Комментарий к Глава 5

http://static.diary.ru/userdir/3/3/3/5/3335448/84210360.jpg

========== Глава 6 ==========

С возвращения из Японии прошло уже достаточно времени. Здесь время летело то быстро, то медленно. Иногда Каю казалось, что время застывало и плавилось в жарких лучах солнца, а иногда проносилось с жаркими ветрами. Может, этот мелкий песок, оседающий на всё, что было ему доступно, и есть время? Вот оно, его можно потрогать, взять в руки или смахнуть одним дуновением, настолько песок был мелким и невесомым. Пыль времени, так можно было назвать этот песок, который покрывал тонким налётом всё, куда проникал. Так и время изменяет всё своим бесконечным бегом в круговороте вселенной.Кай в задумчивости сдул тонкий налёт песка с папок на его столе и почувствовал его вкус на губах. «Вкус времени, – подумал он…» Он улыбнулся и запил его глотком вина из бокала.После прилёта сюда из Японии время для него остановилось, оно перестало идти. Наверное, время ощущаешь, когда с тобой есть люди, которым ты дорог, а когда эти люди уходят, отворачиваются от тебя, тогда всё прекращается, и жизнь замирает.Там, тогда, он потерял для себя сразу двух человек, которые были для него самыми главными в его жизни. «Но что он сделал не так? Почему так всё произошло? Неужели он такое чудовище, каким они его считают? Неужели он настолько увлёкся игрой в войнушку, что пропустил самое главное в своей жизни, то, что для него было действительно важно, это отношение к нему этих людей».Прохор! Каждый раз, когда он думал о нём, ему было так больно, так больно… Он не хотел его обидеть своими словами, он не хотел его унизить перед другими, нет! Он лишь хотел сказать, что будет с ним всегда и ему не важно, что он делает и как. Он просто будет с ним и примет любые его решения. Но Прохор всё понял по-своему. Или он действительно настолько неправильно ведёт себя с людьми, что не замечает, когда они достигают предела. Ведь сейчас Прохор сорвался! Такого никогда раньше не было, никогда! Неужели Прохор прав, и он так занят собой, что не видит людей, которые рядом с ним?Тоями, как ему было страшно тогда всё это от него слышать. Тоями, неужели я довел тебя до придела? До черты? Неужели твоя любовь ко мне переросла в ненависть? Неужели я настолько унизил тебя, что ты теперь меня так ненавидишь? Но я же не хотел этого! Я был там не ради унижения тебя, я был там ради тебя! Жалость… вот, что тебя так задело! Ты увидел у меня в глазах жалость к тебе. Но ты мне дорог, я переживал за тебя. Да, я тебя жалел! Жалел! И это то, что ты мне не сможешь теперь простить?! Моя жалость унизила тебя. Я знаю, что ты хотел видеть там, в моих глазах. Ты хотел видеть в моих глазах любовь…Кай налил ещё вина, но не стал пить. Это всё равно не поможет ему. Тот ад, в котором он живёт всё это время с момента прилёта сюда, не залить ни каким вином. Он медленно варился в котле собственных переживаний, каждый раз подливая масла в огонь всё новыми и новыми самоистязаниями своей души. Его ад не прекращался ни на секунду. Он уже давно не помнил, когда спал ночью. Вернее, он спал, когда проваливался в бред полусна-полуяви под утро, вымотав себя до предела своими размышлениями и падая от усталости на кровать.Йонг сразу понял, что с Каем что-то не так, он стал более внимателен к нему. Теперь каждый раз, приходя к нему утром, он находил его в одежде, лежащим на не разобранной кровати. Йонг варил ему отвары из трав, но, наверное, психика Кая дала слишком сильный сбой, такие отвары ему уже не помогали, хотя, возможно, поддерживали его в шатком состоянии стабильности.Десантники тоже видели, что-то не то происходит с их генералом. Но конкретных нареканий к нему у них не было. Кай был идеален в работе.Да он и делал только то, что работал. По приезду он быстро разобрался с нестабильной ситуацией в квадрате тридцать восемь, вверенного ему участка фронта. Затем чётко и безоговорочно выполнял команды главного штаба. За это время у них было несколько рейдов в тыл противника. Перехват каравана с боеприпасами, освобождение трёх горных аулов и ещё несколько мелких операций. Всё было проведено чётко, с минимальными потерями и с прекрасным результатом. Начальство было довольно.Параллельно этой работе, Кай работал над планом Прохора. Он обследовал весь участок тропы, наметил точки для очистки от нежелательных личностей и точки расстановки своих, для охраны прохождения каравана с грузом. Пошли первые караван. Всё проходило успешно. Кай согласовывал свои действия с Сергеем. Он держал связь с ним. Прохор, понятное дело, не звонил. Кай даже решился сам позвонить Прохору и Тоями… но потом, вспомнив всё, что ему сказали, почувствовал себя выброшенной грязной тряпкой и решил, что лучше не навязывать своего общества им.Ему было больно от этого, но он вешал маску безразличия и просто работал.Так и шло время или не шло. Для Кая оно остановилось.Разбитое сердце.. Можно ли жить с разбитым сердцем? Оказывается, можно…*** Йонг, в очередной раз найдя с утра Кая в одежде на кровати, окончательно запаниковал. Он перепробовал уже все способы. Был с Каем везде, чтобы не оставлять его одного, пытался вывести на задушевную беседу, но ему это не удалось. Наверное, ещё и потому, что он никогда ни с кем не вёл задушевных бесед. Носился с ним, как с малым дитя, смотрел, чтобы регулярно ел, вовремя ложился и вставал, чтобы работой не перегружался. Кай воспринимал всю эту суету Йонга с отстранённым безразличием, чисто механически выполняя его требования и даже не переча ему. Йонг это видел. И сейчас, видя, что Кай опять не спал ночь, а все его усилия, что-либо изменить, понял, что тщетны, Йонг решил прибегнуть к последнему, крайнему плану.Его он решил осуществить сегодня вечером.Он приготовил ужин в квартире Кая, пока тот мылся в душе, после поездки на БТР по огневым точкам.Застав у себя Йонга после душа, Кай никак на это не отреагировал, даже не удивился. Так же безразлично он отнёсся и к ужину вдвоём.Йонга это задело, но только больше подкрепило его уверенность в правильности своих действий.Механически поев из стоящей перед ним тарелки, Кай так же на автомате выпил вина из протянутого ему бокала, а потом, погружённый в свои мысли, подошёл к окну, там всходил молодой месяц. Кай смотрел на него и мерцающие звездочки на темнеющем небе, когда почувствовал, что его кто-то обнимает сзади.Он вздрогнул, попытался отстраниться, но горячие губы пробежались по шее от мочки уха вниз. Давно забытое ощущение дрожью пронеслось по телу. Он вздохнул. Руки расстегивали его рубашку, надетую на голое тело. Влажный язык скользил по шее, затем жаркие поцелуи стали покрывать его плечо и спину. Очередная сладкая волна прошла по нему.Он опять попытался отстраниться и понял, что в руках у него нет силы. Его рубашка была расстегнута и висела только на его руках. Чужие сильные руки ласкали его живот, грудь, задевая соски. От этого электрические импульсы пробегали по телу. Внизу живота приятно потяжелело. Затем поцелуи перешли в лёгкое покусывание его плеч и основания шеи. Опять дрожь по телу, и его ноги стали подгибаться. Но сильные руки удержали его. – Пойдём, – сквозь туман он услышал голос Йонга. Его рука взяла его руку и повела в спальню.Йонг снял с него рубашку и настойчиво подтолкнул к кровати, Кай обернулся, но от толчка в грудь упал не неё. Йонг сразу лег сверху него и припал к его шее горячими влажными губами.Сознание Кая прояснилось. «Нет! Это чужие руки. Это чужой запах, это не он! Нет! Больше ни один мужчина не прикоснётся ко мне!» – Нет! Нет! Нет! Нет… – казалось, он кричал бесконечно и бился, пытаясь освободиться от чужих рук и губ, прикасающихся к нему. – Нет! Нет! Нет!Йонг сначала не осознал, насколько всё серьёзно, затем отпустил Кая, но тот продолжал кричать и биться на кровати, как будто он видел возле себя кого-то ещё. Тогда Йонг подбежал к нему и начал трясти за плечи, но Кай был в другой реальности, он его не видел и не слышал, он только повторял, уже охрипшим от крика голосом: – Нет! Нет! Нет!Йонг схватил стакан, налив воды и плеснул в лицо Кая. Тот замер на несколько секунд, а потом удивлённо посмотрев на Йонга, спросил: – Что ты тут делаешь? Почему вода везде? И я, – Кай хотел сказать без рубашки, но смутился и замолчал. Его начало мелко трясти от пережитого стресса. Йонг схватил лежащий рядом плед и обернул его вокруг Кая.В комнату ворвались десантник, их позвали, услышав крики из квартиры генерала. Они не поняли, что произошло. Кай сидел на кровати в джинсах, завёрнутый в плед. Его трясло. Йонг суетился с какими-то лекарствами, которые потом чуть ли не насильно залил ему в рот. – Что здесь происходит? – прокричал Павел. – Да не ори ты. За врачом сгоняйте лучше по-быстрому, боюсь, одним успокоительным мы здесь не обойдемся, – Йонг был как всегда совершенно спокоен.Ребята не стали задавать вопросов, выбежав из дома, Игорь запрыгнул в открытый УАЗик и поехал за врачом в госпиталь.Привезли врача, всё это время Кай кутался в плед и затравленно смотрел на окружающих.Доктор приехал с двумя помощниками, практикующими медиками, которых недавно прислали сюда. Кай знал о их прибытии, но не нашёл время до них доехать. Медики были рады, что их сюда откомандировали для прохождения практики – такое знаменитое место, благодаря славе Кая. Самого легендарного «генерала» они не видели, но надеялись, что хоть издалека им удастся, работая здесь, увидеть его, и поэтому сейчас, когда им сказали, что генералу нужна медицинская помощь, они с радостью, быстро собравшись, поехали к нему.Войдя в комнату, они не сразу поняли, где этот самый генерал. Странно-красивый для этого места молодой человек с огромными зелёными глазами сидел в пледе на кровати.Доктор попросил всех выйти и закрыть дверь. Ему было достаточно двух своих помощников. Он уже понял по первому взгляду на Кая, что у того сильнейший нервный срыв. Он стали аккуратно снимать с Кая плед. Кай не сопротивлялся. Под пледом он был без рубашки, только джинсы. Красивая хрупкая фигура приковывала взгляды, а ещё приковывали взгляды всех свежие засосы на шее и плечах. Все сделали вид, что не замечают ничего странного.Каю по вене ввели лекарства и помогли лечь в кровать.Видя, что он проваливается в сон под действием лекарств, они, выключив свет, вышли.*** – Что с ним? – спросил Игорь, преграждая путь доктору и его помощникам к выходу. – Сильнейший нервный срыв. – Как он сейчас? – Спит под лекарствами. – И что теперь делать с этим?Доктор зло посмотрел на них, десантники странно себя почувствовали под его взглядом. – Наверное, не делать с ним то, что он не хотел, – загадочно сказал доктор. – Мы что-то не поняли, док, вы о чём? – Максима начинали бесить странные взгляды доктора на них и такие же странные взгляды его помощников. – Вам всё по-русски нужно объяснять? – доктор выждал, но все действительно ждали от него объяснения. – У него вся шея в свежих засосах.На этих словах доктор прошёл сквозь них, у двери обернулся и добавил: – Завтра обязательно привезите его ко мне.За доктором вышли его помощники, думая про себя об увиденном здесь. Они, конечно, всё готовы были ожидать, но такого! Во-первых, этот загадочный генерал оказался таким странным, с таким лицом и глазищами, от которых трудно было оторваться. И потом такая интрига, вроде одни мужики кругом, а у него такие следы страсти на шее. И здесь они поняли, это не женщина его целовала, это сделал мужчина! Значит, все эти слухи о нём правда…*** – Йонг! Тварь! Ты что делаешь!Дождавшись, когда доктор выйдет, десантники стали обступать Йонга со всех сторон. – Тихо, ребята! Не здесь! Нехрен квартиру этим дерьмом марать. Да и Кай спит. А вы шумите, – Игорь понимал, что бить здесь Йонга не вариант. – Ребята, я хотел как лучше! Я думал, он в себя придёт, когда почувствует тепло… я ведь так, только хотел немножко… Чтобы он ожил, отогреть его… Ему любовь нужна! Он без неё совсем умирает…. вы же видите…Сейчас Йонг не был той холодной, бесчувственной машиной, которой был всегда. Он, наверное, пережил ещё больший стресс, чем Кай. Он был потрясён его реакцией на свои действия, он действительно такого не хотел. Йонг знал, что тепло объятия, прикосновения и просыпающаяся от этого плоть может вернуть человека к жизни, вернуть его душевный мир. Но Йонг не понимал, насколько глубоки у Кая душевные травмы, что его действия в этой ситуации пойдут только во вред, а не на пользу. И когда он это осознал, его захлестнуло самого отчаянье. Ему было сейчас не страшно от нависающих над ним десантников, он переживал за Кая!Ведь он хотел как лучше. Он был искренен в своих действиях. Да, он бы остановился, несмотря ни на что, он знал, до какого момента хочет довести Кая, а потом оставить его. Хотя вкус его кожи, этот аромат, исходящий от него, тонкий аромат ванили и корицы. Дрожь его тела… как нравилось ему это чувствовать, вдыхать этот аромат, целовать, ласкать и чувствовать его ответную дрожь… Но теперь он виноват, что сделал только хуже.Йонг готов был сейчас принять от ребят любое наказание. – Любви он ему хотел дать! Это ты-то у нас эксперт в любви, что ли? – схватив Йонга за грудки, спросил Максим. – Хватит! Не здесь! – сказал Кирилл.Они выволокли не сопротивляющегося Йонга на задний дворик и долго били его ногами, пинали как футбольный мячик, а он, не сопротивляясь, лежал на земле и только закрывал лицо руками. Ему даже не было больно, он думал о Кае, о том, как он хотел ему помочь, но сделал только хуже, и теперь это справедливое его наказание.Затем они ушли. А он, пролежав так час, поднялся и побрёл к себе.***Утром Кай, выйдя из спальни, застал спящим на своём диване Кирилла. Ребята решил дежурить по очереди у Кая – переживали за его сон под лекарствами.От шума Кирилл проснулся. Перед ним стоял Кай, уже полностью одетый и готовый идти в штаб. – Что ты тут делаешь? – удивлённо спросил Кай.Кирилл растерялся такому вопросу и честно ответил: – Переживали за тебя после вчерашнего. Мы с ребятами дежурили по очереди, – затем он резко запнулся и замолчал, видя, что Кай начинает что-то вспоминать.Кай вспоминал: следы на его шее, он сегодня удивился, увидев это на себе.«Он, наверное, что-то не помнит? Неважно…»Он не стал вспоминать, просто принял душ, оделся и пошёл. Но сейчас слова Кирилла заставили его вспомнить…Его передернуло от чувства рук на своем теле.«Опять его трогают чужие руки. Нет! Нет…» – Поехали! – скомандовал Кирилл, видя, что сейчас он «потеряет» Кая. – Поехали! – рявкнул он ещё раз. Кай побледнел, но послушно пошёл за ним.Внизу стоял их открытый УАЗИк. Кирилл посадил Кая и, сев сам за руль, резко газанул, полетел в строну госпиталя.Практически втолкнул Кая в кабинет доктора и, нервно заглатывая воздух, сказал: – Док! Кажется, у него это опять начинается!Доктор всё и так понял по виду Кая, быстро выдворил за дверь Кирилла и, взяв Кая за руку, подвел его к кушетке.***Во второй половине дня, придя в себя от очередных введённых ему лекарств, Кай чётко вспомнил всю картину произошедшего с ним. Надев китель и портупею, он направился к выходу. Доктор и помощники попытались преградить ему путь. Но Кай окинул их властным взглядом и пояснил разницу в их званиях. Вот тогда впервые они поняли, почему он такой крутой, когда от одного его взгляда они встали «по стойке смирно» и не смели открыть рот без его позволения. Увидев едущую мимо машину, Кай доехал до штаба. Там были десантники. Они были не готовы к его приходу. Кай так же властно прекратил все панибратские разговоры, а затем спросил, где Йонг.В душу у него закралось нехорошее предчувствие. – Поедете со мной к нему, – командным голосом сказа он.***Йонг лежал на своей кровати, свернувшись калачиком. Пока он так и не нашёл сил встать и дойти до ванной. Всё тело болело от побоев. Он решил просто лежать и не двигаться. Нужно время, потом будет легче.Кай никогда не был в квартире своего офицера. Войдя внутрь, он по смыслу нашел спальню и увидел свернувшегося на кровати Йонга. Выглядел он сейчас плохо. Лицо заплыло от ударов, было всё в кровоподтеках, одежда грязная и порванная. Он тяжело дышал.Кай подошел к нему, присел на кровать. Аккуратно положил руку на лоб. Чувствовалось, что у него температура. – Врача сюда, быстро! – скомандовал он. – Кирилл уже поехал за доком, – ответил Игорь.Пока не приехал врач, Кай сидел у Йонга на кровати и аккуратно гладил его по голове, тот жалобно скулил. Йонгу сейчас было хорошо, он чувствовал руку Кая в своих волосах, и от этот боль уходила, оставалось только сожаление, что он так и не смог ему помочь. От этого Йонг то ли вздыхал, то ли всхлипывал.Игорь, Максим и Павел просто стояли в комнате и молчали.Приехал доктор с помощниками, попросил всех выйти. Остался только Кай, доктор уже знал, что не смеет ему приказывать.Йонга раздели, обтерли его побитое тело, промыли открытые ссадины, помазали ушибы, вкололи обезболивающие и снотворное. Уложили в кровать.Всё это время помощники доктора бросали взгляды на Кая – вот это интрига! Значит, вот он, вчерашний герой-любовник! Правая рука этого загадочного «генерала», его офицер. Только странно, почему тогда у генерала нервный срыв? Или между ними ничего нет? И это была неудачная попытка корейца, обернувшаяся таким последствиями.Убедившись, что Йонг заснул, Кай вышел от него. Он дал распоряжение доктору назначить в квартиру Йонга дежурного из мед. персонала. Только после этого Кай пошёл к машине. Кирилл встал на его пути. – Что теперь? – его и всех их мучил этот вопрос. – Ничего, – спокойно ответил Кай. Видя немой вопрос на их лицах, продолжил, – это только моя вина в произошедшем. Я своим поведением допустил такое. Вы здесь не причем. Работаем дальше.Кай повернулся и пошел к выходу. – Плохо всё это! Теперь он себя ещё и за Йонга винить будет! – Кирилл сокрушенно опустил голову, понимая, что психика Кая очень своеобразно на всё реагирует, и теперь в своем уме он опять всё перековеркал и нашёл очередной повод для самобичевания.***Опять пришла ночь. Опять он стоял у окна и смотрел в пустую темноту. Он спал вчера и, кажется, долго, так долго он не спал уже давно, а сейчас ему уже не до сна. Он опять явился причиной душевных травм других людей.Йонг! Он пострадал за него и физически и морально.Кай понял, что хотел Йонг, целуя его. Он делился с ним душевным теплом, он хотел согреть его, он хотел отогреть его душу! А в результате пострадал из-за него.Кай болезненно зажал пальцы рук. Было больно, в душе. Больно от возродившегося вчера чувства дрожи во всём теле и желания прикосновения к себе других рук, о которых он так скучал, которых ему так не хватало! Но тот человек ненавидит его! Те руки больше никогда не подарят ему нежность и любовь. Он обещал ему унижение, это будет ему наказанием за его высокомерие к тому, кто тебя любил. – Тоями, – он тихо произнёс его имя. До рассвета ещё несколько часов, как страшно стоять вот так, в ночной темноте, и знать, что те, кто тебе так дорог, отвернулись от тебя. Один, совсем один… – Тоями…Никто не ответил, только ночная мгла опутала его плечи.