Грефт ответил не сразу. Он ждал, пока Татс спустится на землю и встанет позади Тимары. Затем сверху посыпались веточки, раздался короткий крик, а потом удар — это Сильве наполовину спрыгнула, наполовину упала с дерева. Заметив ее, Грефт снова посмотрел вверх, ожидая, не последует ли еще кто-нибудь. Позади него остановились Бокстер и Кейз. Вид у Бокстера был сконфуженный, у Кейза решительный.

Грефт мельком оглядел Татса, Тимару и Сильве. Будто мысленно прикидывал, что представляет собой каждый из них и как на этом лучше сыграть. Словно изучал расклад в игре. Когда он заговорил, речь производила впечатление спокойной и рассудительной:

— Ты взяла для своего дракона четверть добычи и оставила все остальное в лесу. Сказала мне, что пойдешь за Татсом. Но я видел, что там куда больше мяса, чем вы с Татсом сможете унести за один раз. И даже помощь Сильве ничего не изменит. Так что я сходил в лагерь, позвал Бокстера и Кейза, и мы взялись за работу. Я не понимаю, почему ты так расстроена, Тимара. Разве не за это ратовал недавно Татс? И ты сама сказала мне, что поделишься мясом с теми, кто поможет тебе донести его. Мне это кажется честным.

Тимара не отступала.

— Я сказала совсем не это. Я сказала, что собираюсь позвать Татса и что мы с ним отнесем мою добычу нашим драконам. Я намеревалась оставить немного мяса на ужин другим хранителям. Но я не собиралась делиться своей добычей ни с тобой, ни с твоими дружками.

У Грефта был изумленный и едва ли не огорченный вид.

— Но ведь мы все друзья, Тимара! У нас слишком маленький отряд, мы должны держаться вместе. Ты сама сказала мне тем вечером у костра, что у тебя никогда не было таких друзей, как сейчас! Я думал, ты говоришь правду.

Татс, стоящий позади Тимары, молчал. Девушка не хотела оглядываться на него — еще подумает, что она ищет у него поддержки. И смотреть в лицо Сильве ей сейчас не хотелось. Видят ли они, как Грефт искажает все, о чем говорит? Ведь желание позаботиться в первую очередь о друзьях — это не то же самое, что себялюбие.

«Говори прямо, и все будет в порядке», — решила она и набрала в грудь воздуха.

— Я убила этого лося в одиночку, Грефт. И мне решать, с кем делиться мясом. Я выбрала Татса. И Сильве, потому что она помогает мне. Я не выбирала ни тебя, ни Бокстера, ни Кейза. И вы не имеете права на это мясо.

Грефт указал взглядом вверх. Небо было скрыто за густым пологом листвы, но все и так знали, что скоро станет темно.

— Ты скорее предпочтешь, чтобы мясо сгнило или было съедено падальщиками, чем поделишься с нами? Там осталось еще больше половины лося, Тимара, больше, чем вы трое сможете унести за один раз, полагаю. И у вас не будет времени еще на одну ходку. Будь разумной, подумай не только о себе. Ты ничего не потеряешь, если мы возьмем немного мяса. Дракону Бокстера сегодня не удалось добыть ничего, а дракон Кейза поел рыбы, но совсем немного. Они голодны.

Тимара понимала, что должна тщательно подбирать слова, но была вне себя из-за того, как Грефт пытался представить всю ситуацию.

— Тогда им следовало пойти на охоту и добыть мяса для своих драконов, как это сделала я! Мне тоже надо кормить дракона, и ты это знаешь. А точнее, двух драконов.

— И оба они спали с раздутыми животами, когда я видел их в последний раз, — невозмутимо ответил Грефт.

— А мой нет! — неожиданно выкрикнула Сильве. — Меркор поел, но совсем немного, просто он слишком отважен и благороден, чтобы жаловаться. А маленький медный дракон Татса, кажется, вообще ничего не получил. Ему нужно мясо, а не этот спор. Неужели нельзя просто отнести мясо в лагерь и там его разделить?

— Это кажется мне самым разумным, — согласился вдруг Грефт.

Он оглянулся на Кейза и Бокстера.

— Вы согласны?

Бокстер кивнул. Кейз, сверкая медными глазами в надвигающемся сумраке, ссутулил плечи. Грефт снова повернулся к Тимаре.

— Значит, все улажено. Увидимся, когда вы вернетесь к реке.

— Не улажено! — прорычала Тимара.

Но Татс положил ладонь ей на плечо. Она чувствовала тепло и твердость его руки, но не поняла, пытается ли юноша ее поддержать или хочет уберечь от того, что считает глупостью. Татс обратился к Грефту, глядя на него поверх плеча Тимары:

— Уладим все, когда вернемся к реке. Надвигается ночь, и нельзя сейчас тратить время на споры. Но мы еще не закончили, Грефт. Я согласен, что мясом нужно поделиться, но не так, как это делаешь ты.

Грефт дернул уголком безгубого рта. Это могла быть улыбка или ухмылка.

— Конечно, Татс. Конечно. До встречи на берегу.

Он неожиданно рванул свою ношу вперед, и Тимара невольно отступила в кусты, чтобы дать ему пройти. Бокстер и Кейз шли следом за Грефтом и даже не скрывали улыбок. Кейз негромко бросил, когда проходил мимо:

— Тот, кто потрудился ради мяса, имеет на него право.

— Никто вас не просил трудиться! — рявкнула она ему вслед. Кейз не замедлил шага.

— Это все равно что платить вору за то, что он потрудился, грабя твой дом! — Тимаре пришлось выкрикнуть эти слова, чтобы он услышал.

— Нет! Это все равно что отдать работникам долю урожая! — крикнул он.

Тимара собиралась ответить, что работникам не отдают весь урожай, но тут вмешался Татс. Девушка только сейчас почувствовала, что он так и не отпустил ее плечо, а теперь крепче сжал его.

— Не сейчас, Тимара. Надо сосредоточиться на делах поважнее. Мы должны принести оставшееся мясо к реке до темноты. И пока нас не съели комары.

— Паразиты! — крикнула девушка вслед троице и отвернулась. — Мясо лежит там. Или то, что осталось от него.

И она сердито устремилась через лес.

Татс был прав. Вокруг уже начали собираться жужжащие насекомые. В Дождевых чащобах от них невозможно отделаться в любое время суток, но по вечерам они летают целыми тучами. Ну, по крайней мере, воры проложили через лес удобную тропу. Тимаре хотелось кричать и ругаться от досады, но она берегла силы.

Когда они дошли до туши, девушка услышала, как удирают прочь несколько мелких пожирателей падали. Самые мелкие — жуки и муравьи — уже кишели вокруг лакомой туши, и появление людей их не спугнуло. Они ползали по останкам лося, собираясь в черную копошащуюся массу там, где была содрана шкура.

Татс додумался принести с собой топорик. От каждого удара по сторонам разлетались брызги крови и кусочки мяса, но зато им удалось быстро разделать лося на удобные для переноски куски. Тимара орудовала ножом, тихо ругаясь. Грефт и его приспешники забрали самые хорошие части лося. Татс отрубил от туши голову вместе с шеей, потом они с Тимарой отделили грудную клетку от тазовой части. Из брюха лося вываливались дурно пахнущие внутренности. Они будут цепляться за все по дороге, но с этим ничего не поделаешь. Можно было бы бросить их здесь, но Тимара знала, что для драконов это лакомство.

Татс захватил и веревку. Тимара испытывала едва ли не раздражение, видя, как хорошо он приготовился к вылазке. Но не удивлялась. Они мало разговаривали и быстро работали. Тимара пыталась сосредоточиться на деле, чтобы не дать вырваться бурлящему в ее душе гневу. Татс, как обычно, был молчалив и деловит, ограничиваясь скупыми замечаниями. Сильве почти не участвовала в разделке туши, помогая, только когда ее просили, но не произнося ни слова. Это начало беспокоить Тимару. Может быть, от крови и вони девочке стало нехорошо?

— Сильве, с тобой все в порядке? Я знаю, что некоторым людям такие вещи противны, их тошнит. Так что если тебе нужно отойти, просто скажи.

Сильве замотала головой так, что жидкие пряди ее волос закружились вокруг розовой чешуйчатой макушки. У нее был странный вид — словно ей не хотелось здесь находиться, но она не могла заставить себя уйти.

— Мне кажется… — сказал Татс, прилаживая веревочную петлю к каждому куску мяса и тяжело дыша от напряжения, — что слова Грефта… задели Сильве. Она сомневается… Придержи здесь, пока я завяжу этот узел… поделишься ли ты с нею мясом.

Девочка резко отвернулась, ее страдание было столь неприкрытым, что Тимару будто ошпарило кипятком.