Развешивая мокрую рубаху на распорках рядом с огнём, я поймал на себе взгляд Хестии. Та вместе с остальным наёмниками Дома Мэй сидела на обломке длинной сухой коряги, которую подтащили поближе к костру вместо скамьи. Время от времени отпивала из фляги, передаваемой охранниками друг другу. Во фляге была явно не вода.

Взгляд разбойницы был любопытствующим и насмешливым, так что и я попытался отшутиться.

– Залюбовалась, что ли? – буркнул я, подходя ближе и осматриваясь, где бы и мне присесть. – Мне как-то сказали, что у меня тело воина…

Хестия как раз делала свой глоток из фляжки и поперхнулась, брызнув фонтанчиком перед собой.

– Это кто ж тебе, интересно, брякнул такую глупость? – расхохоталась она. – Надеюсь, не Харул? А то я начну подозревать про него плохое…

– Что тебя так рассмешило?

– Ты не похож на воина, – вдруг хриплым, надсаженным голосом проворочал рыжебородый громила рядом с ней. – Скорее уж на мальчонку из борделя. Слишком уж гладенький.

– О, Зервас дело говорит, – пихнула его локтем Хестия. – К слову, хочешь узнать, как выглядит настоящий воин – погляди на него.

Бывший гладиатор и правда смотрелся устрашающе. Нос его явно был не единожды ломан, как и пальцы на руках, вместо левого уха торчал куцый обрубок, а закатанные по локоть рукава приоткрывали столько шрамов, что со счёта можно было сбиться. Рубцы шли в несколько слоёв, пересекая друг друга. Казанки на кулаках были не просто сбиты – на них были многолетние мозоли, уже больше напоминающие копыта.

– Впрочем, кое-что ты умеешь. Ты неплохо двигался, когда мы схлестнулись там, в стеклянной башне. Ну, помнишь, когда встретились впервые? Вот я и гадаю – кем же ты был у себя на родине? Драться немного умеешь. Но, готова биться об заклад, что в схватке на ножах ты не выстоишь и против обычной шпаны из трущоб Орхамаса.

– Не буду спорить, – вздохнул я. – Мне и правда учиться и учиться. Может, разомнёмся? Дашь пару уроков обращения с ножом?

– Ха! Зачем тебе? У тебя вон, в наручах клинок, которым можно меня располовинить хоть вдоль, хоть поперёк. Чтобы обращаться с таким, много ума не надо. Главное самому себе чего-нибудь не отрезать ненароком.

Наёмники дружно заржали, и по их лицам я понял, что они только рады посмеяться надо мной. Только светловолосый парень со сломанным мечом был серьёзен, а во взгляде его я увидел тень сочувствия.

Я вынул из ножен на поясе стальной кинжал – свой трофей из Лабиринта.

– Световой клинок – это отдельная тема. Но я бы хотел научиться орудовать и чем-нибудь попроще. Например, вот этим.

Хестия, удивленно приподняв бровь, немного помедлила, но всё же поднялась с коряги.

– Зря ты думаешь, что это проще. Работать кинжалом, даже по бездоспешному – это искусство. Топором или мечом махать куда легче. А уж копьём колоть даже полного дебила можно обучить за пару дней.

– Покажи хотя бы азы.

– Что ж…

Мы отошли чуть подальше от костра, но остальные обозные продолжали поглядывать на нас с интересом. Хестия это тоже видела, и с губ её не сходила её фирменная усмешка, казавшаяся слишком хищной из-за шрама, тянущегося от уголка губ. Я даже пожалел, что предложил ей спарринг. Как бы она не выкинула что-нибудь каверзное…

Впрочем, надо учиться быть готовым к любым неожиданностям.

– Для начала покажи, как бы ты бил этой штукой, если бы собирался кого-нибудь убить.

– Может, лучше взять какую-нибудь деревяшку такой длины? Вдруг пораню ненароком…

Хестия снисходительно усмехнулась.

– О, нет, красавчик. Привыкай сразу к настоящей стали.

Она провела ладонью по бедру, и в руке её будто сам собой возник небольшой изогнутый клинок – один из многих, спрятанных у неё в ножнах по всему телу.

Я подобрался, чуть сгорбился, перехватив кинжал покрепче и держа его острием вниз. Махнул несколько раз, показывая колющие удары сверху вниз и косые режущие на противоходе. Останавливал руку так, чтобы острие кинжала проходило сантиметрах в пяти от Хестии. Впрочем, та стояла спокойно, даже не думая отшатываться.

– Такая стойка и такой хват сразу выдаёт в тебе полного олуха, – вздохнула она, а обозные у костра встретили эту фразу смешками.

Она, копируя мою позу, тоже перехватила кинжал острием вниз и повторила пару моих движений.

– Тебе кажется, что так ты держишь нож крепче и ударить сможешь сильнее. Но беда в том, что это слишком медленно. Пока ты замахиваешься, любой сопляк из трущоб успеет три раза выпустить тебе кишки. Потому что они двигаются вот так. И бьют вот так… И так… И так…

Она быстро перехватила нож так, что он стал продолжением её руки, подогнула колени. Двинулась вокруг меня, покачиваясь из стороны в сторону и мягко ступая по утрамбованной земле, почти не отрывая подошв. Клинок её запорхал, жаля меня в живот и бока под разными углами, и я едва успевал уворачиваться или отбивать его наручами. Сталь звенела о позолоченный металл древних, временами высекая заметные искры.

Сложнее всего было удержаться и не нырнуть инстинктивно на изнанку. Но я хотел потренироваться без читов. В Лабиринте этот кинжал – пока единственное моё оружие.

– Видишь? Ты не должен просто махать руками. Сколько бы у тебя силы в них не было – одними руками никогда не нанесёшь толковый удар. Всё начинается с ног, с корпуса. Всё тело должно быть одной пружиной… О, а вот это уже лучше!

Я к собственному удивлению, сумел выдержать темп её атак и даже ускориться сверх того. Большинство ударов избежал, хотя несколько раз клинок разбойницы всё же резанул кожу. Это только разжигало азарт, и я, стараясь копировать её манеру, начал не только обороняться, но и время от времени атаковать.

Про значение работы ногами и корпусом человеку, знакомому с боевыми единоборствами, не надо было объяснять дважды. В ножевом бою, выходит, это работает так же, как и в рукопашном.

Мы сделали короткую паузу и я, отдышавшись, одобрительно кивнул.

– Что ж, наглядная разница между новичком и профессионалом.

Думал немного польстить этим Хестии, но она снова издевательски расхохоталась.

– Что ты! Я лишь показала тебе, как дерётся обычное отребье с окраин анклавов. Это такие, что могут подкараулить за таверной подвыпившего простачка и слегка пощекотать его ножиком, чтобы тот отдал им последние медяки. Но если тебе попадётся матерый бандит, то он будет действовать уже не так, а вот так…

Стойка её неуловимо изменилась – свободную руку она держала чуть на отлёте, будто фехтовальщик, но самого ножа сейчас было почти не видно – двигаясь, она всё время прятала отточенную полоску стали за предплечьем, бедром или боком. Удары наносила неожиданно, то и дело ловя меня на обманных движениях.

– Те, кто хочет тебя попугать, будут бить в живот, мельтешить ножом перед глазами. Но не настоящие убийцы. Если хочешь быстро вырубить человека – бить в пузо бесполезно. Иногда он может этого даже не заметить по запарке. Поэтому они лишь делают вид, что бьют по низу. Чтобы ты сжался, повернулся. И тогда они ударят сюда. Или сюда. Или сюда.

Острие клинка запорхало в опасной близости от моей головы – Хестия показывала быстрые, отточенные удары в глаза, в лицо, в горло, в ключичную впадину. Под разными углами, колющие и режущие. Скользила вокруг меня с грацией танцовщицы, плавно и стремительно перетекая из одной стойки в другую. Глаза её разгорались азартом и, кажется, она всерьёз увлеклась. Я едва успел перехватить её за запястье, иначе бы она всадила мне клинок прямо в кадык.

– Достаточно, спасибо, – процедил я. – Или это ещё не высший уровень?

– Конечно, нет, – хищно улыбнулась она, и я вдруг почувствовал холодное прикосновение другого клинка на внутренней стороне бедра. Острие его плавно заскользило по штанине выше.

Я замер, продолжая удерживать её за запястье и глядя в глаза.

– Настоящего мастера ножа отличает то, что по его движениям ты вообще не угадаешь, когда и откуда он ударит…

Она вдруг вывернулась и неуловимым движением скользнула мне за спину. Лезвие ножа прошуршало мне по коже на шее, насухую подбривая щетину.