— А какое это имеет отношение ко мне? — холодно спросил я. — Я не воин.

— Ты и не человек, — грубо сказал король. — Дело в колдовстве, Мерлин. Они поведали мне, что я должен найти парня, у которого никогда не было отца, и окропить фундамент его кровью.

Я посмотрел на него, затем перевел взгляд на окружающих. На лицах была написана смерть. Ею повеяло, только я вошел в зал. Я повернулся к королю.

— Что за чушь? Когда я уезжал из Уэльса, это была страна цивилизованных людей, поэтов, художников, ученых. Воины и короли убивали на благо своей страны и при свете дня. Теперь же речь идет о крови и человеческих жертвоприношениях. Вы хотите отбросить современный Уэльс во времена древнего Вавилона и Крита?

— Я не говорил о человеческих жертвоприношениях, — ответил Вортигерн. — Ты не сын человека. Запомни это.

За окном дождь барабанил по пузырящимся лужам. Кто-то откашлялся. Я перехватил твердый взгляд старого воина — в нем мелькнула жалость. Сочувствующие не поддержат такую глупость.

В конце концов все прояснилось, как при вспышке молнии. Происшедшее не имело никакого отношения к Амброзиусу или моей матери. Ей ничего не грозило. Она лишь подтвердила то, что им требовалось. Ей могли даже оказать теперь почести, поскольку она помогала им получить желаемое. Об Амброзиусе они и не мыслили. Я был для них не его сыном, не шпионом, не посланцем. Они хотели убить «дьявольское отродье», чтобы исполнить жестокое и грязное колдовство.

По иронии судьбы они получили не «сына дьявола» и даже не мальчика, обладавшего раньше особыми силами. В их распоряжении оказался юноша, не располагающий иным могуществом, кроме своего человеческого разума. Клянусь богом, подумал я, я знаю достаточно, есть у меня силы или нет, чтобы сражаться с ними их собственным оружием.

Я через силу улыбнулся, глядя на остальных жрецов, стоявших за Моганом. Они творили знаки, защищаясь от меня. Сам Моган прижал свой посох к груди, будто тот мог защитить его.

— А почему вы так уверены, что мой отец-дьявол не придет мне на помощь?

— Пустые слова, король. У нас нет времени слушать.

Моган говорил быстро и громко. Остальные жрецы обступили кресло короля. Все заговорили разом.

— Да. Убей его сейчас. У нас нет лишнего времени. Веди его на скалу и там убей. Ты увидишь, что боги останутся довольны и стены будут стоять, как им полагается. Его мать не узнает, а если узнает, что ей останется делать?

Поднялась суета, как на охоте, когда собаки набрасываются на дичь. Я попытался сосредоточиться, но не смог. Начало смеркаться. Запахло кровью. Рядом заблестели обнаженные клинки. Глядя на отражение огня в металле, я попытался отогнать посторонние мысли. Но в глазах неизменно появлялся скелет Галапаса, лежавший в лучах солнца на холме. Над ним хлопали крыльями птицы.

Я спросил, обращаясь к мечам:

— Скажите мне одно, кто убил Галапаса?

— Что он говорит? Что говорит это дьявольское отродье? — разнеслось по залу.

— Пускай говорит, — раздался грубый голос старого седобородого воина.

— Кто убил Галапаса, волшебника, жившего у источника Брин Мирдин под Маридунумом?

Я почти прокричал свой вопрос и даже не узнал собственного голоса.

Люди умолкли, недоуменно переглядываясь.

— Старика? — спросил Вортигерн. — Говорят, он был шпионом.

— Он был волшебником и моим учителем.

— Чему он тебя учил?

Я улыбнулся.

— Достаточно, чтобы видеть, что эти люди — глупцы и шарлатаны. Отлично, Вортигерн. Ведите меня на скалу, берите с собой ножи, предсказателей. Покажите мне крепость и эти рассыпающиеся стены. Посмотрим, кто лучше укажет причину их разрушения, они или я, ничейный сын, — сказал я с презрением. — Все это игра воображения глупых стариков, они не могут больше ничего придумать. Не приходило ли вам в голову, король, что сын духа тьмы обладает чарами, превосходящими заклинания этих старых дураков? Если их утверждения верны и стены скрепит моя кровь, то почему они нашли выход не сразу, а ждали, пока стены рушились целых четыре раза? Позволь мне взглянуть на место лишь один раз, и я скажу, в чем дело. Клянусь богом всех богов, Вортигерн, если уж моя кровь сможет заставить стоять твою крепость, то живой я пригожусь тебе больше!

— Колдовство! Колдовство! Не слушайте его! Чего парень понимает в таких делах? — Моган сорвался на крик.

— Пусть говорит, — раздался хриплый голос старого воина. — Ничего не станется. Не отказывайся от помощи, Вортигерн, будь она от бога или от черта. Пусть попробует.

По залу разнеслись возгласы воинов, не испытывавших особых симпатий к колдунам.

— Пускай попробует!

Вортигерн в нерешительности нахмурился, переводя взгляд с Могана на воинов, затем на серые своды, за которыми лил дождь.

— Сейчас?

— Лучше сейчас, — отвечали они. — Осталось мало времени.

— Да! — громко произнес я. — Осталось мало времени.

Вновь установилась тишина, все взоры устремились ко мне.

— Сильный дождь, Вортигерн. Какой же король допустит, чтобы его крепость разваливалась под напором дождя? На этот раз тебе придется снова лицезреть упавшие стены. Все из-за того, что строишь в темноте и слушаешь советы слепых. Веди меня сейчас на вершину скалы, и я скажу тебе, почему рухнули стены. Если же ты послушаешь меня, а не этих жрецов мрака, я скажу, как отстроить крепость.

При моих словах дождь внезапно прекратился, словно где-то закрыли кран. В неожиданно наступившей тишине у людей от удивления пораскрывались рты. Онемел даже Моган. Вышло солнце, будто откинули темный занавес.

— Видите? — я рассмеялся. — Веди меня на вершину скалы, король, и при солнечном свете я укажу, почему падали стены. Но пусть захватят факелы. Они еще пригодятся.

Не доходя до подножия скалы, я уже видел, что был прав. На краю скалы в ожидании короля толпились строители, некоторые из них спустились навстречу. Запыхавшись, подошел мастер, крупный человек с наброшенной на плечи мокрой мешковиной. Он был бледен, с покрасневшими, словно от постоянного недосыпания, глазами. Мастер остановился в трех шагах от короля, нервно поглядывая на него. Мокрой тыльной стороной ладони он вытер лицо.

— Снова? — коротко спросил Вортигерн.

— Да, мой лорд. Но любой может сказать, что нашей вины здесь нет, как в первый раз, так и теперь. Вы видели вчера нашу кладку. На ваших глазах мы очистили место полностью и добрались до твердого камня. Клянусь, камень тверд, но стена все равно дает трещину.

Он облизал губы и, взглянув на меня, отвел глаза. Ему было известно о планах короля.

— Вы подниметесь наверх, мой лорд?

— Да. Уберите оттуда людей.

Человек проглотил комок в горле, повернулся и побежал наверх. Послышался его крик. Привели мула, король сел на него, меня за кисть крепко привязали к упряжи. Волшебник или нет — жертва не должна исчезнуть, не принеся желаемого эффекта. По бокам встали стражники. Военачальники и придворные столпились вокруг нас, тихо переговариваясь. Жрецы отчужденно и настороженно встали поодаль. Они особенно не беспокоились за исход. Они, как и я, понимали связь между их волшебством, могуществом богов и человеческими иллюзиями, основанными на вере. Они абсолютно уверены, что я смогу не больше, чем они. Даже если бы я принадлежал к их братии, они нашли бы способ победить меня. По мнению жрецов, я мог противопоставить их отработанным образам лишь знакомый им блеф и счастливый случай, остановивший дождь и вызвавший солнце.

Солнечные лучи отражались в мокрой траве. Мы очутились высоко над долиной. Внизу серебряной змейкой между зелеными берегами петляла река. Над королевским лагерем поднимался пар. Вокруг деревянной резиденции и зданий, как поганки, скучились палатки. Между ними, как мокрицы, ползали люди. Великолепное место, самое настоящее орлиное гнездо. Король остановил мула в шумящей от ветра дубовой роще. Указывая вперед, на голые ветви, произнес:

— Вчера ты мог заметить оттуда западную стену.