– Что ж, я посмотрю, что можно сделать, – сказал он и отправился разыскивать Бэзила.

Тот, казалось, давно уже мечтал поговорить с Паркером Пайном и принялся с жаром отстаивать свои позиции.

– Все это чертовски неприятно. С матерью говорить без толку. Предрассудки, ограниченность. Если бы только она от этого избавилась, то увидела бы, какая Бетти замечательная и…

– А что сама Бетти? Бэзил вздохнул.

– Черт! С ней тоже нелегко. Если бы она хоть чуточку уступила – я имею в виду, хоть день не красила губы… Может, в этом все дело. Но такое чувство, что при матери она просто из кожи вон лезет, чтобы выглядеть еще – ну.., современней, что ли…

Мистер Паркер Пайн улыбнулся.

– Мать и Бетти – самые дорогие для меня люди! – раздраженно продолжал Бэзил. – Кажется, могли бы и поладить.

– В жизни не все идет так, как нам того хочется, молодой человек, – заметил мистер Паркер Панн.

– Вот если бы мы сейчас пошли к Бетти и вы поговорили бы с ней обо всем этом?

Мистер Паркер Пайн с готовностью принял приглашение.

Бетти с сестрой и ее мужем жили в небольшом ветхом строении чуть в стороне от моря. Их быт радовал простотой. Обстановка состояла из стола, кроватей и трех стульев. Встроенный в стену буфет, помимо самой необходимой посуды, был пуст.

Ганс оказался беспокойным молодым человеком с огромной копной непослушных светлых волос. Он изъяснялся на ломаном английском, делал это с невероятной скоростью и при этом неутомимо расхаживал по комнате. Стелла, его жена, была маленькой и милой. У Бетти Грегг оказались рыжие волосы, веснушки и озорные глаза. Мистер Паркер Пайн отметил, что накрашена она куда меньше, чем это было вчера в “Пино д'Оро”.

Она подала ему коктейль и подмигнула.

– Вас тоже втянули в эту заварушку?

Мистер Паркер Пайн кивнул.

– И на чьей же вы стороне, господин судья? Молодых влюбленных или непримиримой леди?

– А можно задать вам один вопрос?

– Конечно.

– Много ли такта вы проявляете в этой истории?

– И не думала проявлять, – честно призналась мисс Грегг. – Как только я вижу эту дамочку, мне тут же хочется делать ей все назло.

Оглянувшись, она убедилась, что Бэзил находится вне пределов слышимости, и продолжила:

– Она меня просто бесит. Не отпускает Бэзила ни на шаг от своей юбки, а ему сколько лет-то уже! Мужчина, который позволяет так с собой обращаться, должен быть полным идиотом. А Бэзил вовсе не идиот. Просто она злоупотребляет своим положением.

– Ну, не так уж это и плохо. Не совсем, как говорится, в духе времени, но и только.

Бетти Грегг неожиданно подмигнула.

– Что-то вроде того, как прячут на чердак чиппендейловские[4] кресла, когда в моду входят викторианские?[5] А потом стаскивают их вниз и говорят: «Ну разве они не прекрасны?»

– Что-то в таком духе.

Бетти Грегг задумалась.

– Может, вы и правы. Буду с вами откровенной. Бэзил сам во всем виноват. Видели бы вы, как он боялся, что я произведу плохое впечатление на его обожаемую матушку. Меня это просто из себя выводило. Подозреваю, надави она на него посильнее, он бы тотчас же меня бросил.

– Возможно, – согласился мистер Паркер Пайн, – если б она нашла правильный подход.

– Уж не собираетесь ли вы ей его подсказать? Сама-то она ни за что не додумается. Будет упорно сидеть с осуждающим видом, а этого явно маловато. Но с вашей подсказки…

Она закусила губу и подняла на мистера Паркера Пайна свои голубые глаза.

– Знаете, а я ведь о вас слышала. Считается, что вы больше других знаете о человеческой натуре. И что же вы думаете о нас с Бэзилом? Есть у нас шанс или нет?

– Сначала я хотел бы задать вам несколько вопросов.

– Тест на совместимость? Отлично, давайте.

– Вы закрываете окна на ночь?

– Никогда. Люблю свежий воздух.

– У вас с Бэзилом одинаковые предпочтения в пище?

– Да.

– Вы любите ложиться рано или поздно?

– Ну, между нами говоря, рано. Если не лягу спать в половине одиннадцатого, то вся измучаюсь, а утром буду чувствовать себя совершенно разбитой. Но, надеюсь, это между нами.

– Вы должны отлично подойти друг другу, – решил мистер Паркер Пайн.

– На редкость поверхностный тест.

– Отнюдь. Я знаю несколько браков, окончательно распавшихся только потому, что муж любил засиживаться до полуночи, а жена засыпала в половине десятого – или наоборот.

– Какая жалость, – заметила Бетти, – что люди не могут быть счастливы все одновременно. Представить только: я, Бэзил и его мать, благословляющая нас.

Мистер Паркер Пайн кашлянул.

– Думаю, – сказал он, – это можно устроить. Бетти недоверчиво посмотрела на него.

– Вы, часом, меня не дурачите?

Лицо мистера Паркера Пайна осталось бесстрастным.

Отчет, представленный им Аделе Честер, был успокаивающим, но не совсем определенным. В конце концов, помолвка далеко еще не женитьба. Сам он уезжает на неделю в Сольер и на время своего отсутствия рекомендует ей не обострять ситуацию. Пусть думают, что она уступила.

Он провел очаровательную неделю в Сольере.

По возвращении же обнаружил, что события приняли совершенно неожиданный оборот.

Первое, что он увидел, ступив на террасу “Пино д'Оро”, были миссис Честер и Бетти Грегг за чаем. Бэзила с ними не было. Миссис Честер выглядела постаревшей. Да и у Бетти вид был неважный. Казалось, она вообще забыла накраситься, а ее веки покраснели, словно она недавно плакала.

Они тепло его поприветствовали, но о Бэзиле не было сказано ни слова.

Неожиданно Бетти резко вдохнула, словно от острой боли, и мистер Паркер Пайн оглянулся.

По ступеням, ведущим на террасу с пляжа, поднимался Бэзил Честер. Рядом с ним шла девушка такой необыкновенной красоты, что просто дух захватывало. Кожа у нее была восхитительно смуглой, а фигура изумительно женственная, что никак нельзя было не заметить, учитывая, что скрывалась она лишь бледно-голубой призрачной хламидой[6]. Обилие румян цвета охры и ярко-оранжевая губная помада только подчеркивали ее удивительную красоту. Что до юного Бэзила, он, казалось, был совершенно не в силах оторвать от нее глаз.

– Ты сильно опоздал, Бэзил, – заметила его мать. – Ты же обещал повести Бетти ужинать.

– Ох, это я виновата, – томно протянула прекрасная незнакомка. – Но нам было так хорошо вместе…

– Ангел мой, – повернулась она к Бэзилу, – принеси мне что-нибудь покрепче.

Она скинула босоножки и вытянула восхитительные ноги с ухоженными ногтями изумрудно-зеленого оттенка – под цвет ногтям на руках.

На женщин она не обратила ни малейшего внимания, зато доверительно наклонилась к мистеру Паркеру Пайну.

– Ужасный остров, – сообщила она. – Я просто умирала от скуки, пока не повстречала Бэзила. Он такой душка!

– Мистер Паркер Пайн – мисс Рамона, – представила их друг другу миссис Честер.

Девушка поблагодарила ее небрежной улыбкой.

– Я буду звать вас просто Паркер, – решила она. – А вы зовите меня Долорес.

Вернулся Бэзил с напитками. Теперь мисс Рамона оказывала внимание (выражавшееся большей частью в томных взглядах) не только Бэзилу, но и мистеру Паркеру Пайну. Присутствия за столом других дам она как будто не замечала вовсе. Раз или два Бетти пыталась вступить в беседу, но всякий раз мисс Рамона смотрела на нее с величайшим удивлением и зевала.

Наконец она поднялась.

– Думаю, мне пора. Я остановилась в другом отеле. Кто-нибудь меня проводит? Бэзил поспешно вскочил.

– Бэзил, дорогой… – одернула его миссис Честер.

– Я скоро вернусь, ма.

– Разве можно огорчать маму? – поинтересовалась мисс Рамона ни у кого в особенности. – Примерные мальчики никогда так не поступают.