Освобожденный пленник вздрогнул и глубоко вздохнул. Руки его рывком поднялись к голове, скользнули по щекам, по подбородку, словно незнакомец проверял, действительно ли он все еще жив.

Он не взглянул на Юсмей, а тяжело сошел с основания колонны и стал озираться по сторонам.

Пленник искал оружие, но времени у него было в обрез: с площадки лестницы раздалось громкое шипение. Юсмей вскрикнула. У входа, разинув отвратительную пасть, сгорбился чудовищный стражник из нижней комнаты.

Мужчина стоял с пустыми руками, и Юсмей подумала, что у него весьма мало шансов в борьбе с демоном. Но бывший пленник поднял голову и щелкнул пальцами.

Пылающие линии света сплелись в решетку. Оставаясь за этим удивительным барьером, мужчина поднес ко рту кулак, как будто держал трубку, и стал издавать бормочущие звуки. Юсмей не разбирала слов, слышала только тихое пение: несколько нот, повторяющихся снова и снова. Чудовище закачалось, его бронированный хвост судорожно задергался, колючки на голове встали дыбом. А мужчина все пел.

Затем…

Из воздуха вылетела стрела того же неприятного цвета, что и свечи. Чудовище, видимо, ободрилось и бросилось вперед, встряхивая головой, как под градом ударов.

Мужчина не испугался. Звук его бормочущего голоса стал громче. В комнате прибавилось движения: за свечами вдоль стен кто-то крался.

Юсмей, даже не видя, знала, что это Хайл. Он пробирался не к освобожденному пленнику, а…

Стол! Тот стол, где лежали орудия темного колдовства! А пленник, похоже, не видел Хайла. Юсмей хотела крикнуть, предупредить, но не могла. Возможно, власть петли вокруг ног задушила голос в ее горле. Но пользоваться змеей она еще могла. Что же делать?

Она вытянула руку, чтобы прикоснуться желтоглазой головкой к янтарной петле. Вспышка голубого огня! Юсмей закрыла лицо руками. Зрение как будто затуманилось, по щекам текли слезы. Юсмей протирала глаза, но видела все, словно сквозь густую вуаль.

Ощупью она добралась до другой колонны и коснулась гладкой поверхности. Если змея вызволила мужчину, то, скорее всего, освободит и Яал.

На этот раз Юсмей не видела результатов, но слышала треск. Пыль сыпалась на ее руки, летала вокруг.

Юсмей снова протерла глаза. Зрение прояснилось: Яал шла к столу.

Штурм синих вспышек продолжался. Чудовище было теперь в первом ряду столбов. Оно качалось, из пасти капала слюна. Рука Юсмей крепче сжала талисман Гунноры.

Яал подошла к столу, но Хайл ее опередил. Его лицо было искажено ненавистью и злобой, зубы оскалены. Рука метнулась вперед, пальцы схватили рукоять ножа. Он ткнул острым лезвием в свою ладонь и хотел налить быстро хлынувшую кровь в чашу. Но Яал подняла палец, и рана на ладони Хайла тотчас затянулась, так что в чашу попало не более одной-двух капель.

— Нет, Хайл. — Голос Яал звучал тихо, но поднялся над шипением чудовища и монотонным речитативом, доносившимся из глубины комнаты. — Даже твоя кровь не вызовет…

— Не вам судить о моей силе! — закричал Хайл. — Я Хайл, Мастер!

Яал покачала головой.

— Ты стал Мастером только из-за нашей оплошности. Твой час пробил. — Не поворачивая головы, она протянула руку к Юсмей. — Змею!

Юсмей, как будто отлично зная, что делать, подняла свою руку. Браслет ожил. Змея выпрямилась, прыгнула в воздух и упала на ладонь Яал, а затем молниеносно обвилась вокруг ее запястья.

Хайл шагнул вперед, как бы желая перехватить змею, но опоздал.

— А теперь…

Яал вытянула руку. Головка змеи качалась, глаза ее сверкали желтым огнем.

— Архар и Столла, Ворум, проснитесь! То, что впиталось, должно быть убрано. То, что сделано, вы должны переделать! Во имя…

Последнее слово утонуло в таком реве и грохоте, что Юсмей вскрикнула и зажала уши.

Чаша на столе закружилась в диком танце. Хайл с визгом бросился ловить ее. Нож выпал у него из рук, повис в воздухе. А Хайл тянулся к нему, словно забыв обо всем остальном. Но нож всякий раз отскакивал прочь от его руки.

Юсмей заметила, что синие вспышки исчезли, а пение теперь звучит медленно и торжественно.

Нож и чаша увлекли Хайла далеко от стола, почти к разрушенным колоннам. Там он как будто бы очнулся от чар.

— Не выйдет! — закричал он вызывающе, махнул рукой, отметая чашу, и пошел, мягко ступая, к столам с таким беспощадным видом, что Юсмей отступила. На этот раз Хайл не собирался брать орудия зла, а метнулся к кускам необработанного янтаря.

— Есть! Есть! — закричал колдун и бросился с янтарем к лестнице. Никто его не задержал. Чаша, будто никогда не летавшая, стояла на столе, рядом мирно лежал нож.

Звуки пения стали тише. Юсмей оглянулась. Световая решетка потускнела, чудовище, фыркая и шипя, удалялось к лестнице.

Яал подошла к мужчине.

— Оставь! Его разум закрыт. Тут может быть только один конец, мы давно его знаем.

Он опустил руку и кивнул.

— Хайл сам сделал свой выбор, пусть теперь отвечает!

Но Яал вдруг неуверенно застыла, бросая взгляды по сторонам.

— Здесь есть кто-то еще, — медленно произнесла она. — Ты чувствуешь, Брок?

Тот, кого назвали Броком, поднял голову и словно принюхался.

- Вот! — Он в первый раз взглянул на Юсмей.

Яал тоже посмотрела на нее.

— Девушка — не его ставленница, она носила змею… Но здесь присутствует другая сила. Хайл имел дело со смертью, а это сила жизни. Какой амулет ты носишь, девушка?

Юсмей молча показала талисман. Яал посмотрела на него и кивнула:

— Этого амулета давным-давно не было в Кейте. Покровительство Ратонны… Да, вот что хотел добавить Хайл к тому, что имел.

Юсмей обрела дар речи.

— Но он не отнял его у меня, хотя мог бы.

Яал покачала головой.

— Символ Власти можно получить только в подарок. Если человек возьмет его силой, амулет обернется против него. А с Ратонной шутки плохи.

— Я не знаю этого имени. Это талисман Гунноры.

— Имя ничего не значит, — сказала Яал. — Некоторые силы были известны всегда, но назывались у разных людей по разному. Мне эта вещь известна как амулет Ратонны. В старину она не отворачивала от нас своего лица, но и не желала помогать. Если Хайл надеялся воспользоваться…

— Ты знаешь Хайла, — перебил ее Брок. — Страшась грядущего наказания, он наверняка собирался использовать эту угрозу с выгодой для себя. Видимо, об этом он помышляет и сейчас!

— Звезды сделали полный оборот, а змея готова ударить. Сомневаюсь, что Хайл что-нибудь придумает, и большой котел вряд ли поможет ему в эту ночь. Настал час, когда мы должны положить конец…

Они пошли по лестнице, следом Юсмей. Она не могла оставаться одна в этом страшном месте.

Чудовище шипело, распластавшись на полу и сверкая красными глазами. В руке Брока возник меч.

Меч не отражал света, как обычная сталь. И лезвие не имело режущего края — оно было красно-коричневое, словно деревянное. Однако, увидев меч, чудовище откатилось и открыло дорогу в мастерскую Хайла, где в воздухе тяжело повисли клубы зловонного дыма.

Посреди мастерской, в каменном углублении, горел огонь. Над очагом висел громадный котел, в который Хайл горстями сыпал предметы, лежащие рядом на скамье. Наполнив котел, он запел, не обращая внимания на вошедших.

— Не помутился ли его разум? — спросил Брок. — Он должен знать, что это не сработает.

Яал подняла руку. Желтые глаза змеи вспыхнули, стали расширяться, объединились в одну слепящую точку, в солнце, повисшее в темноте комнаты. Чудовище завизжало и бросилось — не на троих у лестницы, а на своего хозяина. И в это же время амулет в руке Юсмей сверкнул зеленым светом, его лучи побежали по полу к углублению. Зеленый поток перелился через край, но не погасил пламя, а только сделал неподвижными его лижущие языки.

Пение Хайла оборвалось. Он дико вскрикнул, когда чудовище схватило его. Они переплелись, покачнулись и упали в кипящий котел. Тут же исчезли и солнце змеиного глаза, и зеленое пламя. Жидкость в котле поднялась до краев…