– Ты против? – Медведь вскинулся, готовясь к броску. Опасные огоньки заметались в голубых глазах отца, таких похожих на его, Харальда. Столь схожих-и других.

– Нет. – Неожиданное холодное спокойствие снизошло на душу младшего в роду. Теперь он понял, что надлежит делать. – Я не пойду против рода. Буду с мечом у пояса водить обозы тестя и помогать пересчитывать его деньги. А в свободное время буду делать детей, фон Тризов из Сандри.

– Ты издеваешься? – Нахмурился старший из братьев. Наследник. У самого двое голопузых бегают, да жена вечно пилит. Родовитая – жуть, зато бедная, не из Сандри.

– Ничуть, – ответил Харалъд серьезно.

Он на самом деле не издевался. Он лгал, в лицо, в открытую.

Но они не понимали, не могли понять. Иногда хорошо быть умным.

Ночь приняла беглеца, как своего. Чуть слышно шептались над головой ветви, заглушая мягкий стук копыт, запахи грибов и палой листвы навевали спокойствие и уверенность.

Убежать оказалось неожиданно легко. Побега от него, мягкотелого неженки, не ждали. Ожидали протестов, криков, жалоб, но никак не действий.

Седельные сумки плотно набиты: еда, книги по магии, самые нужные, интересные, путевые мелочи. У пояса меч, без которого знатный человек из дому не выйдет.

За спиной послышалось пение:

Юноша затряс головой, отгоняя морок. Нет, никогда более не услышит он этот напев! Не желает слышать. Замок Триз остался в прошлом. А он – он будет магом!

Первые капли дождя рухнули с темного неба, холодные, противные. Бабье лето закончилось.

Первые капли дождя упали из темной мешковины туч в самый неподходящий момент – во время подъема по каменной осыпи. Серые камни, похожие на старые черепа, сразу намокли. Идти теперь приходилось с крайней осторожностью: соскользнет нога – и перелом обеспечен.

Шагали в непривычном молчании. Раньше всегда выручал Хегни, но где он теперь? Не докричишься...

А горы вокруг столпились любопытными великанами, собравшимися посмотреть на смелых козявок-людей, рискнувших прийти к ним в гости. Редкие желтеющие деревца, иногда – рощицы, ледяная вода в ручьях и водопадах, да туманы – седые густые, – вот и весь пейзаж. А теперь еще и дождь. Осень в горах, осень...

Харальд шел впереди, выбирая дорогу. Хотя и сам ее не знал. Только направление, лишь примерное место смог он узнать о тех землях, что за горами, вместо которых на всех картах белое пятно. Именно там цель путешествия, безумного, рискованного, но такого нужного. Ему. Почти магу.

Резкий крик вырвал из плена раздумий. Ему вторило рычание.

На скальном уступе, чуть впереди и выше замер огромный зверь. Светлый мех его слипся от дождя, но владыка вершин, ирбис, все равно был красив. Зеленые глаза горели яростью, хвост, подобный толстой змее, хлестал по бокам.

Харальд замер, скованный испугом, словно вода морозом. Отрешенно следил за тем, как взвилось в воздух гибкое тело, как блестели, приближаясь, огромные когти. Даже мысли не возникло увернуться или вытащить оружие.

Резкий рывок за пояс. Что-то цепляет левую голень. В щеку бьют холодные и твердые камни. Рев за спиной и крики людей.

Когда Харальд поднялся, все было кончено. Ирбис лежал мертвый, оскалив желтые клыки. Резкий запах хищника отдавал падалью.

А рядом с барсом умирал Асир. Тот, кто спас Харальда, отшвырнув его в сторону, прочь от голодного зверя, подставив под когти и клыки себя. Лапа огромной кошки лишь задела Харальда за ногу. Дешево отделался.

На смуглом лице Асира играла улыбка, ровные зубы блестели жемчугом. Он не боялся умирать. Воин, прошедший сотни схваток, Асир Молчун, не боялся.

Харальд подошел, присел на корточки рядом с умирающим. В груди ворочался огромный ядовитый слизень, каждое движение которого причиняло боль. «А я, я – смог бы? – спрашивал себя Харальд. – Смог бы пожертвовать собой ради друга?» Ответа не было Асир открыл глаза, улыбнулся. Хоть сейчас, перед смертью, не молчи, Молчун! -

– Я... – На побелевших губах вспухли кровавые пузыри. – Отдал долг... Ухожу свободно...

Он успел еще раз улыбнуться и с легким выдохом закрыл глаза.

Они похоронили соратника под камнями, и когда последний серый голыш лег поверх свежей могилы, заговорил Торвальд.

– Это уже вторая смерть, – сказал он с необычной для него нерешительностью. – А мы еще не миновали гор. Что ждет нас дальше? Может быть, вернемся?

– Возвращайтесь, – ответил Харальд, морщась от боли в ноге. – Я пойду дальше один!

– Ты знал, на что шел, – вмешался в разговор Иаред. – И будет позором отступить с полдороги, Я иду дальше!

Под суровым взглядом старейшего в отряде Торвальд смешался и замолчал.

Когда Харальд обработал рану, то понял, что останется шрам. На правой голени, точно такой же, как тот, первый, что на левой...

Сколь удачно было начало побега, столь же бесславным вышло его окончание. Харальд стремился на северо-восток от родного замка, к единственному известному ему обиталищу мага, надеясь попасть в ученики.

Над головой нависало дырявое осеннее небо, из которого то и дело начинал лить дождь. Грязь оседала на сапогах и дорожном плаще, холодный ветер лез под одежду, стремясь приласкать мокрыми руками.

На второй день пути дорогу преградил овраг, глубокий и тенистый. Сумрачные стояли вокруг темно-зеленые ели, и у Харальда отчего-то закололо в сердце.

Под ногами лошади успокаивающе хлюпала вода, из леса мирно тянуло сыростью, и путник успокоился. Как оказалось, зря!

Только двинулся, как из зарослей появились люди. Много. Плотоядные ухмылки на загорелых рожах, в крепких руках – топоры, луки и рогатины. Разбойники.

Судорожно сглотнув, Харальд остановил лошадь. Положил руку на меч. Над оврагом повисла тишина, плотная, осязаемая. Лишь далеко в чаще суматошно вопила обезумевшая птаха.

Вперед вышел высокий крепкий мужик в черной шапке. Синие глаза на смуглом лице смотрели зло, изогнутый нос придавал атаману облик хищной птицы.

– Хм, – начал он речь. – Далеко ли держит путь родовитый господин?

Разбойнички. душегубы лесные, потехи желали Развлечения. А то бы давно нашпиговали неосторожного путника стрелами, не вылезая из засады. И теперь гоготали, не ожидая от зеленого юнца сопротивления.

– Я? – испуганно пискнул Харальд. Он вспотел от страха, и запах собственного пота показался неприятен.

– Ты! – рявкнул атаман, зловеше ухмыляясь. – И отвечай, не тяни, а то подергаем за язычок-то, коли будешь молчать!

Разбойники заржали, словно кони по весне. А Харальд неожиданно успокоился. Он хочет стать магом, и он им станет, обязательно! И никакая свора татей чащобных этому не помешает!

– Я еду в славный город Сандри, там меня ждет невеста, – ответил юноша, стараясь, чтобы голос звучал как можно жалобнее, а губы – тряслись. Почему бы не подыграть господам разбойникам? Скучно у них в лесу, поди.

– Ясно, к невесте. – Атаман приосанился, сверкнул синими очами. Ни дать ни взять – родовитый, а то и владелец замка. – Дело хорошее. Но только через наши земли проезд платный...

Что там дальше вещал атаман, Харальд не стал слушать. Понимая, что развернуть коня ему не дадут, он решил пробиваться напролом и пришпорил коня. Благородное животное, возмущенное подобным обращением, закричало и бросилось вперед.

Скачок – и атаман оказался на земле. Еще один, и в левой ноге начала пульсировать боль. Что-то пролетело рядом с ухом, надсадно свистя. «Стрела» – только и успел подумать Харальд, но тут надвинулась зеленая стена леса. По сторонам и сверху замелькали ветки. Позади стихали злые и разочарованные вопли.

Он почти не замечал боли, не обращал внимания на слабость. Вернувшийся страх воющим зверем вцепился в спину и орал в ухо: «Вперед! Вперед!» Лишь когда в глазах начало темнеть, юноша спохватился – попытался остановить коня, осмотреть рану, но голова закружилась, и он только и смог, что вцепиться в гриву.