- Какой ты вкусный... я буду скучать по тебе...

  Марисса дернулась так, что ледяная цепь, впившаяся в горло через воротник свитера, едва не задушила ее. Если бы не оковы...

  - Сандра, убери от него свои ласты. Иначе я сама позабочусь, чтобы ты их склеила, - зарычала она.

  Джессика, до этого спокойно наблюдавшая за спектаклем, решила тоже поучаствовать в нем. Она приникла к губам Ринара, параллельно освобождая для себя доступ к его телу. Марисса клокотала от бешенства: "Порву, как Тузик грелку. Как Шарик шапку. Обеих".

  Она это решила для себя и успокоилась, инертно наблюдая за тем, как Джесс расстегивает ширинку на джинсах Рена. Она поняла, что они специально пытаются вывести ее и мужчин из себя, чтобы получать удовольствие от их беспомощности. "Пусть обломаются", - бесилась про себя Мари. - "Не слова больше не скажу. Слишком много чести для этих куриц". Рен, похоже, был с ней солидарен, с ледяным спокойствием наблюдая, как Джесс, присев у его ног, обхватила губами его плоть. "Вот шлюха", - кипела Марисса, как чайник на газу. - "Убью эту тварь. Пожалуй, воспользуюсь методом Шакала: шкуру с живой спущу". Сандра расхохоталась, заметив выражение лица Мари, и последовала примеру Джессики, тут же приняв решение заняться Аланом.

  Увидев, как Рен содрогнулся и шумно выдохнул воздух, Мари зажмурилась. "Они никогда этого мне не простят", - беззвучно рыдала она. - "Именно мне. За то, что поперлась за ними. За то, что так глупо попалась. За то, что наблюдаю за всем этим".

  Пытаясь усмирить неистовое биение сердца, она, казалось, дошла до предельной глубины страдания. "Уж лучше бы меня Мак задушил", - думала она.

  - Чего глазенки закрыла, - Джессика поднялась, облизывая губы. - Не нравиться, когда Рен с другими женщинами удовольствие получает? А ты бы посмотрела, поучилась. Может быть, Ренчик и не стал бы от тебя по девкам бегать.

  - Я тебя на куски порву, Джесс, - с ледяной интонацией вынес ей приговор Ринар.

  - Ренчик, я тебя перед смертью порадовать решила, - обиделась Джессика. - Вам жить осталось несколько часов. Шакал не привык оставлять врагов у себя за спиной.

  - А я до сих пор понять не могу, - добавила Сандра, повиснув на Лане и укусив его за ухо, - что они оба в этой замухрыжке провинциальной нашли? Ни кожи, ни рожи. Костями гремит. Ругается, как сапожник. Вести себя в обществе не умеет, лохматушка рыжая. Ни утонченности, ни воспитания.

  - Они предпочитают натурпродукт, - объяснила задетая за живое Марисса, намекая на количество силикона у них под кожей, - Мне даже интересно, как вы выглядели до того, как вас хирурги трансформировали. Наверно, там было что-то совсем ужасное.

  Сандра подскочила к ней и залепила пощечину. Мари в ответ только улыбнулась. "Слово бьет больнее", - отметила она.

  - Сандра моя, - прорычал Алан, определив и себе будущую жертву.

  - А мне? - оскорбилась Марисса. - Так не честно. Там еще Шакал есть. Давайте по справедливости - каждому по штуке.

  - По справедливости, надо бы с тебя начать, - не выдержав, пророкотал Ринар. - Я тебя так выпорю - живого места не останется.

  - Сначала достань, - Мари показала ему язык.

  Алан вдруг расхохотался. Джессика и Сандра недоуменно смотрели на двух мужчин и девушку, потом решили уйти, оставив их одних выяснять отношения. Все равно никто из них не обращал на своих мучительниц уже никакого внимания, занятые перепалкой по дележу будущих трупов.

  Уйдя, они, то ли просто забыли привести в порядок одежду своих жертв, то ли сделали это намеренно, но Рен и Лан остались в распахнутых куртках. "Хорошо, что хоть джинсы застегнули", - грустно текли мыли в голове у Мариссы. - "А то бы самое ценное застудили. В общем-то они и так пневмонию до утра заработать могут".

  Джесс и Сандра оставили им лампы, видимо, посчитав, что при свете ругаться интересней. Но у пленников на пикировки уже не осталось сил. Измученные неподвижностью и холодом, психически вымотанные, они молча дожидались утра. А до него было еще далеко. В сарае повисла трагическая тишина. Каждый погрузился в мысли о том, как выжить. Ссоры можно было отложить на потом.

  Прошло меньше часа, когда дверь сарая снова распахнулась. В темном проеме двери возникла высокая массивная фигура мужчины. Пленники насторожились.

   Глава 19.

  В этот раз в сарай пожаловал один из головорезов Шакала. "Этот по мою душу", - возникла догадка у Мариссы. - "Лан и Рен его вряд ли интересуют. Если только он ни какой-нибудь извращенец. Что, конечно, тоже исключать нельзя, учитывая специфику положения".

  Мужик, зашедший на огонек, больше смахивал на неандерта?леца, чем на цивилизованного человека. Небритая физиономия, скошенный лоб, говорящий о недалеком уме, маленькие злобные глазки. Мари содрогнулась от отвращения. "И где они", - она вспомнила людей Ника, - "только таких находят? Наверно, где-то специальное такое место есть, в котором такие типы водятся. Все, как на подбор". Мужик ухмыльнулся, обнажив кривые нездоровые зубы, и не удостоив других пленников даже взглядом, направился к Мариссе. По всей вероятности, он для себя решил, что прикованные и беспомощные Алан и Ринар, не заслуживают его внимания, потому что никак не смогут помешать осуществлению его замысла.

  Похотливо усмехаясь, он нарочито медленно расстегнул куртку Мариссы и задрал ее свитер вместе с лифчиком и футболкой, обнажая грудь. Он пожирал глазами обнаженное тело девушки с такой жадностью, что ее снова обуял страх. В его глазах она прочла ненасытное вожделение, сообразив, что не сможет даже сопротивляться, и никто не в силах ей будет помочь. Морозный воздух иголками впился в нежную кожу. Мари охватило отчаянье.

  - Слыш ты, фраер, лапы от моей жены убери, - тихо, но вибрирующим от ярости голосом, произнес Ринар.

  Здоровяк даже ухом не повел, отлично понимая, что все угрозы пустые: освободиться Тайгер не сможет при любом раскладе. Он также знал, что им всем уже давно вынесен смертный приговор, поэтому беспокоиться за свою жизнь в ближайшем будущем не стоит.

  Цепной пес Мака грубо сжал рукой грудь девушки и ущипнул за сосок. Мари взвизгнула от боли. Мужик заржал, облизнувшись, не скрывая своего удовлетворения ее реакцией. Своими мокрыми губами он впился в рот девушки. От охватившего ее омерзения к горлу Мариссы подкатила тошнота. Одной рукой тиская ее груди, другой неадерталец стал расстегивать молнию на джинсах девушки, продолжая жадно сосать ее губы.

  Мари стала задыхаться от запаха гнили, исходившей от него. Дрожа от бешенства, гадливости и стыда, она ощущала, как чужие грубые руки проникли в ее трусики. Пальцы одной руки сильно сжали ее ягодицу, пальцы второй пытались раздвинуть нежные складочки ее промежности и проникнуть внутрь ее тела. Но тесные узкие джинсы, сидящие на девушке, как вторая кожа, не позволяли осуществить задуманное. Мужик грязно выругался.

  Марисса слышала скрип оков: Лан и Рен тщетно пытались освободиться, рыча, сипя и изливая потоки брани на насильника. Мари подумала, что ее беспомощность только провоцирует его. Но как сильно он ошибался. От ее беззащитности, наивной невинности давно не осталось и следа. Во стольких передрягах побывать и не суметь выкрутиться из рядовой банальной ситуации... Гиббон ее явно недооценивал. Она-то уже поняла, что сможет ускользнуть из его лап только хитростью...

  Мари расслабилась и издала горловой стон вожделения...

  - У нас так ничего не получиться, - с придыханием приторно прошептала она. - Я тоже не против получить удовольствие. Тем более, что Шакал завтра меня, может быть, убьет. Нужно ловить каждый миг... Заодно и разогреюсь. Я так замерзла...

  Она поймала его губы, усилием воли подавив тошноту, и часто задышала.