Васиштха продолжил:

Разум есть создатель мира со всем реальным, нереальным и смеси того и другого. Дыхание (жизненная сила) было «создано» разумом вместе с идеей, что «прана есть мое движение и я не должен быть без праны или жизненной силы. Потому это будет моей целью. Если я каким-то образом потерял свое дыхание, я его должен тут же возобновить». В мгновение, когда эта жизненная сила сливается с разумом, она видит иллюзорный мир. Из-за твердого убеждения, что «я никогда не должен быть без жизненной силы (дыхания) и тела», они не обретают свою истинную природу чистого сознания.

Разум ощущает страдания, т. к. он колеблется от одной крайности к другой из-за своих сомнений. Это страдание не может прекратиться без возникновения само-осознания. Ничто кроме само-осознания не может убрать неверное понятие «я есть это». Само-осознание не возникает без исследования методов освобождения. Потому всеми путями следует исследовать и следовать методам освобождения.

Разум постоянно придерживается понятия, что «жизненная сила есть моя собственная жизнь», и потому разум остается в пране. Когда тело хорошо себя чувствует, разум хорошо работает, но когда тело не находится в хорошем состоянии, разум не видит ничего, кроме физического недуга. Когда дыхание (жизненная сила) занято своим собственным движением, тогда оно поглощено своим движением и не может заниматься само-осознанием.

Так, отношения между разумом и дыханием подобны отношению между пассажиром и машиной. Такое понятие поддерживалось бесконечным сознанием с самого начала и потому существует и сейчас. Непросветленные не могут превзойти этого. Глупый человек продолжает поддерживать непоколебимые понятия о времени, пространстве, материи, разуме, дыхании и теле. Когда разум и жизненная сила действуют гармонично, человек занимается разными делами. Когда что-то нарушается, гармония прекращается. Когда оба отдыхают, наступает сон. Когда каналы энергии заполняются пищей и т. д., и возникает инерция, движение жизненной силы становится медленным и человек засыпает. Даже если каналы не засорены пищей и т. д., но есть слабость или усталость, жизненная сила не может двигаться нормально, и опять наступает сон. Когда каналы сами становятся мягкими и слабыми по разным причинам, тогда они наполняются разнообразными нечистотами, и тогда жизненная сила занимается какими-то необычными действиями, и тоже возникает сон.

Мудрец сказал:

Когда наступила темнота, это существо впало в глубокий сон. Я тоже наслаждался этим глубоким сном. Потом, когда съеденная пища переварилась и каналы в теле прочистились, жизненная сила начала двигаться свободнее и сон ослаб.

Мудрец продолжил:

Когда сон ослаб, я увидел мир с его солнцем и т. д. который возник в сердце. Я все это видел там. Но этот мир был поглощаем наводнением космического разрушения. Я увидел самого себя с невестой в доме. Наводнение уносило нас вместе с домом. Скоро дом развалился на куски, и я прыгнул в воду. Я оставил свою семью и друзей, борясь за свою собственную жизнь. Иногда я уходил под воду и иногда всплывал. Однажды я смог зацепиться за какой-то камень, но огромная волна снова смыла меня в воду. Я всячески страдал.

В это время, потеряв всяческую надежду, хотя и находясь в сознании — я вспомнил ощущения прошлой жизни в состоянии самадхи. Тогда я был аскетом. Я вошел в другое существо, желая увидеть состояние сна. Я знал, что я воспринимал иллюзию. В то же самое время, я также воспринимал и ощущение настоящего — хотя меня уносило наводнение, я ощущал радость.

Наблюдая наводнение и вызванное им разрушение, я подумал следующее: «Что не может судьба? Даже всевидящие боги погибают в этом наводнении». В этом наводнении все закружилось — и боги, и демоны. Огромные волны поднимались прямо к трону создателя Брахмы. Эти волны выглядели огромными как слоны, мощными как львы и покрывали небо, как облака. Даже защитники этой земли вместе со своими дворцами падали в эти воды и тонули. Боги и демоны плавали друг с другом. Из-за падающих зданий и плавающих дворцов, воды наводнения казались плотными стенами. Даже солнце сдалось перед таким наводнением и начало падать в преисподнюю. Только знающие истину (мудрецы, достигшие само-осознания) не испытывали грусти — они видели, как их тела уносятся потоками, но не отождествлялись с ними — «я есть тело». Беззащитные женщины тонули. В этих водах космического разрушения, когда все пожираются смертью — может ли кто-то кому-то помочь? Где боги?

Охотник спросил:

Возникают ли такие галлюцинации у мудрецов, подобных тебе? Не прекращает ли это медитация?

Мудрец ответил:

Все кончается в конце цикла творения. Некоторые вещи прекращаются постепенно, некоторые — мгновенно. Опять же, что должно случиться, обязательно случится. Более того, времена несчастий негативно влияют на силу, интеллект и жизненность — даже в случае мудрых. Ну и последнее, все, что я тебе описал — это был сон. Во сне все возможно.

Но тем не менее, это важно и я тебе это рассказал. А теперь расскажу истину.

Когда я таким образом лицезрел это огромное наводнение космического разрушения, я оказался на вершине горы. В следующее мгновение вся сцена изменилась. Я даже не знаю, как пропали все воды. Вся земля была покрыта грязью, в которой находились застрявшие по горло боги и животные. Я устал и заснул.

Уже в своем собственном сердце, у меня все-таки оставались психологические ограничения от прежнего опыта. После этого состояния как бы двойного сознания, когда я проснулся, я видел горную вершину в сердце того другого существа. На второй день я увидел там восход солнца. После этого возникли все остальные объекты того мира.

Я пытался забыть все и действовать в том мире как обычно. Я сказал себе: «Мне шестнадцать лет, это мои родители и т. д.» Потом я увидел деревню и в ней — жилище отшельника. Я начал там жить, и он стал для меня реальным, и память прошлого опыта начала стираться. Я считал, что тело — моя единственная надежда. Я не обладал мудростью. Скрытые тенденции или умственные ограничения были самой природой моего существа и я старался стать богатым. Я соблюдал все общественные и религиозные порядки. Я знал, что надо и что не надо делать.

Однажды ко мне в гости пришел мудрец. Я его развлекал, а вечером он рассказал мне историю. Он описал в деталях бесконечную вселенную и заключил рассказ словами, что все это было бесконечное сознание. Мой собственный разум пробудился. Я сразу вспомнил все прошлое, как я вошел в тело другого и т. д. Я подумал, что этот другой человек был космической персоной и попытался выйти из него. Я вошел в дыхание того человека. Став с ним единым, я вышел наружу. Там я сразу же увидел перед собой мое собственное тело в позе лотоса, в жилище отшельника, окруженное учениками. По их словам, прошел только час с того времени, как я вошел в самадхи. Человек, в сердце которого я вошел, оказался другим путешественником, который спал. Я никому обо всем этом не рассказал, но быстро вновь вошел в сердце путешественника. В его сердце завершилось космическое разрушение. Деревня, в которой я жил со своими родственниками, пропала. Все горело пламенем разрушения. Я стал единым с ветром и исследовал его.

Мудрец продолжил:

Хоть я был и окружен со всех сторон этим ужасным огнем, я не был несчастлив. Если во сне знаешь, что ты спишь и видишь сон, ты свободен даже среди огня. Пока я исследовал природу огня, не поджариваясь т. к. я знал, что это все только сон, возникла чудовищная волна жара. Все закружилось и загорелось. Это было как будто танец разрушения.

Я задумался — в конце концов, это только сон, который я вижу пока нахожусь в чужом сердце. Почему бы мне не выбраться, вместо того, чтобы смотреть на это разрушение?

Охотник спросил:

Ты вошел в сердце того человека чтобы узнать, что такое сон. Почему ты решил выбраться? Ты узнал истину?

Мудрец ответил:

Изначально, это творение не имеет причины для своего возникновения. Поэтому ни слово «создание» и ни сам объект «создания» нереальны. Они не существуют. Но непонимание этого или нереальность — всего лишь понятия, возникающие в сознании или реальности. Я могу сказать тебе истину только с точки зрения того, в ком глупость и непонимание более не существуют, что истинно с точки зрения глупца я не знаю. Истина же такова — все это есть чистое сознание, которым пропитано все.