Иван взвился:

— Ну, ты опять! Естественно, я там называю его Никитой Евгеньевичем!

— И молодец.

Все складывалось как нельзя лучше. До неправдоподобия. Иван был пристроен в надежные руки и, после того как Лиза отправилась в лагерь на юг, съехал с Ангелиной и двоюродной бабкой на дачу. А у Натальи с Никитой начался настоящий медовый месяц.

Полная свобода! То у него жили, то у нее, потихоньку притирались друг к другу, и каждый новый день был для них счастьем и открытием.

— Никогда еще тебя не видела с такой блаженной физиономией, — говорила Наталье Варвара. — Сияешь вся, светишься. Даже неприлично.

Наталья смеялась:

— На тебя не угодишь.

— Да я рада за тебя, рада! И хорошо, что Лизка твоя далеко. Боюсь, при ней вы не разгулялись бы. Мигом учуяла.

— Она вроде уже неплохо к Никите относится. Мы знаешь как договорились? Когда я в августе останусь на даче с Ангелиной, Никита станет приезжать в гости, и постарается уделять Лизке побольше внимания. Тогда, надеюсь, она совсем привыкнет.

— А в сентябре сразу в ЗАГС?

— Ой, Варька, мы пока этого не обсуждали. Там видно будет.

— Вообще-то странно, — с многозначительным видом изрекла Варвара. — Детей приручает, а с предложением тянет.

— Ой, ну ты скажешь тоже. Нам же не по восемнадцать лет. Что для нас изменит штамп в паспорте.

— Как ни крути, а со штампом надежнее, — придерживалась своей точки зрения подруга. — Или сама еще сомневаешься, хочешь ли?

— Совершенно не сомневаюсь, и Никита тоже. Просто мы не говорим о женитьбе. Не главное это для нас.

— Тебе виднее.

Месяц пролетел, как одна неделя. Не успели они с Никитой насладиться свободой, как спохватились: до приезда Елизаветы два дня, а там и Иван отдыхать отправится.

Весь вечер они занимались сбором Никитиных вещей, которые успели переместиться из его квартиры в ее.

— Стираем следы преступления, — смеялся он.

Что поделаешь, — отвечала Наталья. — Если Лизка твои трусы или носки обнаружит, сомнений у нее не останется. И главное, не соврешь, что это Ванькино. Размерчик не тот.

— Размеры у нас действительно разные, — хихикнул Никита. — Я такой глистой в обмороке даже в его годы не был.

Утром он повез свои вещи домой, а оттуда поехал на работу. Наталья уселась за книгу. Ее надо было обязательно сдать до отъезда на дачу, а написала за этот месяц с гулькин нос. Да и сегодня работалось плохо, и, когда в середине дня зазвонил телефон, Наталья даже обрадовалась. Хоть ненадолго сможет переключиться.

— Алло, это Наташа? — раздался незнакомый женский голос.

Раньше Наталья удивилась бы, что ей звонит незнакомый человек, однако за последние два года такое стало в порядке вещей. То просили дать интервью, то приглашали выступить на радио или на телевидение. Единственное, что насторожило, фамильярное обращение по имени. Обычно в подобных случаях просили либо Божену, либо Наталью Михайловну — в зависимости от степени осведомленности.

Незнакомый голос тем временем повторил:

— Это Наташа? Я не ошиблась?

— А какую вам надо Наташу? — на всякий случай спросила она.

— Гулину.

— Я вас слушаю.

— Не удивляйтесь, Наташа, — видимо, уловила в ее тоне замешательство собеседница. — Мы с вами немного знакомы. Виделись пару раз, правда, давно. В общем, я Инга, жена Сыромятникова.

Бывшая жена Никиты! Ей-то она зачем понадобилась? Наталью вдруг охватил страх, по телу побежали мурашки. Неужели с Никитой что-то случилось?

— Не ожидали, да? — продолжила Инга. — Но я вам позвонила, потому что, надеюсь, мы с вами, как две умные женщины, сможем договориться.

Слова ее окончательно сбили Наталью с толку. О чем они могут с ней договариваться? Или имущество собралась делить? Но она-то при чем? Ни на что ведь не претендует, кроме самого Никиты, которого Инга уже бросила.

— Почему вы молчите? — спросила та.

— Не понимаю, что вам от меня надо.

— Так уж и не понимаете? — мрачно хохотнула та. — Дело-то проще простого.

— В таком случае, объясните. Может, я тоже пойму и смогу вам чем-то помочь.

— Очень надеюсь. — Теперь тон бывшей Никитиной жены был откровенно враждебен. — Речь, видите ли, о том… — Она вдруг сорвалась на визг: — Чтобы ты, сволочь такая, отстала от моего мужа!

Вашего мужа? — потрясенно переспросила Наталья, — Ах, значит, у тебя несколько чужих мужиков в любовниках ходят! — проорала Инга.

«У нее истерика, — поняла Наталья. — И у меня сейчас, кажется, тоже начнется». Нет, только не это! Глубокий вдох, медленный выдох, и снова вдох. Так учила ее Варвара. Вроде немного помогло. И, взяв себя в руки, она спокойным и ровным голосом проговорила:

— Знаете, Инга, криком делу не поможешь. И запугать вам меня не удастся. Кроме того, Никита — бывший ваш муж, поэтому совершенно не понимаю ваших претензий. Думаю, наши с ним отношения вас совершенно не касаются.

Ее ровный тон не произвел на собеседницу никакого впечатления, и она злорадно проорала:

— Вот дура! Это он тебе лапшу навешал, будто мы развелись? Ты в паспорт-то его глядела? Стоит там штампик как миленький! Никуда не делся! Жена я ему, жена! Поссорились, правда, немного, пожили врозь, а теперь я вернулась на свое законное место. И никаких там веселых вдовушек в своем доме не потерплю! Забудь сюда дорогу! Нечего шастать! А без мужика скучно, своего бы берегла! Довела до инфаркта, теперь за моего принялась!

Полный шок! У Натальи язык прилип к небу. Как же так? Никита ведь говорил, точно говорил, что они с женой расстались! Вот именно, расстались. Да ведь ни разу не говорил, что они развелись. Это она, Наталья, отчего-то сделала такой вывод: раз расстались, а жена ушла к другому, значит, развелись. А на самом деле они и не думали по каким-то причинам этого делать. Может, Никита надеялся, что она вернется? Потому и о женитьбе ни разу не заговаривал. Он и так женат. Получается, с ней, Натальей, попросту утешался? Хотя нет. Он с детьми ее хотел общаться, строил планы совместной жизни. Зачем иначе ему ее дети понадобились! Но почему не сказал, что по-прежнему формально женат? Теперь ведь выходит, она чужого мужа увела! Нет, все эти штампы, конечно, формальность. Главное — чувство. Если он любит ее, разведется и женится. Но, с другой стороны, очень странно. Ни разу не заикнулся, что пока еще женат!

— Что примолкла? — снова ударил по ушам визгливый голос Инги. — Разбежалась, да? Думала, приманила детками, и мужик в кармане? По-твоему, если можешь рожать, как крольчиха, то лучше меня? Выброси из головы! Ничего у тебя не выйдет. Я его не отдам! Он меня до сих пор любит! Поманила пальцем, и уж обратно бежит. Глядишь, рожу ему еще. А ты, дорогуша, забудь его адрес и телефон! Он на твоем горизонте больше не появится!

И тут совершенно растерянная Наталья, которую уже всю трясло, зачем-то поинтересовалась:

— Откуда же вы про меня узнали?

Так сам и рассказал. В больших подробностях, между прочим, как на исповеди. Прощения просил. В ногах валялся. Ему только и надо было, чтобы вернулась! Короче, я тебя предупредила, а не послушаешься — пеняй на себя.

Наталья еще долго сидела, остолбенело взирая на трубку, из которой раздавались частые гудки. Ее полный радужных надежд мир рухнул. Прекрасная сказка кончилась так же внезапно, как и началась.

Зачем она только позволила себе поверить, что счастье еще возможно! Ведь права была, так права, когда сомневалась! Жила бы лучше, как раньше. Ведь и привыкла вроде. И боль утраты почти отпустила! Писала бы свои книги, растила детей. Надо же было ей повстречаться с Никитой. Ах, дура, дура! Влюбилась! Открылась! И получила новый удар!

Слезы катились по ее щекам. Хорошо еще, дома одна. Наплачется без детских глаз. Нет, надо срочно поговорить с Никитой!

Она начала было набирать его номер, но в следующий момент отшвырнула трубку на диван. Инга призналась, что Никита ей сам рассказал про Наталью. Иными словами, они встречались, а он ей, Наталье, об этом и словом не обмолвился. Скрыл. Не хочет, чтобы она узнала. И, главное, как скрывал тщательно! Таким веселым был, ровным, беззаботным. Или они только сегодня встретились с Ингой, когда он вещи свои домой привез? Тогда, вероятно, еще не успел рассказать…