Перевозчики начали действовать грубей. Он несколько раз падал, но каждый раз его вздергивали на ноги, издеваясь. Они выкрикивали его имя и фамилию, плевались в него, тянули за волосы и хлестали по голой коже. Он понимал, что нет смысла возмущаться. Их трое, а он ослаб от боли. И здесь, на краю мира, где никто не увидит, они могли сделать с ним все, что захочется. Может, в этом и крылась привлекательность работы – возможность наслаждаться тем, что кто-то зависит от твоей милости.

Один из них с силой пихнул Энитана, вынудив рухнуть на четвереньки, и пока все трое мучителей орали, приказывая встать, продолжал сбивать его с ног. Они ржали, когда у него получилось подняться на колени, помогая себе руками, задыхаясь и низко опустив голову. В пересохшем рту ощущался привкус крови и пыли, трава колола кожу. «Все неважно, - снова напомнил он себе. – После драки кулаками не машут». Теперь он никто – обвинен, осужден, почти покойник – и не может сделать ничего, чтобы изменить свою судьбу.

Боги. Только алчность могла заставить Минну сделать с ним такое! Возможно, он не слишком мудро распоряжался деньгами, возможно, больше уделял внимания своим желания, чем семейным финансам. Но он никогда не вредил другим – ни ей, ни их отцу, вообще ни единой душе. Она могла бы спокойно отравить его, выдав смерть за самоубийство. Могла бы вытащить его. От мысли, что Минна даже не попыталась, преднамеренно обрекая его на этот ад, глаза застилала алая пелена.

Он выкинул вперед ногу и врезал пяткой в челюсть сероглазому, застав того врасплох. До чего же приятно было кулаку соединиться с плотью и костями, и когда мужик рухнул, Энитан представил на его месте свою сестру.

Но удар стал единственным, оставшиеся подельники накинулись на него сразу же, швырнув на землю. Один из них давил ботинком на шею, а другой оседлал Энитана, выворачивая за спину руки. Одномоментный прилив сил иссяк, Энитан не сопротивлялся, когда Сероглазый, схватив веревку, связал его запястья так туго, что на коже выступила кровь.

Они пинали ожесточенно, сосредоточив усилия на незащищенной голове и спине. Вообще-то это было даже кстати, потому что головокружение нарастало и уплывающее сознание окутывалось густым серым туманом. К тому времени, когда ему рывком раздвинули ноги, он едва ли заметил вторжение и новую боль. Избитое и оскверненное тело лежало на земле Рич, но разум Энитана был уже далеко.

Они могли бы бросить его умирать прямо здесь. Он все равно бы не продержался долго. Но то ли из чувства долга, то ли от желания терзать до самого конца, эти люди привели его в сознание, окатив сверху холодной водой, поставили вертикально. Они волокли тело вперед, а его ноги обдирались об колючую траву. А затем они остановились.

- Взгляни-ка туда, - самодовольно сказал Сероглазый, будто бы он сам устроил это зрелище.

Энитан не хотел смотреть. Ему хотелось свернуться в клубок и просто… Не быть. Но не смог удержаться и поднял голову. Открыл глаза и не смог не смотреть.

Рич резко обрывался всего в паре шагов перед ним, травяное поле было словно отрезано божьим ножом. Там, где заканчивался Рич, начинался крутой склон. Он уходил так глубоко, что плывущие вдалеке серые облака скрывали его дно. Скрывали Холмы.

Хотя Энитан немного опасался высоты, сейчас не эта боязнь заставила его содрогнуться. На самом деле, он был почти благодарен за высоту, потому что при определенном везении падение его убьет. Но удача в последнее время поворачивалась к нему спиной, так что если он выживет, достигнув дна, то его ждут Холмы.

- Нет, - прохрипел он, делая попытку утвердиться на ногах. Гордости больше не было. – Не надо.

Мужчины рассмеялись и чуть подпихнули его вперед.

- Демоны не позволят тебе умереть быстро, - сообщил тот, у которого были рыжеватые волосы. – Они способны долго поддерживать твою жизнь.

Они стояли почти на самом краю, всего несколько клочков травы отделяли Энитана от его судьбы. Он вдруг обрадовался тому, что практически ничего не пил и не ел, потому что в противном случае в этот момент он мог бы опорожнить свой мочевой пузырь и кишечник. Сердце колотилось с такой скоростью, что отдельные удары не различались, а в легкие он никак не мог протолкнуть хоть немного кислорода.

Но в глубине души все-таки тлела крохотная искра вызова.

- Будьте вы все прокляты, - сказал он.

Особенно Минна.

Смех резко смолк. А потом кто-то с силой пихнул его, вынуждая двигаться вперед. Нога скользнула на край. На один краткий миг он ощутил себя бескрылой птицей… И сорвался вниз.

========== Глава 2 ==========

Уже в семнадцать лет Минна Джейвед была правильной и серьезной. Жизнь еще не заставила изворачиваться и врать. На ней лежали необычно трудные для человека такого возраста обязанности, поскольку на нее была возложена ответственность за младшего брата Энитана, разница в возрасте у них была десять лет. Их мать умерла вскоре после рождения Энитана, а отец был занят своими обязанностями в Совете, и когда Энитан пошел в первый класс, он решил, что мальчик слишком взрослый, чтобы иметь няню. Слуги по-прежнему готовили всем еду и занимались большинством домашних дел, но именно Минна отвечала за то, чтобы Энитан вовремя просыпался, контролировала его развлечения во второй половине дня, следила, чтобы мальчик выполнял домашние задания по вечерам, и укладывала его спать. В случае непослушания, а такое случалось часто, она пользовалась сочетанием угроз и подкупа, чтобы убедить его вести себя хорошо.

В тот самый день, ему особенно трудно давалось чистописание, и когда Минна сказала, что пора ложиться спать, он заволновался.

- Я не устал! – настаивал он.

Но Минна кое-как все же заставила умыться, причесаться и надеть ночную рубашку, а потом практически потащила к кровати. До подбородка укрыв Энитана, она села рядом, придавив одеяло.

- Я не устал, - снова заныл он.

- Устал. А даже если нет, это не имеет значения. Тебе пора спать.

- А сама не пойдешь сейчас спать.

- Я старше.

Он сердито уставился на нее.

- Ты всегда так говоришь. А я уже не маленький. Я взрослый.

- Не достаточно.

- Ну а когда я уже стану совсем взрослым? – он и чувствовал себя почти по-взрослому. Он уже умел читать.

- Ты станешь достаточно взрослым, когда у тебя будет больше ответственности. Когда внесешь свой вклад в семью. Станешь помогать по хозяйству, Энитан, и вместо того, чтобы разбазаривать деньги, начнешь их зарабатывать. Как делаем мы с отцом. Вот тогда ты будешь считаться взрослым.

- Я так не хочу. Вы с отцом никогда не веселитесь.

До этого момента она смотрела на него устало и, возможно, слегка снисходительно, но теперь ее лицо застыло.

- Веселятся дети. Мы с отцом должны вести себя как взрослые.

- А я не буду. Даже когда вырасту. Ни за что, если это значит, что мне придется все время выглядеть так же, - он скорчил забавную рожицу, скопировав обычно хмурое лицо Минны.

- Будешь. Потому что это – твоя работа. Ты знаешь, что случается, когда люди не выполняют свою работу?

- Что?

- Если они слегка непослушные, то их наказывают. А если они становятся очень непослушными – если Судья скажет, что они плохие – их проводят через Рич и ссылают в Холмы. Знаешь, что происходит потом?

Конечно же, он слышал о Холмах. Все слышали. Но в семь лет, его знания были в лучшем случае отрывочными и по большей части являлись результатом подслушанных на школьном дворе страшилок.

- Что? – шепотом спросил он, напуганный и в тоже время заинтригованный.

- Их забирают демоны. Там живут только они – ни людей и ничего хорошего. И демоны медленно их мучают. Едят кусочек за кусочком. Пинают ногами, как дети пинают мячик. Выкалывают глаза и отрезают уши, отрывают языки, руки и ноги, и пьют кровь. Они крадут у плохих людей воспоминания до тех пор, пока они не смогут помнить только боль, - она поднялась с кровати и свысока посмотрела на Энитана. – Вот что происходит потом.