— Да ты что?! От кого?

— От студента со старшего курса.

— И что теперь с ней будет?

— Ничего, — пожала илечами Шахи. — Прервет обучение на год. Вот только вернется ли? Ей тут только и нужно было — найти мужа получше. Цели она достигла.

— Да-а-а, по предметам она не успевала, — припомнила я.

— Ну и к тому же один из тройки мужчин влюбился и тоже собирался жениться. Ну представляешь, каково остальным.

Я застонала. Это в свое время было очень больной темой, да и сейчас непросто. Периодически мы все еще ссоримся из-за личных отношений.

— Это ужасно. И что они?

— Я слышала, что ходили к Гарнеру и долго разговаривали, иногда слышались крики. Что они решили, никто не знает, но вроде сейчас страсти поутихли.

— А тот все еще собирается жениться?

Шахи удивленно посмотрела на меня:

— Не знаю.

— Чувствую, там все непросто.

— Непросто — это у тебя и твоих ребят, — заметила гоблинша, поглядывая на меня.

— Спрашивай уже, — хмыкнула я.

— Как ты выносишь связь? Когда одна из нас увлекается, двум другим аж тошно. Как с этим борешься ты?

— Сначала было так трудно, что хоть иди и топись. Поверь мне, ощущения от поцелуя с девушкой просто отвратительные.

Шахи хихикнула.

— Но потом помогли мой дар прорицания и ментальное искусство.

— Мы тоже прикрываемся, но у нас совсем тонкие слои защиты.

— Странно. В моей тройке коконы, которые я создаю, глушат все обыденные чувства и даже некоторые переживания.

— Так и должно быть.

Я с удивлением посмотрела на собеседницу.

— Ты — дарада и в связке с мужчинами. Судьба никогда ничего не делает просто так: если она создает проблему, то дает и пути решения. А вот воспользоваться ими или нет — уже дело каждого.

— Скажи, что обо мне говорят и думают в Академии? — неожиданно для себя спросила я.

Шахи вздохнула:

— Чаще говорят не о тебе, а о вас троих. Драконов опасаются, они трудная, неприятная раса, которая придерживается своих правил и своего кодекса чести. С ними тяжело общаться. С оборотнями проще, но Слава тихий и странный какой-то.

— И что это значит? — спросила я, с улыбкой прикрыв глаза.

— Знаешь, есть пословица: «Никогда нельзя предвидеть, что вылезет из тихого болота».

— Что-то такое слышала, — еще шире улыбнулась я.

В тихом омуте черти водятся.

— О тебе говорят меньше, но не менее загадочно.

— Ум-м?

— Одни считают, что ты высокомерна, другие — что просто странная и непонятная. Очень многих ты пугаешь. Есть в тебе что-то жесткое, непримиримое и решительное. Да и поведение твое совершенно нетипичное для представителей нашего мира. Ты просто другая, даже внешне.

— До чего у меня ужасный образ! — повернулась я к Шахи. — Я что, никогда не пробовала общаться? От меня все сами держатся в стороне!

— Ты, даже идя на контакт, всегда смотришь на людей снисходительно. Очень в этом похожа на взрослых драконов.

— Это, конечно, комплимент, но вам виднее.

— Ты же дарада.

Начинается…

— И?

— Наш поток, набранный в год твоего появления, очень необычный.

— Чем же?

— Практически все студенты имеют впечатляющие таланты, практически все — выходцы из влиятельных семей. Практически все так или иначе сыграют свою роль в жизни мира. И несмотря на то, что мы мало общаемся друг с другом, обратившись за помощью к одногруппнику после окончания Академии, мы получим помощь. Это один из негласных законов.

— Девочки, что это вы расселись? — прозвучал требовательный голос Рук.

Тяжело вздохнув, мы встали и отправились батрачить дальше. Когда же этот месяц закончится?!

Помимо приятельских отношений с одной из троек, у меня зародилась дружба с Пиграно. Мы перешли на «ты», и два раза в неделю я по вечерам пила у нее настой. Кое-что сопоставив, догадалась — именно в эти дни у Гарнера проходили совещания.

— Как у тебя с освоением дара?

— Ужасно. Ничего не получается. Я уже столько вариантов будущего видела. Постоянно, стоит мне «выйти из кожи», как сразу начинает что-то видеться.

Так я называла переход за оболочку мира в нео, на его изнанку.

— Знаешь, я три раза ездила к коллегам, но они пока не посоветовали ничего дельного. Поэтому предприму еще одну поездку — к своему учителю.

— Думаешь, он может что-то знать про мой случай?

— Думаю, да. Он гораздо старше и мудрее, многое повидал в своей жизни. Но не будем пока об этом. Как тут у тебя дела?

— У меня проблемы с Велором.

— Наследник драконов, — улыбнулась Пиграно.

— Я бы сказала тебе, кто он, но я, конечно, не буду!

— Почему ты так нервничаешь?

Зря она задала этот вопрос, потому что меня понесло. Я говорила и не могла остановиться. Хоть какая-то отдушина.

Едва я смолкла, как Пиграно покачала головой:

— Однако у вас и отношения…

— У нас нет отношений!

— Есть. Вы с ним очень близки, можно сказать, практически родственники. Наш мир очень консервативный, и то, что вы знаете друг друга так близко, уровню «просто знакомые» уже не соответствует.

Я пожала плечами:

— Как ни назови — суть одна. А ты не можешь мне помочь?

Пиграно покачала головой:

— С Велором тебе придется разбираться самой.

«Приободрила»!

— И что ты сделала после того, как он оставил тебя в Академии? — спросила прорицательница.

— А это он? Так ведь? — решила подтвердить свою догадку я.

— Без сомнения.

Так и знала!

— Так что же?

— Ничего. Я с ним не разговариваю, — мрачно сказала я.

— А он?

— Он улыбается. Противно так.

— Странно…

— То, что он преподаватель, связывает мне руки. Был бы он обычным…

— Велор Шафирану коре Нару никогда не будет обычным драконом, — прервала меня Пиграно. — Он — будущий правитель самой непредсказуемой расы. Поэтому не лезь на рожон, особенно пока он твой преподаватель.

— А мне так хочется сварить яду… — мечтательно протянула я.

— Драконы очень живучие, к тому же он — брат Димирия, — намекнула мне на «отдачу» от нашей связи Пиграно.

— Да… А жаль… — с тоской вздохнула я.

В тот момент я еще не знала, что ждет меня впереди и сколько сюрпризов преподнесет мне жизнь.

Передо мной замаячило второе полугодие. Мое «замечательное» увольнение подходило к концу.

Не сказала бы, что учеба меня тяготила. Но быть уязвимой перед Велором, из-за его власти преподавателя, неприятно. В последнее время жизнь становилась очень тяжелой, хотя забрезжил огонек надежды.

В первый раз я его увидела, когда нас собрал Гарнер.

— Не буду спрашивать, как прошло увольнение.

— Не надо, — вырвалось у Славы.

Гарнер хмыкнул и продолжил:

— Но могу поздравить с одними успешно принятыми родами, двумя… мм… случаями воспроизведения потомства…

На меня тут же нахлынули тяжелые вспоминания, как самца, очень похожего на земного мула, мы должны были свести с самкой. Проблема заключалась в том, что он ее боялся. Надо было видеть, как мы втроем, упираясь в круп животинки, вталкивали ее в загон. Картина маслом!

— И одним опытом врачевания, — продолжил Гарнер.

Ну, опыт заключался в том, что мы отмывали загон от ядовитой едкой крови оранжевого цвета. Чтобы она не разъела пол. О-о-очень полезный опыт, скажу я вам.

— Преподаватель Рук очень довольна вами, и ректор выписал премию всему потоку. Преподаватель Велор, который наблюдал за дежурством в этом году, отдельно отметил, что именно ваша тройка была неподражаема и доставила ему немало приятных минут.

Скотина!

Выражение лица Гарнера стало очень скептическим — он наблюдал неиссякаемый «восторг» на наших лицах.

— Что вы думаете о своем дежурстве? — продолжил тему инквизитор.

— Не дай бог еще раз! — ответил Дима.

— Прошло — и слава матушке природе! — добавил Слава.

— Еще одного такого я не переживу, — подытожила я.