Утро выдалось ясным и безоблачным. Клэр весело шагала вверх по тропинке, радуясь, что назначила эту встречу на открытом воздухе, а не в душной тесной гостиной. Так всем будет проще. Ей, конечно, было немного жаль Вивиан, но – говорила она себе – тут уж ничего не поделаешь.

Она еще издали» увидела на вершине холма желтую точку, похожую на выросший у края тропы цветок. Постепенно точка выросла и превратилась в желтое платье Вивиан. Она сидела на траве, скрестив ноги и положив ладони на колени.

– Доброе утро, – поздоровалась Клэр. – Прекрасный денек, не правда ли?

– В самом деле? – безразлично ответила Вивиан. – А я и не заметила. Так что вы хотели мне сообщить?

Клэр опустилась рядом с ней на траву.

– Совсем задохнулась, – извиняющимся тоном проговорила она. – Такой крутой подъем – Вы что, издеваетесь? – взорвалась вдруг Вивиан. – Да говорите уже что хотели, черт бы вас побрал!

Клэр опешила, но Вивиан уже взяла себя в руки и поспешно сказала:

– Простите меня, Клэр. Сама не знаю, как это вырвалось. Я действительно сожалею. Это все нервы. Когда вы начали говорить о погоде, я просто не выдержала. Простите.

– Не нужно так волноваться, милочка, – сухо ответила Клэр. – Вы доведете себя до нервного срыва.

Вивиан коротко рассмеялась:

– Не волнуйтесь. Мне это не грозит. Так что же вы хотели мне сообщить?

Помолчав, Клэр заговорила, мечтательно глядя на море:

– Я решила, что будет честнее предупредить вас. В общем, я не могу больше замалчивать то, что случилось в прошлом году.

– Иными словами, вы хотите все рассказать Джералду?

– Да. Но лучше, если вы сделаете это сами. Так будет гораздо лучше.

Вивиан усмехнулась.

– Вы отлично знаете, что я никогда не решусь на это.

Клэр помолчала. Она действительно это знала.

– И все же так было бы лучше, – упрямо повторила она.

Неожиданно Вивиан издала короткий неприятный смешок.

– Насколько я понимаю, к этому поступку вас принуждает совесть? – презрительно усмехнулась она.

– Осмелюсь заметить, есть еще люди, для которых это слово не пустой звук, – спокойно ответила Клэр.

Вивиан подняла к ней белое застывшее лицо.

– Бог мой! И вы действительно в это верите?

– Разумеется.

– Будь это так, вы давно бы уже все рассказали. Вы, однако, этого не сделали, и знаете почему? Нет, молчите, я сама отвечу. Вам нравилось чувствовать свою власть надо мной – вот почему. Нравилось, что вас кто-то боится, Нравилось мучить меня и держать в постоянном напряжении своими намеками. Господи, я только недавно научилась не обращать на это внимания.

– Да, я заметила, что последнее время вы как будто почувствовали себя в безопасности, – кивнула Клэр. – Заметили? Поэтому ваша совесть и решила проснуться? Как раз в тот момент, когда мы решили уехать?

Когда вы вот-вот должны были утратить свою власть надо мной?

Она задохнулась.

– Уверяю вас, это совершенно не так, – спокойно сказала Клэр. – Вы говорите глупости, дорогая.

Вивиан неожиданно повернулась и схватила ее за руку:

– Клэр, ради Бога! Я вела себя честно. Я делала все, что вы говорили. Я даже не виделась с Сирилом, клянусь вам.

– Это ничего не меняет.

– Клэр, у вас есть хоть капля жалости? Ну хотите, я стану сейчас на колени?

– Лучше признайтесь во всем Джералду. Возможно, он вас и простит.

Вивиан презрительно рассмеялась:

– Вы же знаете Джералда. Знаете, как он злопамятен.

Он будет мстить. И мне, и Сирилу. Я никогда себе этого не прощу. Понимаете. Клэр, Сирил недавно изобрел что-то страшно полезное. Я ничего в этом не понимаю, но он говорит, это революция в технике. Ему осталось совсем немного. Но без денег жены ничего не получится, а она страшно ревнива. Если она узнает – а она обязательно узнает, когда Джералд начнет развод, – все пойдет прахом.

Сирил лишится работы, денег – всего. Он будет раздавлен.

– Мне абсолютно все равно, что станется с вашим Сирилом, – возразила Клэр. – Меня волнует исключительно Джералд. Почему бы вам тоже о нем не подумать?

– Джералд! – Вивиан прищелкнула пальцами. – Мне нет никакого дела до Джералда. Слава Богу, теперь уже можно не притворяться. Я думаю только о Сириле. Только о нем. Я дрянь, знаю, и Сирил такой же, но любим-то мы друг друга искренне. Я готова умереть за него. Слышите? Умереть!

– Это легче сказать, чем сделать, – усмехнулась Клэр.

– Вы мне не верите? Так слушайте: если вы донесете, я убью себя раньше, чем во все это окажется вовлечен Сирил.

Клэр оставалась невозмутимой.

– Вы не верите? – задыхаясь, повторила Вивиан.

– У вас духа не хватит.

Вивиан отшатнулась.

– Да, вы правы. Этого мне всегда недоставало. Вот если бы существовал легкий способ…

– А вот он, перед вами, – небрежно махнула рукой Клэр. – Достаточно пробежать по этому зеленому откосу.

Всего несколько секунд. Помните, в прошлом году здесь разбился ребенок?

– Да, – медленно проговорила Вивиан, – это и впрямь легко.

Клэр насмешливо рассмеялась, и Вивиан вздрогнула, словно очнувшись.

– Клэр, прошу вас, подумайте еще раз. Неужели вы не донимаете, что просто не имеете права делать это со мной после всего, что я пережила. Поверьте мне, я не буду пытаться увидеть Сирила. Я стану хорошей женой Джералду, клянусь вам. Или хотите, я уйду от него? Сама потребую развода? Все, что вы захотите, Клэр. Все что скажете…

Клэр поднялась.

– Советую вам, – проговорила она, – поскорее поговорить с мужем. Пока этого не сделала я.

– Ясно, – тихо проговорила Вивиан. – Но я никак не могу замешивать в это Сирила…

Она тоже поднялась и легко зашагала к тропинке. Дойдя до нее, она на секунду остановилась, словно в раздумье потом обернулась к Клэр и, помахав рукой, бросилась бежать вниз по откосу. Клэр, окаменев, смотрела, как она бежит: радостно, легко и свободно, словно ребенок.

Потом она исчезла, и снизу донеслись крики и истеричный визг какой-то женщины. А потом наступила тишина.

Клэр постояла еще немного и неуверенными шагами двинулась к тропе. В сотне ярдов дальше стояла группа людей. Все они смотрели вниз. Клэр сорвалась с места и подбежала к ним.

– Да, мисс, кто-то упал с обрыва. Двое мужчин спустились вниз... посмотреть.

Они молча ждали. Час или вечность? Клэр этого не знала. Потом на тропинке появился викарий. Он был в одной рубашке. Пальто он снял, чтобы прикрыть то, что лежало внизу.

– Ужасно, – сказал он. – Но, по крайней мере, она умерла мгновенно. Легкая смерть.

Он заметил Клэр и подошел к ней.

– С вами все хорошо, моя дорогая? Я понимаю, какой это для вас шок. Вы ведь только что с ней разговаривали?

Клэр услышала свой голос, и опять он говорил все совершенно правильно.

Да. Они вместе гуляли. Нет, леди Ли вела себя совершенно нормально. Кто-то из свидетелей подтвердил, что женщина смеялась и даже махала кому-то рукой. Такое опасное место. Давно уже пора поставить перила.

– Какая нелепость, какая нелепость, – потерянно повторял викарий.

Она хрипло расхохоталась, и смех эхом прокатился над скалами.

– Чушь! – твердо сказала Клэр. – Это я ее убила.

Кто-то похлопал ее по плечу, и чей-то голос успокаивающе произнес:

– Ну-ну, все будет в порядке. Сейчас вы придете в себя.

Но Клэр не пришла в себя. Ни в тот день, ни после – никогда. Она продолжала настаивать, что убила Вивиан Ли, хотя все свидетели как один утверждали, что этого не было. Клэр настаивала. Она рыдала и билась в истерике до тех самых пор, пока в дело не вмешалась сестра Лорристон. Сестра Лорристон умела ладить с душевнобольными.

– Соглашайтесь, – сказала она врачу.

Тот подумал и согласился. Палату, в которую поместили Клэр, обставили как тюремную камеру. Ей сказали, что она приговорена к пожизненному заключению, и сестра Лорристон – надзирательница тюрьмы в Пентонвилле[16]. И Клэр успокоилась.