Пуговка на пиджаке оторвалась. Нитка потянулась, и толстая каменная пуговица осталась у Максима в пальцах. Он нахмурился и подумал о том, что это предупреждение. Судьба пытается ему что-то сказать. Мол, не ходи в игровой зал…

— Позвать, чтобы пришили? — спросил Бобров.

— Не надо, — буркнул Макс, стягивая пиджак и бросая его на кровать, туда же полетела пуговица.

Брюки были тёмно-серые, рубашка — бледно-жёлтого цвета, галстук — чёрный со светло-серыми кубиками. Подобрать подходящий пиджак не составило труда. Максим взял чёрный, натянул его и поправил воротник. С зеркала на него глянул мужчина тридцати трёх лет со светлыми, коротко стриженными волосами, синими глазами и уверенностью в своих поступках.

— В общем, я от твоего лица принял приглашение на смотровую площадку. Юрка и Димон будут находиться рядом тоже. Я от тебя не отлипну…

— И к чему этот план, если ты от меня не будешь отлипать? — Максим отвернулся от зеркала и пристально посмотрел на Боброва.

— Потому что я отвечаю за твои потроха, Макс, — съязвил Стас.

— Я снова спрашиваю: к чему вся эта хрень, если ты не даёшь мне свободы? Как действовать преступнику? Ему нужно замочить меня, а не тебя. Хотя они могут замочить сначала тебя, а потом и меня. Почему бы и нет.

Волдин направился прочь из спальной зоны.

— Давай ты не будешь психовать, — буркнул Стас, стараясь быть спокойным. — Тот, кто захочет убить, убьёт, даже если я к тебе прилипну навечно.

— Нет уж, — хмыкнул раздражённо Максим, присаживаясь на пуфик и беря в руки туфли. — Ты меня, знаешь ли, не возбуждаешь.

— Да мне посрать! — не удержался Стас. — Меня волнует твоя жизнь. Если с твоей головушки упадёт хоть один ничтожный волосок, Зоя мне яйца оторвёт!

— Стас, — Максим сунул ногу в туфлю и взял ложечку для обуви. — Если у меня не будет свободы и воздуха, то этот план можно засунуть в жопу. Я здесь для того, чтобы выжить и удавить того мудака, который хочет меня похоронить. Есть вопросы? Нет вопросов. Я хозяин, значит, слушать надо меня.

Волдин был твёрд в своих убеждениях, и взгляд говорил о том же самом. Отсчитав ровно пять секунд, Максим вернулся к туфлям, чтобы зашнуровать их. Затем взял кремовую щётку и прошёлся по мягкой чёрной коже, полируя и так чистую поверхность. После встал, поправил штанины, пиджак, галстук.

— Ну так, вопросы есть? — спросил он, посмотрев на Боброва. Стас вздохнул.

— Не отлипну, — буркнул он. — Но свободы дам. Извини. Всё дело даже не в моей работе и не в Зое Михайловне. Есть определённые нюансы.

— Ты в меня влюбился, что ли? — приподнял бровь Максим.

 — Да пошёл ты, — с отвращением сказал Стас, и Макс, пожав плечами, наиграно преувеличенным жестом пригласил его пройти к двери первым. Бобров закатил глаза, прошёл до двери, открыл её, пропустил «барина» вперёд и, закрыв створку, отдал ключ-карту хозяину каюты.

Больше ничего не говоря, Максим направился в казино. Стас за ним не пошёл, но тенью за спиной мелькнул Юрка, и Волдин только раздражённо выдохнул, махнув на Бобровское упрямство рукой.

====== 4 глава ======

Форма официанта ресторана десятого этажа была классической: чёрный низ — брюки, белый верх — рубашка. Без всякого эпатажа и вычурной эротики типа стрингов или юбочки клёш, чуть прикрывающей задницу. Тимур, конечно же, такому стилю порадовался, но костюмчик явно был с чужого плеча, что немного смущало и раздражало. Не любил Тимур носить чужую одежду, даже если отстирано в хлорке и с примесью кондиционера, от запаха которого хотелось блевать, будь то роза или лаванда, морская свежесть или же весенняя роса. Но спорить с Серёжей даже и не подумал, тот же одобрительно причмокнул губами и поманил за собой.

Ульяна, высокая брюнетка с длинной шеей и коротко стриженными волосами, встретила их не слишком приветливо. Шишков потом понял, что она была всегда такой. Выстроив восемнадцать человек официантов в ровный строй, оценила внешний вид, заметила, что парень рядом с Тимуром слишком высокий, покривила губы и принялась перечислять по пунктам правила ресторана. Работка на самом деле оказалась не такой уж и пыльной. В заведении действовала система онлайн, в электронный вид были переведены меню и касса, от официантов требовалось только разносить готовую еду и убирать со стола, в конце рабочего дня — то есть глубоким вечером — помыть полы и начистить столешницы антибактериальными средствами. Вот и вся работа. Разделив людей на три группы, Ульяна определила для каждого зал, ткнула в окно раздачи, прятавшееся за высокой стеклянной перегородкой, через которую просматривалась часть зала. Затем удалилась в подсобку, наказав им стоять на месте и не двигаться.

До открытия оставалось сорок минут, но никто так и не решился отлучиться. Ульяна сказала, что правилами ресторана официантам запрещается гулять по залам просто так, по её словам, если кто-то нарушит это правило, будет немедленно высажен, и плевать ей, что они летят над пустошью. Лично Тимур в это не верил, но оспаривать приказы начальства не собирался. Он редко когда нарушал правила и законы. Порой самого тошнило от собственной правильности.

Утром посетителей было очень мало. Тимур обслужил всего четыре столика. Потом, убрав их, почистил столешницы и спокойно пошёл завтракать. Кормили в ресторане, надо сказать, не так уж и вкусно. Ему показалось, что завтрак состоял из недоеденных порций. После того как поел яичницу с беконом и овощной салат, некоторое время сидел на толчке, размышляя о всяких глупостях типа почему потолок в туалете зеркальный? Затем покурил, выпил чашку кофе и вновь встал в ряд, ожидая наплыв посетителей.

До обеда в ресторане было относительно тихо и пусто. Гостей, решивших позавтракать позже, оказалось слишком мало. Шишков за два часа успел устать от ничегонеделания. Посетители начали подтягиваться ближе к часу, как раз к обеденному времени.

Сначала вошла молодая пара. Девушка весело щебетала, а парень ей вторил, иногда посмеиваясь. Они показались Шишкову слишком приторными, наигранными, будто изображали влюблённых голубков. Скорей всего, их поженили родители, чему, конечно же, молодые были не рады, но идти против воли предков не стали. Затем пришли две подруги, женщины в возрасте сорока пяти-пятидесяти лет. Следующими посетителями были две пары, которые поднялись на второй этаж. А после них в ресторан вошёл Максим.

Его Тимур узнал бы, даже если бы тот был глубоким стариком. Вот серьёзно. Расстаться в четырнадцать и встретиться в тридцать три — это по отношению к любому человеку жестоко. Что может после девятнадцати лет разлуки остаться в памяти? Ничего. Ну или что-то, что окажется не так важно. Просто встретились, вспомнили, узнали друг друга. Как дела? Как настроение? Ты где и как?.. А потом снова по своим делам и снова забыть, возможно, теперь навсегда.

Но Тимур узнал. Несмотря на то, что Максим стал выше и шире в плечах, несмотря на то, что волосы коротко острижены и одет непривычно, несмотря на то, что между ними было расстояние в несколько метров — Тимур всё равно узнал его! Неотрывно глядя на Лобыкина, провожал взглядом, следя за каждым движением, будто зверь, готовый впиться острыми когтями и зубами в жертву. Вот Максим присел за столик, открыл электронное меню, задумчиво прочёл строчки, несколько раз нажал на голографический экран. И только в этот момент Тимура осенило: они могут встретиться лицом к лицу! Здесь и сейчас! Буквально через несколько минут! Интересно, а узнает ли Максим так же легко, как Тимур его? Хватит ли ему одного взгляда? Или Тимуру придётся объяснять, кто перед ним, улавливая настроение собеседника? Ведь, вполне вероятно, годы и положение изменили Лобыкина, и старые знакомые и друзья, оставшиеся в прошлом, сейчас ему не нужны.

— Столик четырнадцать, — послышалось из окна раздачи. Тимур вздрогнул, обернулся на окно в стене, и осознал, что заказ достался высокому парню, который стоял перед ним. Два других заказа забрали те, кто был впереди них. Парень подошёл к раздаче, взял талон из рук повара, замер, ожидая, когда ему подадут поднос. Тимур от досады чуть язык не сожрал. Хотел было поменяться, но остановился. А нужно ли было сейчас искать встречи? Да и к чему она, эта неожиданность? У него работа, и он здесь не для того, чтобы вспоминать прошлое!