Создавалось впечатление, что наладить мирные и дружеские отношения со всеми народами мира легко и просто. Дух яркого и радостного Всемирного фестиваля молодежи и студентов перекликался с господствовавшими в обществе настроениями оптимизма и стал памятным событием хрущевского периода советской истории.
А вскоре произошло еще одно событие, которое захватило воображение миллионов людей и значительно подняло престиж нашей страны и ее руководства. 4 октября 1957 года впервые в мире в космос был запущен советский искусственный спутник Земли. Это достижение, как и испытание первой советской водородной бомбы 12 августа 1953 года, а также пуск в действие первой в мире атомной станции в Обнинске 27 июня 1954 года, убеждало советских людей в огромных возможностях советской науки и техники.
Запуск советского спутника стал неожиданностью для многих зарубежных стран. Австрийская газета «Курир» в эти дни публиковала серию карикатур на тему, как представляли на Западе советских людей до запуска спутника и какой оказалась действительность. Из их содержания следовало, что бородатые мужички в лаптях, играющие на балалайках, оказались способными сделать то, что было не под силу западным странам. Во многих странах мира не скрывали злорадства по поводу того, что самодовольная Америка уступила СССР.
Потрясение от запуска спутника было самым сильным в Америке. Мой знакомый американец рассказывал, что, узнав о запуске спутника, он не верил своим ушам. В течение нескольких часов он тупо сидел на месте, не в силах прийти в себя, так как рухнули все его устойчивые представления о мире. Хотя президент США Д. Эйзенхауэр призывал американцев не поддаваться паническим настроениям и всячески преуменьшал значение советского достижения, его соперники из оппозиционной демократической партии использовали советский успех для того, чтобы возмущаться растяпами из Пентагона и ленивым президентом, помешавшим Америке опередить русских. Журналисты Дрю Пирсон и Джек Андерсон поспешили выпустить книгу под названием «США – второклассная держава?», в которой бичевали власть имущих за невнимание к развитию ракет и освоению космоса. Американцы направляли в СССР делегации учителей, чтобы узнать тайны советской системы образования. В истории американского образования четко выделяются периоды: доспутниковый и послеспутниковый.
Все эти новости убеждали советских людей в справедливости надежд на быстрые успехи во всех областях развития страны. Эти надежды отвечали предпраздничным настроениям по случаю приближавшейся 40-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. Мало кто из советских людей в это время знал, что в эти дни в верхах страны разыгрывались события, схожие с теми, что происходили в конце июня этого же года.
Июньские события показали, что судьба руководства страны в значительной степени зависит от позиции маршала Жукова. Хрущев запомнил и часто повторял слова Жукова о том, что без его приказа танки не сдвинутся с места. В разгар июньских политических баталий Жуков бросил фразу в адрес противников Хрущева, что ему достаточно обратиться к народу – и все его поддержат. Маршал имел неосторожность повторить эту фразу в своем выступлении в июле перед партийным активом Белорусского военного округа, в котором рассказывал о июньском пленуме. Об этом узнал Хрущев. Когда же Хрущев и Микоян прибыли в Берлин 4 августа 1957 года во главе партийно-правительственной делегации, то выяснилось, что среди встречавших не было советских военачальников. Оказалось, что Рокоссовский и Гречко, руководившие в это время плановыми военными учениями в ГДР, получили разрешение от Жукова не отвлекаться на церемониальную встречу. Очевидно, что подозрительный Хрущев увидел в этом проявление бунтарства.
К этому времени Хрущеву сообщили об информации сотрудника Разведуправления Министерства обороны Мамсурова о том, что по инициативе начальника Главного разведывательного управления (ГРУ) маршала Штеменко и по распоряжению Жукова создана Центральная разведшкола для подготовки диверсионных отрядов особого назначения. В школе, созданной в Москве, должны были обучаться 1750 солдат и офицеров. Создание такой школы усилило подозрения Хрущева в отношении Жукова.
Видимо, лояльность Жукова решили проверить. В сентябре 1957 года на правительственной даче в Крыму секретарь ЦК Л.И. Брежнев, курировавший вооруженные силы страны, попросил Г.К. Жукова не отправлять генерала Казакова из Венгрии на Дальний Восток, так как у генерала сложились хорошие отношения с Я. Кадаром. Жуков отказал Брежневу, заявив, что «надо считаться с моим мнением». Этот эпизод стал еще одним доказательством для Хрущева и его сторонников, что Жуков стал неуправляемым и поэтому представляет угрозу для них.
Вскоре было принято решение Президиума ЦК о том, чтобы в октябре направить Жукова во главе советской правительственной делегации в Югославию и Албанию. Жуков не хотел уезжать, ссылаясь на необходимость присутствовать на военных маневрах в Киевском военном округе. Он попросил Хрущева отложить поездку на три дня, но Хрущев, по словам Жукова, ответил: «Откладывать вашу поездку в Югославию не следует. Думаю, мы здесь сообща как-нибудь справимся. А вернетесь из Югославии, я расскажу вам все, что здесь было интересного». 4 октября Жуков выехал в адриатические страны из Севастополя на крейсере «Куйбышев».
Вместо Жукова в Киев направился Хрущев, якобы на охоту. На эту «охоту» направились также Козлов, Кириченко, Брежнев, Мухитдинов. Позже Хрущев так объяснял свое появление в Киеве: «Я не случайно попал на охоту из Крыма в Киев. Я там ничего не убил, а я там охотился на политическую дичь. Я хотел встретиться с командующими округов, хотел их послушать, с ними поговорить, а потом в выступлении подбросить кое-каких ёжиков. Я думаю, командующие меня более или менее правильно поняли». Обращаясь к Жукову, Хрущев заметил: «Я был, признаться, доволен, что тебя там не было, потому, что ты вел себя не по-партийному».
Пока Жуков находился в поездке, 19 октября состоялось заседание Президиума ЦК, на котором был поставлен вопрос о состоянии политической работы в Советской армии. В своем докладе начальник Политического управления генерал Желтов говорил о недооценке министром обороны политической работы в рядах Советской армии. Желтов рассказал нелепую байку про Жукова, который якобы заявил, что если политработникам приклеить рыжие бороды и дать кинжалы, то они бы всех командиров перерезали. Он утверждал, что Жуков неприязненно относится к нему, так как выступал против его возвеличивания. Он рассказал о полотне художника Васильева, изобразившего Жукова на белом коне на фоне горящего Рейхстага, и расценил картину как проявление культа личности Жукова.
Обвинения Желтова были решительно отвергнуты маршалами Малиновским и Коневым. Однако в ответ на их выступления Суслов сказал, что Жуков назвал политработников болтунами, которые 40 лет твердят одно и то же, и старыми котами, которые потеряли нюх. Игнатов осудил выступления Конева и Малиновского. Его поддержали все члены Президиума. Суслов предложил отстранить от работы Штеменко. В заключение выступил Хрущев. В протоколе заседания сказано: «Т. Хрущев. Доклад с позиции кричащих недостатков. Реакция тт. Малиновского и Конева тоже однобокая… Ликвидировать Военный совет – это значит Я». (Речь шла о предложении Жукова ликвидировать военные советы, внесенном год назад и отвергнутом Президиумом без обсуждения. – Прим. авт.) «Вопрос об организации отрядов особого назначения». (То есть о разведшколе. – Прим. авт.)
Очевидно, что реакция Малиновского и Конева на обвинения против Жукова напугала Хрущева и других членов Президиума. На заседании было принято решение немедленно подготовить постановление ЦК КПСС об улучшении работы в Советской армии и закрытое письмо «Ко всем партийным организациям предприятий, колхозов, учреждений, партийным организациям Советской Армии и Флота, к членам и кандидатам ЦК КПСС». Было решено направить всех членов Президиума ЦК в различные военные округа для разъяснений смысла этих документов. 22 октября в Ленинград выехал Ф.Р. Козлов, в Киев– А.И. Кириченко, в Минск – К.Т. Мазуров, в Ташкент – Н.А. Мухитдинов, в Тбилиси – В.П. Мжаванадзе, в Ригу – Я.Э. Калнберзин, в Свердловск – А.П. Кириленко, в Ростов – А.И. Микоян, в Горький – Н.Г. Игнатов, в Куйбышев – Н.И. Беляев, в Воронеж – Н.М. Шверник. 23 октября в Одессе должен был выступить А.И. Микоян, а в Севастополе – А.И. Кириченко. Н.С. Хрущев собирался выступить 22 и 23 октября в Москве на собрании партийного актива центральных управлений Министерства обороны СССР, Московского военного округа, Московского округа ПВО. Казалось, что все руководители партии и страны были срочно брошены в военные округа, чтобы раздавить в зародыше возможные очаги военного мятежа.
