Она решила, что смотреть больше не на что, и прошла мимо, предоставив башне жить своей загадочной жизнью. Хижины Киссуна еще не было видно, но Тесла знала, что это недалеко. Песчаной бури не предвиделось, так что хижину ничто не скроет окружающий пейзаж – пустыня и небо – оставался точно таким же, как в прошлый раз. Это вдруг показалось странным – здесь ничего не изменилось.

«Или здесь никогда ничего не меняется?» – подумала она.

Может, здесь все навек остановилось. Или повторяется снова и снова, как кинопленка, и так будет, пока не порвется лента или не прогорит кадр в окошке кинопроектора.

Но картина внезапно нарушилась с появлением почти забытой фигуры. Это была та женщина.

В прошлый раз Киссун тянул Теслу с огромной скоростью, и она не успела познакомиться с единственной героиней этой пустынной сцены. Кроме того, Киссун пытался убедить Теслу, будто женщина – мираж, воплощение его эротических грез, и ее следует избегать. Но теперь, взглянув на нее поближе, Тесла решила, что объяснение Киссуна больше похоже на выдумку, чем эта особа. Каким бы извращенцем Киссун ни был (это не вызывало сомнений), женщина никак не годилась на роль эротического образа Правда, она была почти обнажена, изорванная одежда едва прикрывала худощавое тело, а лицо светилось умом. Но длинные волосы местами были вырваны клочьями, на лбу и щеках коричневой коркой запеклась кровь. Она была сильно избита, бедра и руки покрывали едва зажившие царапины. Тесла подозревала, что лохмотья, бывшие когда-то белым платьем, скрывали более серьезную рану. Оно приклеилось к животу женщины, и она прижимала руки к этому месту, согнувшись от боли почти пополам. Нет, это не красотка из журнала и не мираж. Она существовала и страдала в том же плане бытия, что и Тесла, Киссун заметил промедление и снова потянул Теслу к себе. Но теперь она была полностью готова к этому. Она спокойно стояла на месте. Его воображаемые пальцы соскользнули, схватили ее снова – и опять соскользнули. Она никак не реагировала на эти попытки, просто стояла и глядела на женщину.

Та выпрямилась и опустила руки вдоль тела. Очень медленно Тесла направилась к ней, стараясь сохранить спокойствие, не дававшее Киссуну возможности схватить ее. Женщина не двинулась. С каждым шагом Тесла видела ее все отчетливей. Ей было лет пятьдесят. Глаза, хоть и глубоко запавшие, были самой живой частью ее лица, тело было измождено. На шее, как единственное напоминание о прежней жизни, висел простой крест на цепочке.

Вдруг женщина открыла рот и заговорила. Ее лицо исказила мука. Но то ли у нее были слишком слабые голосовые связки, то ли легкие недостаточно сильны, однако Тесла ничего не услышала.

– Подожди, – сказала Тесла. Она боялась, что женщина потеряет последние силы. – Я сейчас подойду ближе.

Женщина не поняла или не обратила внимания на эти слова и продолжала говорить, повторяя что-то снова и снова.

– Я не слышу! – крикнула Тесла и ощутила, что ее сочувствие этой женщине дает возможность Киссуну снова сжать ее внутренности.

– Подожди, слышишь? – сказала она, прибавляя шаг.

Тут Тесла осознала, что лицо женщины искажено не мукой, а страхом и что смотрит она уже куда-то в сторону. Она повторяла: «Лике! Лике!»

В ужасе Тесла обернулась и увидела, что пустыня за ее спиной ожила: появилась дюжина ликсов, а через мгновение их число удвоилось. Они были одинаковые, похожие на змей без морфологических признаков. Они казались извивавшимися мышцами, которые стремительно двигались вперед. Когда Тесла видела одну из них у двери хижины, ей показалось, что они безротые. Но она ошиблась. Рты у них были – разверстые черные дыры, полные черных зубов. Тесла уже приготовилась к нападению, когда поняла (слишком поздно), что они посланы для устрашения. В следующий момент Киссун стиснул ее внутренности и рванул. Пустыня мелькала внизу, а когда Тесла пролетала мимо ликсов, они рассеялись.

Впереди показалась хижина. В считанные секунды Тесла оказалась на пороге. Дверь распахнулась.

– Входи, – сказал Киссун. – Ты заставила себя ждать.

Тесла исчезла, и Раулю оставалось только ждать. Ему было ясно, куда она ушла и кто ее призвал, но он ничего не мог поделать. Он не знал, как отправиться за Теслой. Но он сохранял связь с ней. Дважды измененный нунцием организм Рауля чувствовал, что Тесла недалеко.

Когда она описывала свои ощущения в Петле, Рауль пытался сформулировать то, что понял за долгие годы в миссии. Но ему не хватало слов. Их и сейчас не хватало, однако обретенное в миссии знание заменяло слова и помогало чувствовать Теслу.

Она была где-то в другом мире, а между всеми формами бытия возможно общение – если знать способ, конечно. Обезьяна общается с человеком, человек – с луной. Потому что мир неделим. Флетчер соединил науку и магию и открыл нунций. Тесла неясным туманом скользила между мирами, невзирая на естественные законы. И он сам из человекообразной обезьяны превратился в человека. Если бы у него хватило ума понять, где заканчивается одна форма бытия и начинается другая, он смог бы последовать за Теслой. Разгадка находилась так близко, как близки все миры во все времена, составляющие цельную картину в сознании. Но превратить мысль в действие было выше его сил.

Оставалось только знать и ждать, и это было более мучительно, чем чувствовать себя покинутым.

– Ты мудак и обманщик, – сказала Тесла, закрыв за собой дверь.

Костер горел ярко, почти без дыма. Киссун сидел с противоположной стороны от огня и смотрел на нее. Его глаза сияли ярче, чем в прошлый раз. В них светилось восхищение.

– Ты хотела вернуться, – сказал он. – Не отрицай. Я это чувствовал. Ты могла сопротивляться до тех пор, пока не вернулась бы в Косм, но ты хотела вернуться. Готов поспорить. Давай, скажи, что я опять вру.

– Нет, – сказала она. – Признаю. Я любопытна…

– Отлично.

– Но это не давало тебе права тащить меня сюда.

– А как еще я мог показать дорогу? – тихо спросил он.

– Показать дорогу? – переспросила Тесла. Она понимала, что Киссун намеренно выводит ее из себя, но не справилась с чувствами. Она не любила терять над собой контроль и приходила в бешенство от сознания того, что ее насильно притянули сюда.

– Я не дура, – сказала она, – и не игрушка, которую молено брать, когда тебе заблагорассудится.

– Я не держу тебя ни за дуру, ни за игрушку, – сказал Киссун. – Поэтому не могли бы мы заключить мир? В конце концов, мы на одной стороне.

– Разве?

– Ты же веришь мне.

– Верю?

– После всего, что я тебе рассказал, – сказал Киссун. – После того как открыл тебе тайны.

– Сдается мне, некоторые тайны ты открывать не собираешься.

– Какие? – спросил Киссун. Он отвел взгляд и стал смотреть в огонь.

– Например, город.

– А что с ним?

– Я хотела посмотреть, что там в доме, но ты утащил меня прочь.

Киссун вздохнул.

– Не буду отрицать, – сказал он. – Но иначе тебя бы здесь не было.

– Не вижу связи.

– Неужели ты не почувствовала? Не может этого быть. Там царит ужас.

Теперь она тихо вздохнула.

– Да, – сказала она. – Я что-то почувствовала.

– У иадуроборосов везде есть агенты, – сказал Киссун. – Думаю, один из них прячется в городе. Не знаю, какую форму он принял, да и знать не хочу. Подозреваю, встреча с ним смертельно опасна. А я не хочу рисковать и тебе не советую, несмотря на все твое любопытство.

С этим было сложно спорить – Тесла чувствовала примерно то же самое. Всего несколько минут назад в своей квартире она говорила Раулю, что в городе должно что-то случиться. Киссун подтвердил ее подозрения.

– Похоже, я должна тебя поблагодарить, – признала она неохотно.

– Не стоит, – ответил Киссун. – Я спас тебя не ради тебя. Я спас тебя ради более важных целей.

Он замолчал, помешивая костер почерневшей палкой. Огонь вспыхнул ярче и осветил хижину.

– Извини, – продолжил он, – если я напугал тебя в прошлый раз. Я сказал «если», но я знаю, что действительно тебя напугал. Не знаю, как еще извиниться.