На мне платье средневековое. Серафима подобрала из гардероба бывшей хозяйки. Фиолетовое с красной расшивкой и золотыми окантовками на вороте и рукавах. Корсет сидит хорошо. Внучки Маргариты быстро зашнуровали. Подол пышный. Не бальный наряд, но на грани… Это бабуля настояла, чтобы примерила. И самой стало интересно, как оно будет выглядеть на мне. Что-то в этом есть. Еще решила волосы завить. Средства допотопные — деревяшки с веревочками. На ночь в мокрые волосы вплела, по совету бабули и с помощью ее внучек, утром эффект получила. Теперь хочу кудрявая.

Думала отсидеться. Да на попутке какой съездить. Маячила во дворе, поручила одной из внучек Маргариты следить за дорогой. Но так день прошел, второй… На третий люд весь вышел на улицы. Шум подняли, ахают, охают и в небо смотрят.

Я тоже выскочила. На небосводе самолет синий летает. Высоко — высоко, у самых облаков.

— Второй раз за неделю, — говорит Варлам. — Владыка наш беспокойный стал.

В груди защемило. Эрей Авель это, даже не сомневаюсь, что он. Чувствует меня, мечется… Знаю, солнце ты мое. Ощущаем друг друга. Чувствуешь, что плохо мне. Знаю, верю, надеюсь… Вот только как к тебе достучаться-то… больно на сердце, словно и твою боль чувствую.

Покружил немного и улетел куда-то к звездам.

Задумалась о своей миссии. Сижу тут, прохлаждаюсь, а сестра моя где-то страдает, может какой старый извращенец ее домогается.

Стою на крыльце, вся такая красивая и грустная. Платье бальное сняла, в повседневное переоделась. А оно тоже блестит и переливается. Красное, все таких тонов у баронессы.

Ко мне бабулька незнакомая подходит.

— Хозяйка, произвол на твоих землях, — бормочет. — Совсем сосед охамел. Прознал, что лорд Долтан скончался. Теперь мост на твоей земле строит. С твоей дальней деревни баб согнал работать. У него наемники есть. Ими и грозит. Что мы женщины можем? До коли это будет продолжаться?

— А это точно наша деревня? — Опешила я.

— А как же! — подхватили другие женщины. — Ты, госпожа хозяйство приняла. А величину его не вразумишь!

Озадачилась. Что и сказать не знаю.

— Что за сосед? Шоберт? — уточняю.

— А кто ж еще! Сколько крови попил у нашего славного лорда. Это он его извел до смерти! Было пять деревень с землями. Теперь три. А скоро вообще одна останется, вот эта.

И понеслось… косточки этому лорду промывать по нарастающей начали. Я и сама его недолюбливаю. Он меня вместо благодарности на каторгу отправил. Оказывается, он сосед, что границ своих не знает.

Дело вроде и не мое. А с другой стороны! Я за справедливость, пусть проходимка. Но так же нельзя!

Так, надо кое в чем разобраться, прежде чем меры принимать, раз такой произвол.

Вернулась в дом, Варлама зову.

— Свидетельство о собственности где? — спрашиваю и за голову берусь от его реакции. — Бумаги на земли? Грамота? Карта, утвержденная вышестоящим руководством или начальником?

— Грамота герцога нашего была! И карта есть! — восклицает дворецкий. Наконец, дошло до старого.

— А ну тащи, — потираю ладоши.

— Хозяйка, только за карту знаю, — говорит виновато.

— А грамота от герцога? — Хмурюсь. Самого важного нет, как же предъявишь соседу, если документы отсутствуют?

— Грамота в тайнике, госпожа хозяйка, — говорит и пятится. — Я за картой, на чердаке она.

— Тайник где?

— Не сердись, хозяйка, на то и тайник, что кроме лорда никто не знает…

Принес рулон. На кухонном столе раскатал. Два на три метра вышло. Художество блеснуло масляными красками.

— Барон сам рисовал, — хвалится Варлам покойным Долтаном, погрустнела сразу. — Он художник был известный. Только после кончины первой жены картины под чистую продал и рисовать перестал. А карта знатная. Ни у кого такой нету, только если у герцога.

Смотрю на эту мазню, пытаюсь сообразить где что. Дворецкий начинает комментировать, границы вычерчивать пальцем. Спустя минут двадцать начинаю понимать. Все относительно Поляны миров.

Юг — линия Поляны. Не прямая, конечно, волнистая. Обозначены старые месторождения красного Ириса, что пыльцу нужную дает. Часть территории моего баронства в Поляну врезается. Немного, но есть. Севернее — дорога идет, еще севернее — поле обширное, леса и речка в которой искупалась, ответвления у той речки есть, по ним и границы с запада и востока. Пять деревень, четко помечены красными ромбиками с трилистником внутри.

Дворецкий сказал — это герб родовой. Надо быть совсем глупой, чтобы не понять — по земле баронства моего торговые пути хорошие идут. И мост тот сломанный очень выгодно стоит.

Варам показывает где барон соседний мост решил возвести. С краю вроде, но уже на нашей территории. И деревня там моя! Взыграла досада. Нет уж, дорогой, наглеть не дам. Я девочка из семьи бедной, за свое горло перегрызу. Хоть и не мое, но мое, пусть и временно.

— А доходы какие — нибудь есть? За проезд по мосту плату не брали?

О деньгах подумала, потому что увидела всю эту разруху и не по себе стало. Люди ничем не занимаются, только кур растят. Ни огородов толком, ни полей с пшеницей. Я далеко не ходила. И так видно, что шатаются без дела.

— Кто ж за сломанный берет?

— А починить?

— Плотников надобно, своих нет. Чужих нанимать денег не имеем.

— Мужиков в нашем баронстве нет?! — возмущаюсь. Сама их научу колотить доски. Тоже мне наука! Мы с папой сарай на даче делали. Я тогда его и раскусила, что мальчика хотел мой папочка. А доказывала, что я мальчик еще тот с молотком в руках.

— Мужиков у нас ты не сыщешь, хозяйка. Граф всех увел в замок во служение. Некоторые на разбой подались и в наемники вольные. У нас одно бабье. Есть три мальчонки на деревню, но и их в скором времени отдать нужно. Наказ графа.

— А почему такой гнет моего баронства? А у Шоберта, значит, войско есть. А у нас нет? Всех мужиков забирают! — Возмущаюсь.

Мужиков нет, бабы ленивые. Во дела…

— Не знаю, хозяйка, так заведено. Мы не добываем пыльцу и не воюем с соседним королевством. Вот и военная обязанность у нас такая.

— А почему мы пыльцу не добываем? — интересуюсь. Сама думаю запоздало, снова о Поляне мысли. Нужна она мне больно!

— Было давно это, хозяйка. Свернули добычу, Ирис глубоко в дебрях, а там и зверье бесновалось.

— Линия километра три, и нигде Ириса не растет? — Опять понесло.

— Кое — где рос. Но паучьи гнезда везде. Когда лорд всех воинов потерял, отступил за реку. Полянские звери с Поляны никуда, они без нее дышать не могут.

Вот, значит, как.

Так… Звери зверьми. Я про экономику подумала. Наемники — это деньги. Были б деньги, появились бы и свои наемники. Там и за деревню спрошу у нахальной морды.

Вот только денег нет. Что же делать? Замкнутый круг.

Выходит, таит родовое гнездо Балейских. Последнее поколение стариков держится еще. А дальше Шоберт все к рукам приберет.

— И все же, с доходами что? Казна баронская есть? — Решила уточнить этот момент.

— Ничего такого нет, хозяйка, — поник Варлам. — Налоги можно назначить, но люд, он привередливый, может взбунтоваться.

Интересно получается. Тупичок такой банкротством называется. Налоги… Чем их брать? Продуктами, потом везти на рынок или где у них рынок? В городе Семистрелья? Но какими еще продуктами, если кроме картошки и помидоров ничего у них нет?! Да, барон… передал ты мне хозяйство. Полная разруха.

Решила продумать первые шаги. Не зря по макроэкономике блистала в институте. Все равно деваться некуда. Через деревню никто не едет. Что ждать без дела?

Внучка Маргариты Мира показалась на кухне с корзиной грибов.

— Насобирала, — торжественно заявляет. — Сегодня будет картошка с грибами! Леди Валерия, а можно и пленника угостить?

Я в некотором удивлении, а то и шоке.

— Какого пленника?!

Варлам в лоб себя бьет.

— Забыл старый, совсем забыл. Вор у нас в погребе, в темнице уже месяц сидит. Кровушки попил не одного лорда. Поймали в сарае спящего. Обнаглел, меры нет. Девка из наших выдала. Должны были забрать его люди графа. Да только все нет их и нет.