Император слышал неразборчивое шипение и сдавленные проклятия. Что это были именно проклятия, сомневаться не приходилось – итак, чужак владел членораздельной речью, что уже хорошо. Правда, здешнего языка Император, само собой, не знал, но ничего – «языка» сумеем разговорить и не зная ни слова по-здешнему...

Не доходя пяти-шести шагов до пятна воды, Император остановился. Перед ним с трудом шевелился, судорожно и коротко дёргая тонкими, обтянутыми серой блестящей тканью руками, несомненно, человек, но человек уж больно какой-то странный: череп голый, морщинистый, блестящий, и кожа тоже вся серая, вся покрыта каким-то редким белёсым пухом, уши острые, словно у Дану или эльфа, а плечи узкие, мальчишке впору. Спину врага окутывал плотный чёрный плащ, сейчас весь намокший, отяжелевший и совершенно отчётливо тянувший своего хозяина ко дну. Пальцы у нападавшего оказались длинными и тонкими, ногти – что неожиданно – тщательно отращёнными, ухоженными и не без щегольства покрытыми алым лаком, под стать мельинским модницам.

Барахтавшийся с трудом поднял узкую, вытянутую голову – и на Императора взглянули тёмно-фиолетовые глаза с розовыми белками, глубоко затаившиеся под безбровными дугами; серая кожа на лбу собралась бесчисленными морщинами. Тонкие лиловые губы чуть приоткрылись, и Император увидел тонкие иголки сахарно-белых клыков.

Вампир. Никаких сомнений. И тут всё та же нечисть!

Вампиров Император ненавидел, и это было одно из немногих положений, по которым он соглашался с Радугой. Имперский закон предписывал уничтожать племя ночных кровопийц под корень, – правда, правитель Мельина подозревал, что маги Семицветья сами грешили тем, что выводили всё новые и новые породы вампиров – быть может, готовились к большой войне уже тогда?..

Как бы то ни было, к настоящей войне они, маги, так и не успели.[9]

Как известно, обычная сталь против вампиров бессильна. Даже меч Императора Мельина, выкованный не простыми кузнецами. Нужно серебро, причём не простое, а девственное, а добыть его потруднее, чем авальонн, огненный камень, из которого Красный Арк[10] делал свои амулеты. Исконное же средство, которым всегда пользовалось простонародье, – осиновый кол, что, как известно, в данном случае разит лучше железного клинка; но, к сожалению, ни одной осины в пределах видимости не наблюдалось. Оставалась только белая перчатка. И Император, не склонный сейчас вступать в какие бы то ни было переговоры, решительно сжал левый кулак – несмотря на то что голова ещё слегка кружилась после первого заклятья.

– Погоди, – прохрипел вампир, жестом отчаяния и мольбы вытягивая вперёд костлявую руку. Кстати, интересно, как это он выдерживает солнечный свет?.. – Погоди, человек издалека. Не убивай. Может, у меня найдётся, чем выкупить свою жизнь?..

Никогда не разговаривай с вампирами – первый и главный закон для тех, кому пришлось сойтись с ними лицом к лицу. Император невозмутимо сделал шаг назад, поднимая белую перчатку так, что она смотрела прямо в глаза увязшему в болоте кровососу. Лицо у того задёргалось, болезненно и жалко скривилось, казалось – ещё миг, и из фиолетовых глаз польются горючие слёзы. Интересно вот только, какого они окажутся цвета?..

– Не... убивай... я... скажу... про ту, за кем ты пришёл сюда... человеческая... нет, не человеческая... женщина... эльфка... тёмные волосы... носила ошейник, на шее след остался... её... несли...

Император чуть-чуть опустил перчатку. Лицо его оставалось непроницаемым, однако ободрённый вампир затараторил, словно торговец на рынке, боящийся упустить выгодного покупателя:

– Её украли... в твоём мире, человек... правитель, вижу, большой правитель... украли призраки... утащили... через Разлом. Ты... пошёл следом. Ты – волшебник, только сам об этом не знаешь... у тебя... Сила Идущих... тех, кто размётывает миры, словно стоги гнилой соломы...

Император чуть скосил глаза на свою белую перчатку. Этот вампир подозрительно много знал, а непреложный закон, которому, как ныне понимал Император, следовать более чем необходимо, гласит – кто знает о тебе слишком много, не должен больше никому рассказать. Лишний аргумент в пользу того, чтобы добить злосчастное существо. Мучить его бессмысленно... или же, напротив, в этом более чем много смысла? Откуда ему всё это известно, хотелось бы знать, в частности?..

– Я буду задавать вопросы, ты – отвечать, – холодно произнёс Император. Сердце его сжалось на миг – он совершил первую ошибку, он заговорил с вампиром, вступил с ним в сделку, и кто знает, чем эта сделка окончится?..

– Хорошо, хорошо, всё отвечу, всё скажу, хр-р-р-р... только вытащи отсюда. Вода... вода... а я её терпеть не могу. Кожу сводит...

– Вытаскивать я тебя не стану, не такой дурак, – хладнокровно сказал Император. – Отвечай живее, быстрее из болота выберёшься, если, конечно, жить хочешь. Откуда ты знаешь обо мне?

– Сказали... – прохрипел несчастный вампир. – Сказали... призраки. Те, что несли твою эльфку. Мол, пойдёт такой... можешь его высушить, мы спасибо скажем.

На скулах Императора затвердели желваки. Кое-кто в этом мире знал о нём, правителе Мельина, поистине непозволительно много. Но главное сейчас другое:

– Где я могу найти... мою женщину?

– Тебе до неё два дня пути. Через болота. Там будет... замок. Развалины. Там её держат.

– Кто они и почему напали на меня? – в упор спросил Император. Вампир тихонько заскулил, не сводя перепуганного взгляда с белой перчатки.

– Не знаю, высокий человек. Они не из нашего мира. Я бы знал. Я бы чуял. Они – чужие, хотя и творят волшбу по-нашему. Откуда они пришли, что им надо – не ведаю. Зачем им твоя эльфка, не знаю. Что с ней собираются сделать – не знаю тоже. Но с такой силой, что ты носишь на левой руке, ты победишь их, высокий человек...

– Ну а ты что здесь делаешь?

– Живу я тут. – Вампир попытался усмехнуться, но у него это не получилось. – Бежал от Инквизиции... иначе бы на кол посадили. Совсем спасения от них не стало. А призраки... они мне помогали. Давали... пить. Присылали... пленников, которые им становились не нужны. Правда, редко, очень редко, – с явным сожалением вздохнул вампир. – Приходилось голодать... подолгу. Ой, подолгу... – Он алчно облизнулся, глядя на Императора, и фиолетовые глаза странно затуманились, подёрнулись какой-то поволокой, так что правитель Мельина ощутил внезапное и резкое головокружение. Захотелось прилечь, прямо тут, на болотных травах, закрыть глаза и спать, спать, спать...

– Но-но, ты! – предостерегающе рыкнул он, повыше поднимая руку в белой перчатке. – Ещё горячих захотел?..

Вампир поспешно ткнулся острым носом в край травяного ковра.

– То-то же, – перевёл дух Император. – Ещё раз попытаешься меня... так и знай, не сносить тебе головы. Изжарю, как поросёнка на вертеле. Понял?

– Понял, высокий человек, – судорожно пробулькал вампир. – Спрашивай дальше, но только быстрее, во имя Тьмы Великой!..

– Что за замок? Какие подходы? Сколько стражи? Когда лучше пробираться, ночью или днём? Чего они боятся, эти призраки?

– Слишком много вопросов, высокий человек... я всего лишь вампир, и притом не из высших... мне бы поесть, мне бы ночь прожить да день перетерпеть... обычно-то я на солнце не вылезаю, но тут – уж больно есть хотелось. Голодный я, у-у-у... не был я никогда в том замке, да и зачем мне? Пленников ненужных они мне сами в леса выгоняли... А вот чего они боятся, эти призраки, – скажу. Они боятся тебя, высокий человек. Я так понимаю, что они так и рассчитывали, что ты слепо ринешься за своей эльфкой... и не ошиблись.

– Если они боялись меня, то не лучше ли было оставить меня в покое?

– Они слишком сильно тебя боялись, высокий человек. Чем-то ты для них очень важен и очень опасен. Не спрашивай, чем, я не знаю ответа. Быть может, они надеются завладеть тем, что у тебя на левой руке?...