Объясняя все это, он то и дело украдкой бросал взгляд на жену. Ему никак не удавалось скрыть своего смущения и обрести обычную раскованность. Он все говорил и говорил, пытаясь изменить то, что изменить было уже поздно. Наконец, он не выдержал. Его сломило то, что он прочел в глазах жены. Оно мелькнуло и тут же исчезло, но он успел заметить: презрение.

Он рухнул в кресло и спрятал лицо в ладонях.

– Это все. Tea, – хрипло выговорил он. – И что же ты теперь намерена делать?

Она, не колеблясь, подошла к нему, опустилась рядом на колени и взглянула ему прямо в глаза.

– Ничего, Ричард.

Он робко ее обнял.

– Так ты не бросишь меня?

– Конечно, нет, милый. Конечно, нет. Этого он уже не выдержал.

– Но я же вор, Tea! Если отбросить все красивые слова, я самый обычный вор!

– Что ж, значит, я жена вора. Мы либо вместе справимся с этим, либо вместе опустимся на дно. Оба замолчали. Наконец Ричард произнес:

– Слушай, Tea, у меня есть один план, но о нем мы поговорим позже. Давай обедать. Сходи переоденься. В это мое любимое платье.., ты знаешь.., от Калло[9].

Она удивленно подняла брови:

– Но ведь мы обедаем дома?

– Да-да, конечно, но оно мне так нравится… Надень его, сделай мне приятное. Оно тебе так идет!

Tea вышла к обеду в платье от Калло. Сшитое из парчи теплого розового оттенка с тонким золотистым рисунком, с глубоким вырезом, обнажавшим ослепительные плечи и шею Tea, оно удивительно шло ей, придавая трогательное сходство с хрупким цветком магнолии.

Ричард восхищенно посмотрел на жену.

– Умница моя. Ты выглядишь просто потрясающе. Они прошли в столовую. В течение всего вечера Ричард был возбужден, непрерывно шутил и смеялся по любому поводу, точно стараясь забыть о какой-то неприятной мысли. Несколько раз Tea пыталась вернуться к неоконченному разговору, но он уходил от него.

И только когда она уже вставала из-за стола, он неожиданно перешел к делу.

– Подожди. Мне надо тебе кое-что сказать. Это касается моих неприятностей. Tea опустилась на стул.

– Если нам повезет, – скороговоркой заговорил Ричард, – дело можно будет замять. Вообще-то, я был довольно осторожен, так что им совершенно не за что зацепиться, кроме одного документа…

Он многозначительно замолчал.

– Документа? – непонимающе переспросила Tea. – Ты хочешь сказать, его нужно уничтожить?

Ричард поморщился.

– Мне бы только до него добраться. Но в этом-то и вся загвоздка.

– У кого же эти бумаги?

– Да ты его знаешь: Винсент Истэн.

Tea тихонько ахнула, и Ричард удивленно на нее взглянул.

– Понимаешь, я подозревал, что без него тут не обошлось, потому и приглашал к нам так часто. Помнишь, я еще просил тебя быть с ним полюбезнее?

– Помню.

– Странное дело: мне так и не удалось с ним подружиться. Не знаю уж почему. Но ты ему понравилась. Я бы даже сказал, слишком понравилась.

– Знаю, – спокойно ответила Tea.

– Да? – искоса взглянул на нее Ричард. – Вот и отлично. Тогда ты поймешь меня с полуслова. Сдается мне, что если к Винсенту Истэну поедешь ты, он не сможет отказать.., если ты попросишь его отдать эти бумаги. Ну, ты понимаешь: возвышенные чувства и все такое…

– Я не могу, – поспешно сказала Tea.

– Да брось ты.

– Об этом не может быть и речи.

По лицу Ричарда поползли красные пятна. Tea поняла, что он с трудом сдерживается.

– Милая моя, ты, кажется, чего-то не понимаешь. Этот документ означает для меня тюрьму, а тюрьма – крах, бесчестье и унижение.

– Ричард, Винсент Истэн не станет использовать эти бумаги против тебя, обещаю.

– Не в этом дело. Он может сделать это невольно. Он ведь даже не понимает, что они для меня значат. Они заговорят, только если сравнить их с моей отчетностью, а все эти цифры скоро станут известны. Я не могу сейчас вдаваться в детали, но пойми: он может уничтожить меня даже не подозревая об этом. Его следует предостеречь.

– Так сделай это. Напиши ему.

– Что ему до меня? Нет, Tea, другого выхода нет. Ты мой единственный козырь. Ты моя жена. В конце концов, это твой долг – помочь мне. Поезжай к нему сегодня же вечером…

– Только не сегодня! – вырвалось у Tea. – Хотя бы завтра.

– Господи Боже, Tea! Как ты не понимаешь? Завтра может быть уже поздно. А вот если ты поедешь к нему прямо сейчас, немедленно…

Он заметил, что она дрожит, и истолковал это по-своему.

– Знаю, милая моя девочка, знаю: все это жутко неприятно. Но речь идет о жизни и смерти. Tea, ты же не оставишь меня в такую минуту? Ты сама говорила, что пойдешь ради меня на все.

Tea услышала свой голос, резкий и неестественный:

– Нет, и на то есть причины.

– Пойми, речь идет о жизни и смерти. Я не шучу, Tea. Смотри.

Он рванул на себя ящик письменного стола и выхватил оттуда револьвер. Если он и играл, то играл слишком уж натурально.

– Если ты откажешься, я застрелюсь. Я не вынесу скандала, Tea. Скажи “нет”, и меня не станет. Клянусь честью, я это сделаю.

– О нет, Ричард, только не это, – выдохнула она.

– Так помоги же!

Он швырнул револьвер на стол и упал перед женой на колени.

– Tea.., если ты любишь меня, если когда-нибудь любила, сделай это, сделай ради меня. Ты моя жена, Tea. Мне больше не к кому обратиться.

Он продолжал ползать перед ней на коленях и умолять, пока Tea не услышала свой голос:

– Ну хорошо, хорошо. Да.

Ричард проводил ее до двери и поймал такси.

– Tea!

Не в силах скрыть радости, Винсент Истэн бросился ей навстречу. Она стояла в дверях его комнаты, кутаясь в накидку из белого горностая.

– Никогда, – подумал Истэн, – я не видел женщины прекрасней.

– Вы пришли!

Она отпрянула, вытянув вперед руки.

– Нет, Винсент, нет, это не то, что вы думаете. И торопливо заговорила сдавленным тихим голосом:

– Я приехала по просьбе моего мужа. Он считает, что существуют бумаги, способные причинить ему вред. Я приехала просить вас.., отдать их мне.

Винсент окаменел. На его лице застыла жалкая кривая улыбка.

– Вот как? А я уж было и забыл об этом деле. Даже странно: как это могло вылететь у меня из головы, что ваш муж там работает. Дела там и впрямь неважные. Знаете, когда мне поручили во всем разобраться, я и подумать не мог, что напал на след такой важной птицы. Думал, все дело в какой-нибудь мелкой сошке…

Tea молчала. Винсент с любопытством посмотрел на нее.

– Насколько я понимаю, вас это не волнует? – спросил он. – Я говорю, вам безразлично, что ваш муж мошенник?

Она качнула головой.

– Господи! – выдавил Винсент.

– Вам придется несколько минут подождать, – бросил он после паузы. – Мне еще нужно найти их.

Tea устало опустилась в кресло. Истэн вышел в другую комнату. Вскоре он вернулся и протянул ей небольшую связку бумаг.

– Благодарю вас, – произнесла Tea. – У вас есть спички?

Она взяла протянутый коробок и подошла к камину. Когда бумаги превратились в кучку пепла, она выпрямилась.

– Спасибо.

– Не стоит, – сухо ответил Истэн. – Я вызову вам такси. Он усадил ее в автомобиль и долго смотрел вслед, даже когда тот исчез из виду. Странное, почти враждебное свидание. Они едва осмеливались даже взглянуть друг на друга. Что ж, это конец. Остается только уехать за границу и попробовать все забыть.

Tea чувствовала, что не в силах сразу вернуться в Чел-си. Ей нужно было время, немного свежего воздуха. Встреча с Винсентом все перевернула в ней. Что если… Нет! Она справилась с минутной слабостью. Мужа она не любила – теперь она знала это точно, но оставался долг. Ричард пошатнулся – она должна поддержать его. Каков бы он ни был, он любит ее; он ненавидит всех и вся, но ее он любит.

Такси покружило по широким улицам Хэмпстеда, выехало к реке, и от влажного прохладного воздуха Tea постепенно пришла в себя. К ней вернулась прежняя уверенность. Она окликнула водителя и велела ему ехать в Челси.