- Так что ты хотела узнать?

- Почему вы Матвея Васильевича называете ангелом-хранителем? – повторила Анна.

Хозяйка неожиданно фыркнула:

- Что это ты его по имени-отчеству? Или?... – Она вдруг серьёзно, испытующе посмотрела на Анну и покачала головой: - Не может быть. Хотя почему же не может? Очень даже вероятно… Да и понятно. Такой парень. Он тебе, детка, понравился, и ты так пытаешься отгородиться от этого. Вроде как по имени отчеству не называют того, к кому не ровно дышат. Вроде - это дистанцию создаёт... – Мария Михайловна не спрашивала, а скорее рассуждала.

Анна, стараясь сделать как можно более невинный взгляд, неискренне возразила:

- Да ну что вы! Нет, конечно!

- Ах ты, девочка, девочка, - невесело вздохнула хозяйка. – Ты можешь, конечно, попробовать. Но это никакая не преграда. Я, например, по имени-отчеству называла человека, сильнее которого никого в этой жизни не любила.

- Владлена Архиповича? – постаралась увести разговор в сторону от опасной темы Анна и поняла, что не попала. Мария Михайловна сразу же напомнила ей её саму минутой ранее. Тот же безоблачный взгляд и такой же неестественный тон:

- Ну, не будем о нас, стариках. Обещала тебе про нашего Матвея рассказать – и расскажу. Но сначала немного о маяках. Чтобы тебе всё понятно было. Их у нас немало. И немудрено, маяк моряку – что тропа ходоку. Матвей рассказывал, что на западе маяки чаще уже работают без людей, автономно. Да и у нас тоже такие появляются. Но я тебе скажу, что это неправильно. Не должно так быть. Маяки – они живые. Раньше я этого не понимала, а после Василий с Матвеем мне объяснили. Вернее, даже не они сами, а то, как и чем они живут… - Она задумалась ненадолго, а потом рассеянно спросила у Анны:

- Так о чём я?

- О том, что на маяках обязательно должны работать люди…

- Ах, да! Именно так, Анечка. А наш-то маяк и вовсе хотели закрыть. Уже когда мы с Владленом Архиповичем здесь жили. Говорили, и без нашего много маяков: и на Гогланде, и на Сескаре, и на Большом Тютерсе. Плюс и на Родшере, и на мысе Стирсудден, и ещё есть, я все и не упомню. Но Матвей сказал, что не допустит, чтобы наш, закатный маяк разделил судьбу Нижнего Николаевского. И добился своего, доказал, что воды залива гораздо опаснее станут без нашего маяка. Он ведь мне рассказывал, что здесь на дне больше двух с половиной тысяч судов лежат. И не каких-нибудь лодок, а немаленьких кораблей.

- Надо же, какой молодец! – сдержанно, чтобы хозяйка ничего такого не подумала, похвалила Хранителя Анна. – Не дал уничтожить дело жизни отца.

- Да отец-то ни при чём! – мотнула головой Мария Михайловна. – То есть, конечно, для него Закат – вся жизнь. Но Матвей не только ради Василия старался. Просто он человек такой, для него безопасность кораблей – не пустой звук. Любит он своё дело.

- Какое дело? – не поняла Анна. – Он же не смотритель.

- Он не смотритель, - хмыкнула хозяйка. – Он главнее, намного. Матвей – гидрограф.

- Гидрограф? – изумлению Анны не было предела. На учёного Матвей походил не слишком. Даже ещё меньше, чем легкомысленный орнитолог Денис.

Мария Михайловна её удивление поняла по-своему и пояснила:

- Ну да, офицер гидрографической службы.

- Офицер? – Анна понимала, что выглядит глупо, но не смогла удержать очередное восклицание.

Хозяйка улыбнулась:

- Есть такое Управление навигации и океанографии Министерства обороны. Их главное здание в Питере на Васильевском острове находится. Так вот он там не последний человек. Иначе бы он сюда так легко не мог попасть. Да и по заливу запросто не перемещался. Ведь если для плавания на маломерных судах восточнее Сескара пограничную службу достаточно только уведомить, то западнее – необходимо разрешение получить. Вот так-то.

- Вот оно что. – Анна старательно пыталась уложить в голове новую для неё информацию. – То есть он морской офицер.

- Именно.

- И поэтому смог отстоять Закат?

- Да. Он прекрасный специалист. К нему прислушиваются. Маяк не закрыли и даже выделили средства для модернизации нашей службы. У нас ведь такое старое всё было – ужас. Василий, конечно, не давал совсем уж развалиться, я ж тебе рассказывала. Но теперь-то гораздо лучше стало. А всё Матвей. Вот потому-то я его ангелом-хранителем и называю. А кто же он, как не хранитель.

- Хранитель Заката, - тихо отозвалась Анна.

- Он и есть. – Мария Михайловна снова проницательно посмотрела на свою гостью и покачала головой: - Детка-детка. Как же тебя так угораздило?

- Вы не волнуйтесь, Мария Михайловна. Всё в порядке. Никто ни в кого не влюблялся.

- Я вижу. – Женщина покачала головой. – Матвей, конечно, не женат. Но служба у него такая, что не каждая с ним уживётся. Не каждой под силу. Вон, и жена нашего Василия не смогла здесь жить. Хотя старалась.

- Они развелись?

- Да нет, не развелись. Разошлись. Живёт она в Питере. Иногда приезжает. Да подолгу не остаётся, не может. Сложно ей здесь. А сын её да, частенько у нас бывает.

- Её?

- Сын-то? – Мария Михайловна снова, уже в который раз за этот разговор, вздохнула. – Да, её. Василий Матвею не отец – отчим. Но вырастил его именно Василий. А с родным отцом они не знаются. Хотя тот усыновить Матвея не позволил. Василий, говорят, даже ездил к нему, просил. Но тот упёрся - и ни в какую. Думаю, из вредности, а не от любви к ребёнку. Так что, кстати, Матвей не Васильевич. Он, когда вырос, хотел фамилию сменить и отчество. Но мать отговорила. Подробностей я не знаю. Что уж она ему сказала, какие аргументы привела, но Матвей не пошёл против.

- Это вам Василий рассказал?

- Нет. Сам Матвей. Сказал, что если бы у Василия детей, кроме него, не было, он бы настоял на своём. А так нет, не стал. Хотя и переживал. Но ведь мать просила, не чужой человек. Матвей хороший сын. Причём обоим своим родителям. Отец-то не тот, чью фамилию носишь. Совсем не тот. А Матвей Василия по-настоящему любит.

Анна вспомнила лицо Хранителя, когда он на руках переносил маячника из лодки в катер, и кивнула.

На ступенях раздался топот, в дверь коротко, нервно стукнули и внутрь сунулась Камилла:

- О! Я так и знала, что вы здесь! Представляете, там лодку почти прибило к берегу! Владлен Архипович говорит, что ту самую.

Глава 25. Спор

Когда Анна с Марией Михайловной прибежали к пристани, все остальные были уже там и вглядывались в серую даль. Ветер по-прежнему чуть ли не валил с ног, и Камилла цеплялась за Дениса, а Анатолий Михайлович заботливо поддерживал Галину Филипповну и тут же протянул свободную руку Анне и Марии Михайловне. Анне хотелось, чтобы о ней позаботился совсем другой человек, но она благодарно улыбнулась орнитологу и оперлась о его предплечье. Не отказалась от его помощи и Полоцкая. Так они впятером и стояли внешне сплочённой группкой. Но Анна подумала о том, что кто-то из этих людей, возможно, хотел убить Василия, и с трудом удержалась от того, чтобы не отойти подальше. Вместо этого она посмотрела на Хранителя и Полоцкого.

Они поговорили о чём-то на самом краю причала, там, куда остальным подходить запретили, как предупредила Анну Камилла, а теперь шли по мокрым доскам к берегу.

- А то ещё кого-нибудь смоет, как меня сегодня! – громко пояснила она. Анна в упор посмотрела на неё, но молодая орнитологиня сделала вид, что не заметила этого взгляда, и снова отвернулась к морю.

Лодку, и правда, было видно. Волны бросали её из стороны в сторону, и утягивали левее, к северной части Заката.

- Она ещё далеко. И не факт, что прибьёт, - скептически заметил Денис. – И что ты панику устроила, Каминчик?

- Я не Каминчик! – огрызнулась Камилла и, надувшись, отцепилась от Дениса и повернулась к Анне: - И ничего я не устраивала. Я увидела, как Матвей быстро к пристани идёт. Потом к нему Владлен Архипович присоединился. Ну, я и поинтересовалась. Они сказали, что лодка приплыла и чуть не бегом спускаться сюда начали. А я решила, что это что-то важное, вот я вас и позвала.