Церковь Византии X–XI веков активно защищала интересы господствующего класса. Проповедь смирения, подчинения своей участи, покорности властям и церковному авторитету достигает в Византии не виданных в предшествующую эпоху масштабов. Контроль над духовной жизнью населения, его поведением, моралью, семейно-нравственными отношениями возрастает. Одним из показателей является приходящаяся на это время систематизация канонического, церковного права — появление специальных сборников — «Номоканонов». Только в Константинополе в X веке число церквей достигает 250, а монастырей — 120. В религиозной живописи появляются изображения императоров вместе с Христом. Простершиеся ниц, смиренные слуги, они одновременно и исполнители его воли, которым должны беспрекословно подчиняться простые подданные. Церковная пропаганда верности и преданности императорской власти достигает невиданного размаха, как и «индустрия» этой пропаганды — массовое производство образков, амулетов, икон. Византийская церковь становилась действенным институтом, целиком оправдывавшим развитие феодальных отношений. То, что крестьянство уже не поднималось на массовую борьбу, а стало уходить в монастыри, было выражением социального протеста, но уже пассивного.
Византийские императоры второй половины X века даже выражали определенную обеспокоенность той активностью, с которой церковь и монастыри занялись приобретением богатств и имуществ: они скупают огромные земельные владения, «разводят превышающее всякое число табуны лошадей, стада волов и верблюдов, обращая на это всю заботу своей души, так что монашество уже ничем не отличается от мирской жизни со всеми суетными ее заботами». Об этом мы узнаем из новеллы императора Никифора Фоки (964). А в одном из эдиктов, например, сообщалось, что многие свободные деревни «совсем перестают существовать, заедаемые монастырями». Число монахов в монастырях за столетие резко возрастает. В конце X — начале XI века в стране было около тысячи монастырей.
Императорская власть, стремившаяся исторически подкрепить свои претензии на особое влияние на народы и государства, некогда входившие в состав Византии или тесно связанные с нею, разрабатывает в эту эпоху теорию иерархии государств и народов — их «семьи» во главе с императором — «отцом». Немалую роль в развитии этой концепции играла и их религиозная близость. Византийское христианское сообщество — это единая семья народов во главе с византийским императором, объединяемая единством веры и единой церковью, возглавляемой патриархом константинопольским. Конечно, эта концепция — плод претензий императорской власти на определенное политическое верховенство, но она была на руку и константинопольской церкви, стремившейся таким образом упрочить свое религиозное главенство над церквами, принявшими византийское христианство[52].
В свою очередь, римская церковь, активно отстаивая идею примата власти папы, стремилась утвердить свое господство над всеми остальными. В этих условиях начинается практическое движение к расколу между двумя церквами. Разумеется, иконоборческая эпоха не внесла позитивного вклада в развитие отношений между ними.
Распад империи Каролингов и углубление феодальной раздробленности в Западной Европе изменили реальное положение папства, становившегося в этих условиях влиятельнейшей международной силой в Западной Европе. Обстановка подогревала реально подавленные до того теократические претензии папства. Оно развивало доктрину, согласно которой дела государств стали рассматриваться как один из аспектов деятельности церкви, чем обосновывалось ее право выступать в качестве верховного арбитра в межгосударственных отношениях. Развивалась теория о королевской власти как орудии в руках церкви, направляющей ее к «истинной цели».
Еще в VIII веке появилась подложная грамота «Константинов дар», по которой римский император Константин будто бы передал папам верховную власть над Римом, Италией, западными провинциями империи и признал превосходство папы над другими владыками. В IX веке появились Лжеисидоровы декреталии, регулировавшие вопросы внутрицерковной организации и укреплявшие дисциплинарную власть папства, утверждавшие полную независимость его от любой власти на земле и право осуществлять свои деяния, не считаясь со светскими государями. Иоанн VII (ум. 882) провозгласил право папы не только короновать, но и смещать императоров. Опираясь на эти документы, обосновывавшие «вселенский авторитет», папство пыталось более интенсивно вмешиваться в дела византийской церкви. Разворачивалась конкурентная борьба за «сферы» христианизации, в которой папство далеко не всегда одерживало победу. Крещение Болгарии «от Византии» и ее церковное подчинение константинопольской церкви еще больше обострили эту борьбу.
С IX века получает широкое хождение легенда об основании константинопольской церкви братом св. Петра — апостолом Андреем. Таким образом, константинопольская церковь также оказывалась «апостолическим престолом», а поскольку апостол Андрей был первым, кого бог призвал идти за ним, и именно он якобы привел Петра к Иисусу, константинопольский престол оказывался никак не ниже римского по своему «апостолическому» происхождению. Вскоре легенда стала официальным аргументом против претензий папства на примат над византийской церковью.
Как уже говорилось, византийская церковь была достаточно сильна благодаря поддержке государства, но внутрицерковная борьба продолжалась. Папа Николай I (858–867), воспользовавшись разногласиями по поводу избрания патриархом Фотия, объявил его избрание неканоническим, чем еще больше обострил борьбу церковных партий в Византии. Римский собор 863 года объявил Фотия низложенным. Константинополь отверг претензии папства на право низложения своих патриархов и, в свою очередь, обвинил папу в нарушении церковной дисциплины, обрядов, богослужения и богословского тезиса об исхождении святого духа. Согласно Никео-Константинопольскому символу веры, святой дух исходил только от бога-отца. В западной церкви утвердилось добавление, что святой дух равным образом исходит и от бога-сына — Христа (лат. «филиокве» — «и от сына»).
В 866 году Фотием было разослано послание по восточным патриархатам, в котором он придавал этим разногласиям догматический и обрядовый характер. Константинопольский собор 867 года, в свою очередь, отлучил от церкви папу Николая I, а учение о филиокве объявил ересью. Начался раскол — схизма (так называемая фотианская), в ходе которой были впервые отчетливо сформулированы основные догматические, обрядовые и иные расхождения между западной и восточной церквами. Этот раскол с течением времени привел к их окончательному разделению.
Добавление к Никео-Константинопольскому символу веры тезиса о филиокве было сделано на III Толедском поместном соборе в 589 году, а затем подтверждено собором 809 года. Признание западной церковью нисхождения святого духа и от сына фактически еще больше упрочивало ее монополию как посредника между богом и человеком. Следовательно, в западной церкви возобладал иерархический принцип в понимании соотношения и связей элементов Троицы. Никейское, восточное понимание Троицы в какой-то мере уравнивало положение бога-сына и бога — духа святого как параллельных связующих с богом-отцом. В византийском христианстве святой дух почитался самостоятельно (отсюда — духов день). Таким образом, спор о филиокве отразил принципиальное различие во взглядах на отношения человека с божеством.
Расхождения касались и понимания структуры церковной организации. Папы претендовали на руководство всей церковью, что вступало в противоречие с поддерживавшимся константинопольским и другими восточными патриархами традиционным принципом пентархии — управления церковью пятью патриархами с разделением их по достоинству, но с правами каждого решать в пределах своего диоцеза вопросы веры, обрядности, церковной практики и дисциплины. Власть папы по отношению к другим патриархатам была властью авторитета, а не дисциплинарно обязательной. На Востоке идея и принцип пентархии еще более упрочились, в связи с тем что Александрийский, Антиохийский, Иерусалимский патриархаты выпали из состава Византии, что привело к локальной самостоятельности этих церквей, закрепленной их фактическим существованием в составе других государств под властью арабов-мусульман.
