Гэвин бесцеремонно отодвинул его в сторону. В один миг он вскочил в седло мистера Дункана и пришпорил лошадь – так, что та встала на дыбы. И вот уже он галопом мчится по дороге в Блэктауэр.

– О, мистер Дункан, вы должны помочь! – кинулась я к нему. – Мисс Аннабель бежала с сэром Эндрю. Мистер Гамильтон помчался за ними вдогонку.

И тут я увидела, из какого материала сделаны настоящие шотландцы. Мистер Дункан – полный, в возрасте, страдающий одышкой – без единого слова повернулся и бросился к конюшне, расположенной позади дома.

Леди Мэри стояла в дверях словно статуя. Затем снизошла ко мне по ступеням, двигаясь с медленной грацией.

– Я правильно расслышала? – спросила она. – Что натворил мой брат?

– Он похитил мисс Аннабель, – сказала я. – Поступок, достойный настоящего джентльмена – особенно в отношении близкого соседа.

– Должно быть, это какая-то ошибка. Грум лжет.

Я с презрением посмотрела на нее, но не стала затруднять себя возражениями. Я была уверена, что она прекрасно знала об этом плане все; и она, одна из всех, должна была заметить отсутствие сэра Эндрю на вечере. В самом деле, я подозревала, что бал только для того и был затеян.

Мистер Дункан галопом обогнул угол дома, он оседлал одну из лошадей сэра Эндрю. В узде у него были две другие лошади. Он бросил поводья на ступени, в то время как остальные гости, привлеченные шумом, вышли на террасу; он безошибочно определил тех двоих, которые могли ему помочь.

– Истон и вы, мистер Гордон! Сэр Эндрю сбежал с девчонкой, Гэвин помчался за ними. Если мы их не перехватим, может случиться убийство. Быстрее!

На мгновение настала мертвая тишина, потом разом раздались восклицания. Рэндэлл рванулся ко мне вниз по ступеням. Его лицо все еще пылало, но выглядел он почти трезвым.

– Это самая отвратительная вещь, о которой я когда-либо слышал, – пробормотал бедняга, вытирая рукой разгоряченный лоб. – О, хорошо, Дамарис, если ты хочешь, я поеду. Но сначала я должен отвезти тебя домой.

– На это нет времени, – вмешался мистер Дункан, принявший на себя командование экспедицией. – Здесь есть кареты. Истон, сажайте туда своих леди и отсылайте их домой. Где та старая калоша, которая приехала с вами, мисс Гордон? Ради бога, тащите ее сюда и уезжайте вместе с ней.

Истон был уже в седле, и, когда я подтолкнула Рэндэлла к третьей лошади, мистер Дункан также приказал ему поторапливаться. Я не стала ждать, пока они отъедут. Вскарабкавшись в карету, где уже сидели миссис Кэннон и Иан, я прикрикнула на кучера. Через минуту трое всадников унеслись, обогнав нас, и я некоторое время слышала впереди звук подков, пока он не потонул в громогласном шуме наших собственных колес.

Я высунула голову в окно, рискуя, что меня заденет веткой, и оглянулась назад. Одним взглядом я охватила весь вид, похожий на сцену театра марионеток, – леди Мэри, в ореоле своих ярко-золотых волос, стоящая, словно кукла, у подножия лестницы, тогда как пестрая толпа ее гостей сгрудилась вокруг нее – в своих штопаных кружевах и линялых шелках. Затем деревья укрыли нас, и сцена померкла.

Никогда еще ночь не тянулась так долго. Поначалу я нашла себе занятие в том, чтобы уложить миссис Кэннон в постель, удостоверилась, что об Иане позаботились, а потом попыталась добиться связного рассказа от Бетти.

Она была в страшном смущении и противилась разговору со мной. Постепенно выяснилось, что мешало ей говорить, после чего ее сопротивление стало мне понятно. Они с Ианом устроили так, чтобы провести ночь вместе. Иан был у нее в комнате, когда Бетти спустилась, чтобы проведать Аннабель, и именно поэтому она смогла позвать его так быстро – до того, как сбежавшая парочка покинула дом.

Когда Бетти поняла, что я готова принять эту часть ее истории без комментариев (кто такая, в конце концов, была я, чтобы осуждать ее?), она расслабилась и заговорила свободно. На Бетти большое впечатление произвела моя просьба “присмотреть за мисс Аннабель”. Сама бессмысленность этих слов зафиксировала их в сознании. Движимая скорее беспокойством, чем чем-либо другим, Бетти на цыпочках пошла к двери Аннабель и прислушалась.

Она обнаружила там сэра Эндрю вместе с Аннабель – в плаще и капюшоне, у него на руках – и закричала. Поднялась тревога, Иан бросился ей на помощь.

– Он бы скрутил мошенника, – рассказывала Бетти, всхлипнув при воспоминании, – но был еще другой человек. Он стоял внизу на лестнице. Он налетел на Иана словно дьявол и сбил бедного парня с ног.

Остальное было просто. Негодяи привязали Бетти к стулу и заткнули ей рот кляпом; дальше им нужно было просто выйти из дома.

– Они снесли мисс вниз по лестнице, – прошептала Бетти. – Она посмотрела на меня через плечо и рассмеялась. Она обнимала руками его шею и то и дело целовала его в щеку. Никогда не думала, что мисс Аннабель такая бездушная!

– И никто из слуг не пытался остановить их?

– Знаете, мисс, они все были где-то в глубине дома; я сомневаюсь, чтобы они что-нибудь слышали. Я видела только эту девку, Дженет. Она была с негодяями заодно и шла рядом с мисс Аннабель.

– Я так и думала. А второй грум?

– О, как же! Он тоже был с ними в сговоре.

Я отослала Бетти спать и присела в одиночестве в гостиной. Часы тянулись бесконечно; свечи оплыли, и их свет стал тусклым. Я раздвинула занавески и широко распахнула одно из окон, чтобы услышать первые же звуки чьего-либо приближения. Воздух был ледяным и темнота такой глубокой, что мне казалось, что они заполнили комнату, словно черный туман, легли складками на пол и сгустились в углах – там, куда не доставал неверный свет свечи. Съежившись у огня, я потеряла счет времени. Но за окнами была все еще густая чернота, когда я услышала стук копыт.

Я вскочила на ноги – мои суставы затекли от долгого сидения – и бросилась к окну. Я напрягала зрение изо всех сил, но ничего не смогла разглядеть. Медленные удары подков слышались ближе – уже у двери – и, наконец, остановились. Я побежала к двери и навалилась на засовы. Мои пальцы не слушались меня – их сводил холод и страх. За дверью не было слышно ни звука, ни удара, никто не спрашивал, можно ли войти. Засовы словно приросли к своему месту. Наконец они со скрипом поддались, и я широко распахнула дверь.

На ступеньках стояла леди Мэри. В зеленом плаще с капюшоном, с холодным красивым лицом, она была похожа на фею. Стоявший за ней человек держал в руках фонарь; в его свете зелено-желтые складки плаща походили на листву, в которой играет солнце. Я узнала одного из тех подозрительных полковников, которых видела на балу. Я стала закрывать дверь.

– Подождите. – Ее голос был властным. – Неужели вы оставите меня за порогом в такую ночь?

– У меня в доме нет мужчин.

Она рассмеялась.

– Отправляйтесь на конюшню, Джек, – приказала она своему спутнику. – Молодая леди, похоже, испытывает к вам неприязнь. Подождите – дайте мне фонарь. Итак, Дамарис Гордон? Вы боитесь впустить меня в дом?

В молчании я отступила, и она вошла.

Я провела ее в гостиную и согнулась у огня. Пока я стояла у открытой двери, я промерзла до костей, но леди, сбросившая свой легкий плащ, казалось, была нечувствительна к холоду. Она сразу же подошла к окну и встала там, глядя в ночь. Ее изящная фигура была выпрямлена и строга, словно она приказывала ночи подать какой-либо знак.

– Садитесь к огню, – сказала я, движимая жалостью, невзирая на всю мою нелюбовь к ней. – Вы можете заболеть.

– Но не от свежего воздуха. – Но она все же подошла и встала у камина, протянув белые руки к остывающим углям. – Как вы думаете, где они сейчас?

– Не могу даже представить. Однако хотела бы.

Так мы и сидели вместе, две женщины, у которых не было причин любить друг друга, но которые были связаны общим страхом. Первые бледные полосы рассвета появились на небе, прежде чем мы услышали стук копыт. Вскоре наружная дверь отворилась, потом со стуком захлопнулась. В холле послышался шум ног. А потом в гостиную вошел Гэвин, неся на руках свою дочь.