Долго Тимур перед дверью не маячил. Оторвавшись от её созерцания, выглянул в расположенный рядом круглый иллюминатор. Обычная внешняя палуба, ничего удивительного, разве только не такая богатая, как на десятом.

Нулевой этаж представлял собой лабиринт широких и узких коридоров. Заблудиться можно было легко, если бы не указатели. Тимур смутно припоминал, что Серёжа говорил о какой-то охоте на скричей, однако Шишков информацию пропустил мимо ушей. На металлических стенах были видны следы от когтей, лабиринт выглядел мрачно, однако наводил на ряд размышлений.

Оказавшись в нескольких метрах от выхода «Г», Шишков обратил внимание на то, что коридор в этой части разделяется на пять лучей. Сверившись с картой, Тимур отметил, что одного из них нет на карте. Удивлённо вскинув брови, Шишков двинулся туда. Лёгкий шорох и еле слышный писк заставили его остановиться. Скричи были опасны тем, что имели острые зубки и когти и пожирали всё, что им попадалась на пути: человека, букашку, животное, птицу. Ели даже тухлятину и впадали в спячку на долгих десять месяцев. Скричи — опасные твари, генная инженерия, которая досталась человечеству от алчных и глупых предков.

— Эй! — Тимур вздрогнул и обернулся. — Ты что здесь делаешь?

— Гуляю, — буркнул он, посмотрев на загородившего проём мужчину. Высокий, плечистый, в костюме. Так-так, пожаловала охрана.

— Это нулевой этаж. Тут нет ничего интересного, — сказал охранник, кивая ему на выход.

— Ну, я подумал, вдруг меня поставят куратором на охоте. Вот и решил исследовать место бойни.

— Ты разнорабочий, что ли? — спросил мужик. Тимур чертыхнулся про себя и подумал: «А ты что, хотел, чтобы я был богатым наследником?»

— Ага, он самый, — ответил Шишков, направляясь к охраннику и вынимая из кармана бейджик. — Тут, кстати, крысы.

— И без тебя знаю, — сказал тот, беря из его рук бейджик и сверяясь с фотографией. — Разнорабочих кураторами охоты не ставят, — уже более учтиво добавил он и вернул Тимуру документ. — Однажды только поставили человека, и то это было всего раз.

— Ну, мало ли, всякое в жизни может случиться, вдруг и я тоже стану исключением, — хмыкнул Шишков, пряча бейдж и направляясь за охранником к выходу.

— Это вряд ли, — буркнул громила.

В каюту Тимур вернулся к двенадцати. Гулять по кораблю оказалось занятным делом. После нулевого он всё же свернул на первый, где познакомился поближе с тем щуплым мужичком. Покурили, поговорили. Тимур выслушал кучу несмешных анекдотов, посетовал на то, что денег нет, а жить на что-то надо. Иван сочувственно покачал головой, налил триста грамм и выпил за компанию, сказав, что жизнь нынче дерьмо и не стоит так отчаиваться. Тимур ничего не спрашивал, только слушал, но когда уходил, Иван вдруг сказал:

— Первый раз вижу, чтобы разнорабочий спускался в механический отсек.

— А я на переходной базе службу проходил, — ответил Тимур, не говорить же правду. — Вот, решил вспомнить молодость. Давненько это было.

— А-а, — протянул Иван, и Шишков заметил, что тот ему явно не поверил. — Тут всякое случается. «Хризантема» — то ещё поле боя. Даже ад, по сравнению с ней, покажется раем.

Произнеся эту загадочную фразу, Иван вернулся к своим обязанностям, просочившись между широких труб и забыв о Тимуре напрочь. Кивнув словам Ивана, Тимур выполз из механизаторской и отправился гулять дальше.

Утром его разбудила рация. Серёжка сказал только несколько слов:

— Шестьдесят пятую тоже, — и отключился. Шишков с минуту пялился на чёрный прямоугольник в руке, потом аккуратно положил его на тумбочку и завалился на спину, закрывая лицо ладонями. Каюта Максима требовала уборки тоже! А это значит…

— Ничего не значит! — рыкнул Шишков, резко подорвался с кровати и рьяно начал собираться на работу. Такого энтузиазма он с молодости не испытывал.

Рабочий инструмент для уборки кают Тимур получил у толстого и пыхтящего, как паровоз, Николая. Рабочий комбинезон синего цвета висел в его шкафу, поэтому Шишков облачился в него ещё у себя в комнате, поддев под него майку. Николай оценил вид, кивнул, выдал шапку, чтобы — не дай бог! — ни единый волосок не упал на кровать или на стол клиентов. Тимур натянул головной убор, напомнивший ему гондон, серого цвета и с выпуклостью на макушке, взял тряпку, опушку для пыли, ведро с дурно пахнущим средством, пылесос, заправил его водой. Выслушал ряд наставлений: где выбрасывать мусор и где находится общий туалет, куда складывать грязное постельное, нужную для стирки одежду, посуду и прочее. И вдруг подумал: а на кой хрен нужны разнорабочие? Ну и набирали бы чуток побольше профильных специалистов, или как они там называются...

— У меня в этот раз набор ни к чёрту, — махнул рукой Николай, продвигаясь с Тимуром к лифту. — Троих недобрал. Косяк. Никто не хочет убирать блевотину и дерьмо за богатеями. Даже бабки не подкупают. Приходится обращаться к Серёге.

— Понятно, — буркнул Тимур.

— Начнёшь с семьдесят первой, там... Извини, Тимур, но там будет жопа. Я Женьку собирался туда загнать, но он парень скромный, а те сучки могут его… ну того… Жалко мне его, короче. Серый сказал, что ты из этих. Но я чёт сомневаюсь… И типа боксом занимался. Тока рожу им не бей. Короче, напоследок оставь шестьдесят пятую, Стас сказал, что до обеда Волдин будет занят деловыми разговорами и лучше у него убираться вечерком, — Николай тараторил точно так же, как Серёжа, когда объяснял ему правила. Навскидку был неплохим мужиком, но язык без костей всё портил.

— Я понял, — оборвал его Тимур, затащил пылесос и тележку в лифт, нажал на десятый этаж и махнул рукой.

Да уж, если бы ему заранее сказали, что он будет убирать элитные каюты, он бы послал Зою к чёрту. Впрочем, нечто такое он и предполагал.

Семьдесят первая была полна спящих людей в возрасте от двадцати до двадцати пяти. Охранник впустил его легко, а потом вместе с другими охранниками принялся расталкивать гостей и выпроваживать их на выход. Тимур вытянул из кармана комбинезона платок — видимо, тоже прилагался в качестве спецовки, — повязал его на лицо и взялся за уборку. Только через два часа он вылез из каюты, так толком и не увидев хозяйку.

Впрочем, в шестьдесят девятой и шестьдесят седьмой было не лучше. Однако остальные каюты обрадовали своей чистотой, которую даже и трогать не хотелось. Порадовало и то, что в шестьдесят третьей поселился Сергей Жиров, который тоже числился в списке подозреваемых. Хозяин был на месте и в отвратительном настроении.

— …просрала сорок тысяч, — орал Жиров, когда Тимур благодаря охраннику прошёл в каюту. Сергей посмотрел на него словно на какую-то ничтожную тварь и вернулся к сидящей на диване женщине. Она слушала его вполуха, смотрела куда-то в одну точку и молчала. — Я горбачусь, чтобы эти бабки заработать, а ты, сука, в карты играешь! Своей… жопой крутишь перед сопляками! Я бы лично удавил бы этого…

Жиров вдруг схватил подушку с дивана и кинул в женщину. Подушка ударилась о её голову, отлетела в сторону. Отсутствие реакции со стороны дамы произвело ожидаемый эффект, Жиров заскрипел зубами и начал орать громче прежнего. Тимура покоробило. Крепко вцепившись в пылесос, он сделал несколько вдохов, а потом включил кнопку и потянул аппарат в гостиную. До этого решивший сначала заняться спальней, Тимур резко изменил направление. Жиров собирался ударить женщину, но в этот момент перед Сергеем возник незнакомый человек.

Неожиданное появление Тимура возымело эффект. Жиров смачно выругался, схватил шланг от пылесоса, попытался вырвать его из рук Тимура. Шишков сделал охреневшее лицо, типа испугался, подвернул ногу, завалился в кресло. Сергей нанёс удар, но Тимур вовремя подставил руку, закрываясь.

— Простите, не хотел! — завопил он. Жиров ещё раз выругался, пнул ни в чём не повинное кресло, развернулся и вышел из каюты.

— Вы в порядке? — спросила женщина, помогая ему подняться.

— Да, конечно. На мне ни царапинки, — весело хмыкнул Тимур, продолжая играть роль глуповатого уборщика. Женщина внимательно на него посмотрела, а потом улыбнулась. Кивнула головой и направилась на балкон, взяв по пути со стойки пачку сигарет и мундштук. «Она мне не поверила», — подумал Тимур и вернулся к работе.