========== За Синими горами. Глава I ==========
«Ведьмак, некоторыми ведьмином прозываемый. Воистину, защитник мира людского, супротив чудищ и поганцев всяческих выступающий. Не найти рубаки и бойца ведьмака лучше, ибо не только меч ему служит в бою, а чары и ворожба. Это есть молодцы достойные, честные, для защиты людей созданные и обученные»
Аноним, 957 год.
Всадник, укутанный в длинный дорожный плащ поверх овчинного тулупа медленно приближался к деревне. Длинная грива вороного коня также покрывала и ноги животного. Пышный хвост размахивался редкими рывками, сигнализируя наезднику об усталости. Широкий ворсистый потник и снаряжение путника, покрывающие практически всю спину коня, создавало впечатление будто все тело животного покрыто гривой. Раннее утро стояло в деревне с говорящим названием Пастушье предгорье, третьи петухи давно спели, но до рассвета еще неполных три часа. Под копытами коня хрустел падающий снег, глухую тишину также разбавляло тяжелое фырчанье животного. Уже более двух лун они шли без остановки. Один раз им приходилось спасаться бегством от эндриаг - лесных чудовищ, напоминающих смесь паука и скорпиона, размером с небольшого пони. Твари облюбовали Драгунскую пущу, густой труднопроходимый лес, служивший границей между восточным княжеством Валтóмир и Синими горами.
Трехэтажная сторожевая башня возвышалась у въезда в деревню, входом в нее служила веревочная лестница спущенная из окна второго этажа. Всадник накинул поводья на коновязь и подошел к заметенной снегом за ночь доске с объявлениями. Одной рукой он придерживал воротник, прикрываясь от настырного снега, рвущегося за шиворот, другую направил на доску и сложил пальцы в знаке Аард. Легкая телекинетическая волна ударила из руки осыпав снег с объявлений. Кромешная тьма не мешала ведьмаку, кошачьи глаза быстро нашли длинный свиток с красной феодальной печатью местного княжеского наместника.
«Да будет известно всем и каждому! В лесах Синих гор близ деревни Пастушье предгорье какое-то чудище всемирный вред людям причиняет. Очередной отряд патрульной дружины был найден растерзанным до неузнаваемости. Если кишки свои воочию увидать не хотите, и жизнь дорога — в лес не ходить, избы после заходу солнца не покидать. Тот же, кто выследит и убьет чудовище не только людей сбережет, свой долг перед родиной исполнит, но и значительное вознаграждение в звонкой монете получит»
Наместник крепости Синкала
«Людей сбережет, долг перед родиной исполнит? Удобный долг получается, непонятно только, что одолжил, и проценты в виде когтей и клыков действительно кусачие.» Ведьмак усмехнулся про себя, аккуратно свернул застывший от мороза пергамен и сунул в глубокий карман заячьего тулупа, надетого под кожух. Он медленно двигался по главной дороге, ведя навьюченного коня под уздцы, давая ему отдохнуть после изнурительного пути. Ветер усиливался. Из дальнего конца деревни до ведьмака донесся запах недавнего пепелища. Жители деревни вставали на первый удой коров. Треща зубами от холода бабы шли в сторону хлевов, мужики лопатами расчищали выпавший за ночь снег. Ведьмак направился к ближнему из крестьян.
— Здравствуй, отец. Подскажи постоялый двор, аль корчму, где уставший путник может отдохнуть и брюхо набить? — бородатый мужичок, уже успевший заметить приближающихся к нему незнакомца и мохнатую лошадь, некоторое время переводил взгляд то на пешего всадника, то на лошадь. Молчание затягивалось, но ведьмак не спешил повторять вопрос. Наконец, бородач нарушил тишину:
— Добро, милсдарь, как же не подскажу, подскажу конечно, — с неожиданной быстротой затараторил мужик, — идите прямо по дороге, держась левой стороны. Как почуете резкий запах овечьего дерьма и услышите блеяние, считай почти пришли. Корчма прям за главной овчарней, вон там, — кмет вытянул шишковатый палец в указанном направлении и сразу убрал.
— Да что тут пальцы тянуть, все равно тьма-тьмущая ни черта не увидеть, — ведьмак видел, — В общем на запах, милсдарь, идите на запах и осторожны будьте, милсдарь, осторожнее. Бестия у нас завелась, дери ее во все дыры неладную, уже совсем обнаглела и прям в дом к одному из наших наведалась. Крик стоял на все деревню… не долгий. — в уголках морщинистых глаз засверкали бусины слез.
— Потом что-то бахнуло, хата его загорелась, тушить не спешили – боялись из дому выходить. Караул из крепости пожар потушил, но до этого огонь еще на две избы перекинулся. Теперь самая ближняя постройка к лесу – корчма. Так что берегите себя милсдарь, берегите. — оттороторил крестьянин.
Ведьмак поблагодарил мужика и двинулся в указанном направлении. Расспрашивать что-либо о чудовище у него уже не было сил, он нуждался в горячей пище и сне.
Метель переходила в буран. Ведьмак вновь ехал верхом и быстро добрался до корчмы, запах у овчарни действительно стоял крепкий, но за двадцать три года на трактах ему встречались запахи куда хуже. Деревянный засов на воротах конюшни постоялого двора обледенел и поддался не с первого раза. Ведьмак развязал кожаные ремни с правой стороны седла, снял длинный кожаный сверток и забрал с собой. Как только конь был расседлан, ноги животного подкосились, не в силах больше стоять. Улегшись на бок, мохнатый мерин тяжело задышал.
— Отдыхай, братец, спасибо, скоро тебя покормят, да и меня, надеюсь, — он закинул седло за свободное плечо и отправился к дверям корчмы.
Тяжелая дверь не ответила на толчок, из щели внизу был виден свет, тогда ведьмак сильно постучал в неё трижды. Послышался звук открывающегося люка погреба, тяжелые шаркающие шаги приближались к двери.
— Кто? — прозвучал низкий голос из-за двери.
— Уставший и замерзший путник, ищу крова, каши с маслом и корма для своего коня, правил гостеприимства не нарушу, хозяин — ответил ведьмак.
Лязгнул железный замок, ветер норовил вышибить дверь настежь, но трактирщик крепко придерживал ее плечом, устоял на ногах и впустил утреннего гостя.
— Добро пожаловать, путник, располагайся. Из еды сейчас остался гуляш трехдневный да говядина вяленая. Соленья еще есть: огурцы, капуста, перец острый.
— А согревающее что-нибудь к соленьям найдется? — спросил ведьмак ставя седло на скамью и отряхивая с себя снег.
— А как-же милсдарь, найдется, кизиловую водку пробовали?
— Не доводилось.
— Тогда завидую я вам, милсдарь, такое удовольствие вам предстоит, принесу холодную из погреба. Скажу вам, я бы с радостью забыл, что пробовал сие чудо самогонное и упился бы ей как в первый раз. Времена как раз располагают.
— Спасибо, хозяин, тогда неси всего и будь добр про коня моего не забудь. Еще я у вас недолго поживу, плачу за три дня вперед. — ведьмак достал из поясной сумки мошну, вынул из нее горсть монет, снял капюшон и развязал ремни кожуха, повернулся к трактирщику и, сложив монеты в стопку, поставил на стол перед ним.
В тусклом свете свечей корчмарь сумел разглядеть своего гостя. Волосы незнакомца были взъерошены и зачесаны назад, открывая лоб. Густые низко посаженные брови нависали над парой желтых кошачьих глаз, широкие скулы, квадратная челюсть. От правого уголка рта к подбородку шел зарубцевавшийся шрам уходящий ниже. Левее кадыка у незнакомца был ожог, покрывающий всю левую часть шеи, контрастно выделяющийся на бледной коже худощавого измученного лица. На груди на цепочке висел медальон с ощеренной головой неизвестного трактирщику существа, похожего на рогатого льва. Трактирщик сразу смекнул о ремесле своего гостя:
— Щедро, милсдарь ведьмак, щедро, спасибо. Располагайтесь, сейчас же стол накрою, — мужик снял с железного кольца на поясе один из ключей и протянул постояльцу. — Седьмая комната вверх по лестнице.
Ведьмак устроился в дальнем темном углу, корчмарь подкинул пару паленьев в большой камин в центре таверны. Дерево затрещало под языками пламени, запело успокаивающую уютную песнь. Через пару минут на столе уже появились соления, вяленое мясо, кизиловая водка, хлеб. Первая чарка раскатилась теплом по желудку. Половина бутылки была приговорена с закусками пока ведьмак ждал гуляш — вторая под гуляш. Густой и наваристый суп насыщал энергией путника, давно уже он не ел жидкой горячей пищи. Прикончив завтрак, а по сути, поев впервые за три дня. Ведьмак поблагодарил хозяина, отправляющегося кормить коня, собрал вещи и пошел по коридору до хлипкой двери с покосившейся цифрой семь. Закрытые ставни подрагивали от ветра, бьющего в окно темной и узкой комнаты — его убежища на ближайшие дни. Убогий покосившийся столик, кровать с соломенным настилом и шерстяным одеялом, пять гвоздей для плащей – вот и все убранства обшарпанного, пахнущего плесенью гостевого номера. Он заперся, положил седло на стол, снял верхнюю одежду и улегся на кровать. Длинный кожаный чехол положил подле себя.«Нужно набраться сил перед переходом гор, и хорошенько было бы еще немного подзаработать.» Думал ведьмак погружаясь в сон.
