— Не пойман — не вор, — буркнул себе под нос Волдин и вздохнул.

Так вот, Аборин — хозяин «Хризантемы» — считался в списке первым, кого стоило опасаться. Своей ненависти к Максиму он не скрывал, желания завладеть отцовской компанией «Три нити» — тоже. Почему старик оставил всё наследство Зое — помимо «Трёх нитей» была ещё «Парча» и «ЗнойОгонь», — никто этого не мог понять, даже сама Зоя. Но узнав это, Аборин устроил настоящий скандал, что само по себе на него не походило. По его словам, Виктор Волдин обещал «Три нити» ему, а значит, Зоя должна была отдать её без прекословия. Всегда сдержанный, холодный и суровый, Игнат Анатольевич Аборин в тот вечер был сущим дьяволом. Но отдавать господину Аборину компанию Зоя отказалась и уже на следующий день отписала её, а также «Парчу» Максиму. «ЗнойОгонь» — фирма, занимающаяся разработкой дизайнерской линии одежды, — Зоя оставила себе, потому что она ей нравилась.

— Прости меня, — сказала она тогда. — Я подставляю тебя под удар. «Три нити» тебе ведь не так важны. Я за неё тоже не держусь. Может, отдадим ему?

— Я бы отдал, если бы он просто попросил. К тому же, — Максим был честен, и Зоя это видела, — во всей этой истории надо ещё разобраться. Может, «Три нити» станут большим аргументом в будущем. Аборин авторитетен, мне с ним тяжело, у него и опыт, и знакомые, и сила, и власть, и могущество… А старик прекрасно знал, что после его смерти ты передашь компанию мне. Так почему?

— Мне кажется, назло. Он любит загонять людей в тупики. Но, с другой стороны, это разве важно?..

Максим и правда не знал, важно ли это. От отца ему ничего не надо было. Виктор Волдин не признал Максима сыном даже будучи на смертном одре, хотя Зоя делала экспертизу, которая доказала, что Максим его родная кровь. Но Виктор до последнего вздоха ненавидел Макса, будто тот испортил всё, что у него могло быть, но не получилось. Зоя — единственный человек, который искренне любил мужа, несмотря на постоянные измены, — смогла принять бастарда в свой дом. А потом смогла полюбить Максима и подарить ему то тепло, которого не хватало, когда он жил с матерью. Лобыкин не имел права не считаться с её чувствами, но, принимая от неё компании, чувствовал, что поступает неправильно. Теперь она за него волновалась ещё больше, а слёз в её глазах он видеть не хотел.

Щёлкнул дверной замок, оповестивший о том, что в каюту кто-то вошёл. Максим посмотрел в сторону прихожей. Бояться было нечего, так бесцеремонно в его покои мог входить только Стас, хотя с сегодняшними обстоятельствами имелись опасения, что порог может переступить убийца. Были, конечно, подозрения, что подстроят несчастный случай, но только не сейчас. Пока они на территории России — Максим в относительной безопасности. Но «Хризантема» отправляется за границу, и в тот период может случиться всякое. Но всё равно расслабляться не стоило.

— Пятнадцать минут до обеда, — сказал Стас, забирая со стола бумаги. Максим удивился — час пролетел словно мгновение, вот что значит постоянно думать, не обращая внимания на пролетающую мимо жизнь. Так можно состариться и не заметить. — Заказать в каюту или прогуляешься в ресторан?

— Закажи столик, — сказал Максим, поднимаясь с дивана.

— Уже. Четырнадцатый, нижняя платформа.

Кивнув, Максим направился к шкафу. Открыв дверку, осмотрел гардероб, задумался на минуту и снова закрыл её. Посмотрев в зеркало, что крепилось толстыми защипами к перегородке, прищурился. Зачем переодеваться, он же не в домашнем? Сейчас на нём были чёрные джинсы и рубашка кофейного цвета. Можно повязать галстук, но сегодня настроение было не деловое. Да и для обеда в ресторане вполне сгодится. Ну а что касается женщин… Максим даже в обносках для них лакомый кусок…

— Кстати, — вдруг вспомнился разговор, когда Максим уже садился в машину, а Зоя вышла его провожать, — кто будет тот человек? Детектив?

— Тебе обязательно знать? — чуть улыбнувшись, спросила она.

Максим прищурился. Идея Зои ему не нравилась, он надеялся справиться своими силами, но она настояла на своём участии, и Максим подумал, что это к лучшему. Главное, чтобы люди были проверенные.

— Думаю, что да. Хотя мне хотелось бы знать его в лицо, чтобы понимать, кто передо мной. Но если не хочешь — не говори.

— Мне кажется, увидев его, ты сразу поймёшь, что это он, — ответила она.

Максим хмыкнул, любила же Зоя тайны. Улыбнулся ей, поцеловал в щеку, обнял, крепко прижав к себе. Мать пила и частенько била его, она легко отказалась от сына, получив кругленькую сумму денег. Как только деньги оказались у неё в кармане, она исчезла навсегда. Он даже не знает, где она и жива ли ещё. К ней Максим всегда испытывал противоречивые чувства. Боялся потерять, даже такую. Но с появлением Зои всё изменилось. Единственный человек из прошлого, о котором он жалел, почему-то так и остался в прошлом. Но до сих пор волновал сердце и тревожил душу, будто находился где-то рядом. Максу всегда казалось, что он смотрит на него, но Волдин никак не может его увидеть. Хотя нет, на самом деле боится посмотреть и столкнуться с ним взглядом…

— Идём, — вырвал голос Стаса из задумчивости.

— Ты хотя бы изредка вспоминаешь Тимура Шишкова? — неожиданно даже для самого себя спросил Максим и посмотрел на Стаса.

Уже продвигаясь к выходу, Бобров вдруг остановился и медленно обернулся. Некоторое время он молчал, а Максим ждал. Смотрел на него и ждал. Воспоминания прошлого промелькнули в этот момент рваными кадрами, а когда Стас заговорил, исчезли.

— Я слышал, он стал полицейским, — ответил Бобров. На несколько секунд замолчал, потом продолжил: — Когда ты ушёл, он занялся боксом. До сих пор помню его хук правой, — хмыкнул Стас и потёр скулу рукой.

— Ты был слабаком, — ухмыльнувшись, сказал Максим и пошёл к двери.

— Ты тоже, — ответил Стас, присоединяясь к нему. — Ты чего про него вспомнил?

— А я про него никогда не забывал, — тихо проговорил Волдин, вновь окунаясь в прошлое и выходя из каюты.

Стас больше ничего не спрашивал, но сопровождал его до ресторана, лишь на посту задержавшись на пару секунду, чтобы отдать заполненные Максимом анкеты.

Четырнадцатый столик был рассчитан на две персоны и стоял у небольшого иллюминатора, за которым виднелась широкая палуба. Присев на мягкое кресло, Максим осмотрел просторное помещение, нажал на кнопку в столешнице, активировав электронное меню. Стас устроился напротив, поправил чёрный пиджак, галстук, окинул пристальным взглядом ресторан, пока ещё пустой. Лишь за двумя столиками находились люди.

Волдин сделал заказ на свой вкус. Впрочем, Стас, как и он, в еде был непривередлив и, как и он, любил мясо. Кухня на «Хризантеме» была русская, и это Максиму нравилось. Тарелка супа, жареный картофель и отбивная, салат из огурцов и редьки, лепёшка с тёртым сыром, а также чай — вполне устроили обоих. Ждать пришлось минут десять. За это время залы ресторана заполнились, а соседний столик занял Аборин. Максим не мог не встать, чтобы поприветствовать хозяина корабля, когда тот заметил его и двинулся к нему навстречу.

— Максим, приветствую. Не думал вас так рано встретить, — Аборин не искал нежных слов и не собирался менять тон с холодного на слащаво-приторный, каким приветствуют своих нежеланных гостей льстецы. Сейчас Игнат Аборин являл собой того представителя бизнес-элиты, каким его всегда знал Максим: сдержанный, суровый и холодный. Макс снова им восхитился.

— Я вас тоже, — Максим сунул руки в карманы джинсов. — Решили пообедать?

Он понимал, что вопрос глупый, но надо же было перекинуться с Абориным парой дежурных фраз. Не говорить же о том, как люто они друг друга ненавидят!

— Ну конечно. В этой поездке у меня шеф-повар — Сардин. Тот самый, из ресторана Штыкова. Одолжил на две недели.

— И Штыков не побоялся, что в его ресторане клиенты поредеют?

— Кто не рискует, тот не выигрывает.

— Это вы сейчас точно о Штыкове? — Максим натянуто улыбнулся. От этой улыбки чуть лицо не лопнуло. Аборин хмыкнул и сказал: