Одна из самых позорных страниц в истории американского империализма — интервенция в Корее. Она еще раз показала всему человечеству, что реакционные круги США непрочь при случае взять на себя функции международного жандарма, стремящегося силой оружия восстановить капиталистические порядки в странах, которые стали на путь строительства нового, социалистического общества.

Хорошо известно, при каких обстоятельствах готовилась эта кровавая интервенция. После окончания второй мировой войны освобожденная Советской Армией от многолетнего господства японских колонизаторов Корея оказалась искусственно разделенной на две части. Вопреки воле подавляющего большинства корейского народа, реакционные круги Соединенных Штатов, используя оккупацию южной части Кореи американскими войсками, воспрепятствовали мирному объединению страны. Раскол Кореи усугубился после создания на юге страны в 1948 году марионеточного правительства во главе со ставленником американских монополистов ярым реакционером Ли Сын Маном.

В условиях, когда клика Ли Сын Мана насаждала в Южной Корее реакционный режим, корейский народ под руководством Трудовой партии пошел по пути создания в северной части страны свободного, подлинно демократического государства. Здесь утвердился новый, народно-демократический, государственный строй. Корейская Народно-Демократическая Республика немедленно развернула борьбу за национальное объединение обеих частей страны на мирной и демократической основе. Это вызвало ярость и злобу реакционных элементов США, и они начали усиленно готовить «поход на Север». Еще в 1949 году американский посол в Южной Корее Муччо потребовал от лисынмановских министров «приблизить время всеобщего наступления на территорию севернее 38-й параллели, учитывая конкретную обстановку и наши намерения».

25 июня 1950 года войска Южной Кореи с благословения Вашингтона вторглись на территорию Корейской Народно-Демократической Республики. Но это вторжение окончилось для лисынмановцев весьма печально, они были разбиты, и военные действия продолжались уже на юге. И тогда США решили открыто вмешаться в войну, начав вооруженную интервенцию под прикрытием флага Организации Объединенных Наций.

Об этой интервенции на Западе написано немало книг. Не только англо-американские буржуазные историки, но и генералы типа Кларка и Риджуэя, участвовавшие в войне в Корее, сочли необходимым взяться за перо, чтобы представить искаженную картину действительных событий, изобразить их так, как это выгодно вдохновителям политики «с позиции силы». Но наряду с этими грубыми фальшивками в США и странах Западной Европы появились отдельные работы, в которых делается попытка более или менее объективно подойти к оценке хода военных действий против корейского народа. К их числу и принадлежит книга Джулиана Танстолла «Я воевал в Корее». Ценность ее в том, что она написана простым англичанином, на которого надели солдатскую форму и отправили на Дальний Восток, чтобы защищать интересы международной империалистической реакции. За девять месяцев пребывания на фронте в первый, наиболее напряженный период войны, Танстолл разобрался в ее сущности и оценил глазами очевидца события, свидетелем которых ему довелось быть.

Основной вывод автора — война против корейского народа глубоко несправедлива. «Нам эта война не нужна», — заявляли Танстолл и другие английские солдаты еще до отправки в Корею. Побывав там, они окончательно убедились во вздорности утверждений реакционной пропаганды, клеветнически изображавшей Корейскую Народно-Демократическую Республику «агрессором». Они поняли, что все лживые утверждения распространяются реакционными пропагандистами лишь для того, чтобы замаскировать грабительский, колонизаторский характер агрессивных действий интервентов.

Воспоминания Танстолла о войне в Корее — это суровый обвинительный акт в адрес империалистов западных держав и прежде всего США. В этих воспоминаниях пригвождены к позорному столбу те, кто несет ответственность за преступления, совершенные в Корее интервентами и их лисынмановской агентурой.

Американская пропаганда немало потрудилась над тем, чтобы скрыть эти преступления и представить войска ООН в роли «борцов за благородные идеалы». Так, генерал Риджуэй, который командовал во время войны в Корее 8-й американской армией, а затем стал главнокомандующим вооруженными силами ООН на Дальнем Востоке, в своих мемуарах всячески пытается создать ореол славы вокруг американского воинства. «Не было еще армии, солдаты которой имели бы столь великое призвание», — цитирует он одно из своих обращений к американским войскам. Книга Танстолла убедительно показывает, к чему свелось это «призвание». Путь интервентов по Корее был отмечен грудами развалин мирных городов и сел, потоками крови стариков, женщин и детей, бесчинствами над гражданским населением. «Что же больше всего поразило меня в Корее во время войны? Расовая дискриминация и варварское уничтожение корейского народа», — эти слова Танстолла достаточно ясно говорят о том впечатлении, которое произвели на него кровавые деяния интервентов.

Яркими красками рисует автор зловещий облик американской военщины. Стрельба ради забавы по голодным женщинам, зверские избиения и расстрелы военнопленных, бессмысленное разрушение культурных ценностей, грубое надругательство над человеческим достоинством корейских граждан — таковы были нормы поведения многих интервентов, воспитанных в духе ненависти и пренебрежения к другим народам. «Корейцы не люди, а животные», — бросил один из американских солдат Танстоллу в ответ на вопрос последнего о том, почему они так издевательски относятся к корейцам. Так выглядели миссионеры западной цивилизации!

Жажда наживы, вошедшая в плоть и кровь американских военнослужащих и всячески поощряемая командованием, разлагала армию интервентов. «Они взрывали сейфы, тащили картины, мебель, часы, вышивки, — пишет Танстолл. — Награбленной добычей американцы набивали грузовые машины и прицепы… Особенно отличались водители американских машин. Останавливаясь на дороге, они среди бела дня обыскивали корейцев, а затем, „освободив“ их от часов и других ценностей, спокойно продолжали путь».

В не менее неприглядном свете предстают перед читателями войска интервентов и тогда, когда речь заходит о взаимоотношениях их личного состава. «Дух товарищества покидал американцев в разгаре боя», — отмечает Танстолл, рассказывая, как американские солдаты бросили на поле сражения своего раненого лейтенанта. Тем более чужды были американцам чувства войскового товарищества, когда требовалось прийти на выручку военнослужащим других армий, воевавших в Корее рядом о ними. В этой связи примечателен следующий эпизод. Когда подразделение шотландцев вызвало на подмогу американскую авиацию, она нанесла удар… по самим шотландцам, уничтожив при этом полторы роты. Американские летчики решили, видимо, не утруждать себя: стоит ли еще разбираться, где союзники, а где противник? Этот, как и многие подобные факты, приводимые Танстоллом, убедительно показывают, чего стоит пресловутая «атлантическая солидарность», о которой столь охотно распространяются руководители НАТО.

Низкому моральному облику интервентов, лишенных каких бы то ни было идеалов, автор противопоставляет высокий боевой дух тех, кто самоотверженно защищал свободу и независимость своих народов, — воинов корейской Народной армии и китайских народных добровольцев. Глубочайший патриотизм, сознание правоты своего дела придавали им непоколебимую силу.