Поборов вполне естественное желание укусить его в угол рта, также сухо коснулась губами губ, а вот отстраниться не успела. Аш, обняв пятерней мой затылок, неуловимо углубил поцелуй, если это вообще можно было назвать поцелуем. Наверное, так выглядит фронтовая атака или финальный огневой удар, потому что я просто пропала. На секунду меня поглотила голодная жадная тьма, которой нет дела до ненависти, любви и страха, настолько она примитивна в своем животном влечении.

После отстранился, но не отпустил, жадно вглядываясь мне в лицо, после удовлетворенно хмыкнул. Темный тяжелый взгляд напоследок обрисовал мое лицо, и Аш, наконец, отпустил меня.

Ну-ну. Знал бы ты, хвостатый друг, скольких мужчин погубила уверенность в своей неотразимости и безнаказанности. Человеческая история утверждает, что счет идет на миллионы.

— А теперь налей мне лекарство.

Как ни странно, Аш помог мне поднялся, галантно подав руку. Кажется, его целью было все же не унижение, а именно проверка договора.

Дрожащими пальцами нащупала в кармашке флаконы. Один гладкий, с лекарственной настойкой, а второй граненый, сложной формы, с «Забвением». Как там говорил Левеш? Этим зельем никто не умеет пользоваться. Ты ошибся, Леро Левеш, я умею. Спасибо, Виве, читавшей на досуге о старинных зельях Леяш.

Мой безумный план работал.

Подрагивающей рукой вылила зелье в собственный стакан, взмолившись про себя всем богам, чтобы Аш выпил его не глядя. Зелье было такой фиолетовое, что ни один нормальный человек такое добровольно и пробовать не стал, но драконы, наверное, привыкли к кислотным цветам в своей аптечке.

Аш, глядя мне в глаза, развернул стакан той стороной, где отпивала я, и опрокинул лекарство в рот. Несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза, а после Аш, наконец, понял. Глаза распахнулись, зрачок полыхнул золотом.

— Это была серебряная монета, Аш, — сказала тихо.

Он дернулся. Черный взгляд с ненавистью нацелился на меня, но туман Забвения уже брал его в плен. Наверное, Аш успел почувствовать, как теряет самого себя.

Сердце тяжело бухало в груди, и мне казалось, что я дергаюсь вместе с ним.

Он выпил. Он ничего не понял. А я… Буду гореть в аду за эти двадцать фиолетовых миллиграмм.

Стакан выпал из ослабевшей руки и разлетелся фаянсовым крошевом. Аш медленно тряхнул головой, словно бык, отгоняющий назойливую мушку и снова уставился на меня.

— Что… произошло?

Аш непонимающе моргнул.

Я наклонилась к нему, обняла ладонями лицо:

— Все хорошо, Аш. Тебя просто немного ранили, и ты потерял сознание, но уже все в порядке, рана совсем зажила.

— Моя голова… — Аш тяжело сжал лоб, словно пытаясь выдавить туман из собственного разума. — Ничего не помню. Кто ты? Нет! Кто я?!

В его голосе послышались рычащие нотки, и я неспешно положила пальцы на искаженные в крике губы:

— Ты мой верный рыцарь, Аш, а я твоя госпожа, — погладила колючую щеку и мягко попросила: — Повтори, это важно.

Аш резко успокоился и теперь слушал меня, как зачарованные слушают пение фей. Смотрел, как смотрят на диковинный цветок. Взгляд, полный детской доверчивости, следил за каждым моим жестом.

— Я твой верный рыцарь, а ты моя госпожа, — даже голос у него звучал, как у истово верующего на мессе.

Тут я, признаться, занервничала. Доза была не предельная, но что, если Виве, не все верно запомнила? Прошло меньше минуты, а генерал уже стремительно деградирует.

— Госпожа, — Аш несмело дотронулся до моего рукава. — Что значит «госпожа»? Незнакомое слово.

— Вейра, которой ты служишь, — пояснила коротко.

— А…

На этот раз я закрыла ему рот ладонью:

— Все потом, Аш, а сейчас у тебя есть работа, — протянула руку в сторону окна, за которой стояло оранжевое пламя. — Иди и выиграй этот бой. Не подведи меня. Убей всех ифритов и спаси жителей города.

Забвение работало на странном принципе замещения памяти.

Первый человек, которого видел выпивший зелье, фактически заменял ему весь мир и становился необходим, как воздух. Тогда как первичные навыки оставались нетронуты. Человек понимал этикет, не терял вкус в одежде и не менял пристрастия и хобби, просто фокус его внимания смещался на человека, который полностью становился центром его мира. Все, не касающееся этой нужды, он просто выкидывал из памяти за ненадобностью.

Если я верно поняла действие зелья, то сейчас Аш не помнил, что он генерал, что он живет в Вальтарте, что его семья погибла, а у него есть брат в короне и с приветом. Его это больше не интересовало.

И, видит бог, никому на свете я бы не пожелала выпить такое зелье. Но…

— Да, моя госпожа.

Аш медленно поднялся, и миг спустя, за его спиной раскрылись подобные ночи смоляные крылья. Он шагнул к окну.

— Может лучше через дверь? — предложила настороженно. — Окно не бьется, оно зачарован…

Ну или было зачарованное.

Потому что секунду спустя стеклянный водопад обрушился на пол, разлетаясь на мириады хрусталиков, а в небо взмыла черная переливающаяся махина, размером с дом. Несколько секунд я стояла окаменев, искренне любуясь ловким и жестким полетом в пылающей глади неба, пока от драконьего рева не заложило уши.

Меня обдало жаром огня, мгновенно прорвавшегося в дом удушливым запахом пепла и обжигающей близостью боя. После, с трудом переставляя ноги, вышла из залы и вернулась к входной двери, где вся парадная была заставлена коробками из магических лавок. Мне это мало поможет, но оставшееся Забвение нужно уничтожить.

Почти не соображая, вытащила из ящика все фиолетовые улики в скромном составе двух штук, и сунула в кармашек. Потом найду, где спрятать. Или лучше сразу вылить, а флаконы разбить?

«А вдруг пригодится?» — влез паучок.

От облегчения у меня с души словно камень могильный свалился. Паучок здесь, со мной! Не бросил меня!

Стыдно признаваться, но я боялась, что он бросил меня один на один с триллером в моей жизни.

«Да зачем оно мне?» — От радости у меня даже про себя голос задрожал от радости.

Паучок хмыкнул, и я после короткого колебания, убрала Забвение в карман. Использовать его еще раз будет чудовищной ошибкой, но вылить редчайшее произведение рук истинных Леяш будет не меньшим преступлением. Пусть уж лежит под присмотром.

Привалившись спиной к двери, я бесконечно прокручивала перед глазами белое от шока лицо, полный неверия взгляд. Монету, миг на мигом, падающую на пол. Я переиграла чудовище. Умное, хитрое, ужасающее сильное чудовище, и когда оно очнется от Забвения, смерть мне раем покажется. Я сделала рабом первого генерала. Не вея, не драдера, не Дареша Бельха, а человека, держащего стальной рукой всю армию высокорожденных. Аш меня уничтожит.