— Вы забыли о Перси, шеф, — напомнил Коун, когда господин Мелтон сделал паузу.

— Нет, не забыл, — ответствовал шеф. — Я серьезно опасаюсь, не случилось бы и здесь такого же конфуза. История криминалистики, Коун, полна описаниями и не таких совпадений. Не мне напоминать вам о них. И вот эти-то совпадения, Коун, и отвлекли вас. Вы не проследили связи шаха с торговцами наркотиками. Не довели до конца следствие об убийстве Магды. Альковная история, на которую вы натолкнулись в салоне амулетов, показалась вам достойной расследования. Мой долг, — важно закончил шеф, — предупредить вас, оградить от возможных ошибок. Будьте осторожны, Коун. Не увлекайтесь внешними эффектами. И не забывайте, что шаха Бен Аюза нам надо рассматривать прежде всего как фигуру, которая была связана с бандой торговцев наркотиками. Это доказано…

— Ни черта это не доказано, — сказал Коун Фримену, когда встретил того в коридоре управления. Фримен задумчиво грыз кончик ручки. Подумав, сказал:

— Между прочим, насчет Магды он прав.

— А кто спорит! — огрызнулся Коун. — Разве я виноват, что этот тюфяк Грегори палец о палец не ударил, чтобы довести дело до конца.

— Мне можно посидеть на допросе Перси? — спросил Фримен.

— Вы неисправимы, — засмеялся Коун.

— А вдруг?

— Нет, Фримен. Порядок прежний. Могу вам только сказать, что я планирую длинный допрос. Будем работать посменно. Сначала Грейвс, потом Грегори. Я выйду на сцену под занавес. Это произойдет где-то завтра утром, когда Перси выдохнется и обалдеет окончательно. А пока мне надо кое-чем заняться. И в одном деле вы мне поможете.

— Любопытно.

— Я должен поговорить с лифтером. Но боюсь, что он будет неоткровенен. Не могли бы вы?..

— Сопутствовать?

— Вот именно.

— С удовольствием, Коун. Когда?

— Да хоть сейчас.

В машине Фримен спросил:

— У Броуди вы были?

— Нет, — вздохнул Коун. — Не успел. Теперь уж после допроса Перси. Да, может, и не потребуется беспокоить Броуди. Я все-таки надеюсь на успех. Что бы там шеф ни говорил.

— А лифтер зачем?

— Видите ли, Фримен, он следил за Перси. Точнее, собирался следить. Спрятался у Бредли в ванной. Там мы его и нашли. Вот и поговорим о том, зачем он там прятался.

У подъезда “Ориона” Коун остановил машину. Билли Соммэрс, увидев Фримена вместе с Коуном, понял, что полицейскому все известно. Понял он и то, почему этот полицейский так легко освободил его, когда застал в компании с Перси. Фримен, конечно, поступил по отношению к Билли нечестно. Но Лики говорила, что Бредли хорошо отзывался о Фримене. Возможно, этот инспектор дружил с Бредли.

Разговор начал Фримен.

— Это инспектор Коун, парень, — сказал он. — Ты Уже успел с ним познакомиться. Его очень волнует история с Бредли. Ты это, наверное, и сам понял. Так вот. Книжку Бредли я отдал ему, не посоветовавшись с тобой. Дело не терпело промедления. Прости меня. А сейчас с тобой хочет поговорить инспектор.

Коун стал задавать вопросы. Билли отвечал односложно.

— Видел ли ты Перси раньше?

— Нет.

— Слышал ли о нем?

— Нет.

Десять вопросов. Двадцать. На все следовало: нет. Наконец Коун устал, вытащил платок и вытер лоб. Тогда Билли сказал:

— Знаете, там есть такая чудная книга. Похоже на стихи. На одной из страничек Бредли сделал заметку. Его рукой написано слово “человек”.

— Лики сейчас дома?

— Наверное…

Лики была дома. Коун отметил, что сейчас она выглядит лучше, чем в тот день, когда они хоронили Бредли. С лица исчезло выражение безучастности, отрешенности. Правда, оно по-прежнему было грустным. И в глазах таился страх. “Как затравленный зверек”, — подумал Коун. Видимо, эта же мысль пришла в голову и Фримену. Когда Лики, сказав, что она приготовит кофе, вышла на кухню, Фримен заметил вполголоса:

— Бедная девочка. Как ей тоскливо.

Коун промолчал. Они выпили по чашке кофе.

— Брат любил пить кофе по вечерам, — сказала она, слабо улыбнувшись. И, помолчав секунду, добавила: — Но вы ведь пришли по делу?

— Да, — сказал Коун. — Ваш знакомый говорил, что он видел на полке какую-то странную книгу. Нельзя ли нам взглянуть на нее?

— Пожалуйста, — сказала Лики, вставая. — Это, наверное, она?

Девушка сняла с полки книгу и положила ее перед Коуном.

— Брат купил ее незадолго до смерти.

— Он знал французский? — быстро спросил Фримен.

— Нет. Он ходил с этой книжкой к букинисту. а спросила, зачем ему она. Брат улыбнулся, сказал: “Потом, Лики, потом”, поставил книгу на полку и больше в нее не заглядывал. Так она тут и осталась.

— Это “Извлечение из Корана” на французском языке, — сказал Фримен Коуну. — Вот и все, что я могу перевести.

— Занятно, — буркнул Коун. — Но я найду переводчика.

Они попрощались с Лики. У машины Коун сказал:

— Я бы вас подвез, но некогда. Возьмите такси.

Фримен сделал обиженное лицо.

— Не сердитесь, — сказал Коун мягко. — У меня мало времени.

— Но я тоже хочу знать перевод.

— Узнаете. А пока поругайте себя за то, что были в школе неуспевающим учеником.

Коун сел в машину и нажал на стартер. И с этого момента время словно сорвалось с цепи и помчалось вместе с машиной. Знакомый букинист перевел ему суру из Корана. Коун чуть не забыл сказать ему “спасибо”. Стрелка спидометра качалась около цифры “120”, когда его машина вырвалась из города. Мелькнул поворот на ферму “Копыто дьявола”. Но Коун остановился только у дома Робинсона. Старик показался на крыльце. Коун открыл дверцу, поманил его пальцем и, вытащив из кармана фотографию, спросил:

— Узнаете?

Фермер наклонился:

— Как же, это Диксон.

— Отлично, — бросил Коун и погнал машину обратно. В городе он подкатил к управлению, бегом поднялся к себе в кабинет, открыл сейф и с минуту рылся в нем. Потом ринулся вниз, снова впрыгнул в машину и поехал к магазину “Амулеты”.

— Только бы Бекки была на месте, — бормотал он, лавируя в потоке “бьюиков”, “мерседесов” и “пежо”. — Только бы… Только бы…

Ему везло в этот день. Бекки продавала ладанку какому-то лысому господину.

— Вы уверены? — спрашивал лысый.

— О, конечно, — говорила Бекки.

Коун нетерпеливо переминался с ноги на ногу возле борющихся скелетов. Ему хотелось вытолкать этого идиота в спину. Наконец лысый погрузил ладанку в карман плаща и засеменил к выходу.

— Здравствуйте, господин Питер, — пропела Бекки.

— Вот что, Бекки, — строго сказал Коун. — Отвечай только правду.

И он вытащил из кармана фотографию.

— Эту женщину ты знаешь?

Бекки с полминуты рассматривала карточку.

— Да, господин Питер, — сказала наконец она. — Я видела ее.

— Ты можешь подтвердить это при свидетелях?

— Конечно, господин Питер. Он не делал из этого тайны.

— Ты мне этого не говорила.

— Вы же не спрашивали, господин Питер. И потом это было так давно.

— Как?

— Может быть, полгода или больше. Он часто менял любовниц.

— Прекрасно, Бекки. Ты повторишь это при свидетелях?

— Я уже сказала, господин Питер…

— Идиоты… Какие идиоты… — бормотал Коун, возвращаясь в полицейское управление. — Убийство из ревности… Диксон убил Бен Аюза, потому что ревновал его к Эльвире. Ну, госпожа колдунья, что вы теперь скажете?

В свой кабинет Коун вошел уже спокойным. Позвонил дежурному. Сказал, чтобы позвал Грейвса, если тот еще не начал допрос Перси. Грейвс еще не начал.

— Вот что, — сказал ему Коун. — Начните с писем, в которых он рылся. Делайте вид, что нам удалось найти то, что его интересовало. Намекните, что будто бы в распоряжении следователей есть компрометирующие его документы. Следите за реакцией. Магнитофонную ленту сразу мне. Больше курите. Пусть хоть прокиснет в дыму.

Отпустив Грейвса, Коун прошел к Грегори.

— Ты готов, старина? — спросил он.

— Готов, — сказал Грегори. — Терпеть не могу этих длинных допросов. После них три дня отсыпаться надо.