— Петя, а наш отец в плен не может попасть?

Петр снял с Сергея сапоги, раздел и, не ответив на вопрос брата, сказал:

— Ложись, спи.

Брат еще что-то долго писал, грыз карандаш, а Сережа лежал и никак не мог уснуть. Думал о Коле-лейтенанте. Где-то там, в Москве, его родные, и они не знают, что их сын, выполняя боевое задание, погиб. А может быть, им уже давно сообщили о том, что Коля пропал без вести. Вот она какая война…

…Три дня продолжались поиски Василия Панкова. Ходили разведчики в ближайшие деревни, спрашивали у жителей, прочесывали лес, подавали сигналы рожком из бересты, но все безрезультатно. Решили, что пропал без вести. Но однажды утром «Василиса» неожиданно появился. Идет по тропинке, улыбается. Жив-живехонек и невредим. Лицо красное. Из-под кубанки ручьями льется пот.

Первым встретил его Сережа, потому что вдали от землянки кормил белку Машку. Любила Машка сухари. Возьмет в лапы, сядет на сучке и грызет. Совсем не боится людей.

— Живой! Живой! — закричал Сережа.

— Чего кричишь? Если бы я был не живой, то как бы пришел? Идем, поможешь, — сказал Панков и, ухватив Сережу за рукав, повел вниз к реке.

На берегу стояло что-то непонятное на двух колесах и с двумя трубами. Которая поменьше — торчала кверху из круглой крышки, а другая — побольше, была направлена на противоположный берег.

— Это что, пушка какая или миномет?

— И то, и другое, и третье, — ответил «Василиса». — Незаменимое орудие. Верст двадцать тяну, руки до крови истер. — «Василиса» показал закопченные мозолистые большие руки. — Заряжен агрегат, потому и тяжелый. «Кашеметом» называется.

Сережа удивленно покачал головой и подошел поближе. Вдвоем выкатили «кашемет» на дорогу, поставили против землянки командира. Собрались партизаны. На радостях обнимают Василия. Все довольны возвращением партизанского повара. А герой дня заломил кубанку и балагурит:

— Принимайте, братцы, современную технику. «Василиса» подает в отставку!

Кто-то предложил Васе хлеба. Отказался:

— Я сыт по горло, братцы, — он стукнул ладонью по крышке агрегата, — тут еды полно. Ну и тяжела. Придется впрягаться дяде Грише.

А тем временем и сам великан вышел из землянки. В полушубке, без шапки. Трет глаза спросонья, не поймет, по какому случаю шум?

— Это что еще за штукенция?

— «Кашемет»! — поспешил объяснить Сережа.

— Что за орудие?

— Орудие, как орудие. Бьет…

— Эх ты, Сергунька, а еще разведчик, — упрекнул «Василиса». — Я же пояснял, что это «кашемет». Вот сюда закладывается крупа, а вот отсюда вылетает каша. — Он направил трубу на Сережу и ударил по жести кулаком. Запахло гарью.

— Ну и что, кашей стреляет? — спросил Сережа, догадываясь, что Василий шутит.

— А то чем же? Размазней — трах!

— Ты мне толком объясни, — обиделся дядя Гриша. — Я, браток, во флоте был, сухопутную технику не знаю. Что это за пушка? Для дезинфекции, что ли?

— Я и говорю, — ответил Панков, — натуральный «кашемет». Пойдут немцы в атаку, а я их из «кашемета»… Особливо, когда «хайль» будут орать. Так рты и замажу. А бьет, чертяга, метко!

— Тогда кашу надо пересолить, — послышался голос комиссара, — а ты на это мастер. Пересоленой кашей если по немцам ударишь из «кашемета», считай — победил. Они завернут к реке пить воду, а Сергунька подойдет и под зад ногой… А плавают они плохо. Вот и утонут.

Возле походной кухни собрался почти весь отряд. Смеялись от души. Громче всех хохотал Сережа, когда узнал, что Вася прибуксовал обыкновенную немецкую походную кухню.

— Ха, ха, ха! Вот это «кашемет» так «кашемет»! Здорово!

Лишь дядя Гриша был серьезен. Он пробовал, насколько тяжела кухня. А вдруг и впрямь придется вместо тягача таскать ее?

— Нет, ничего, кухонька справная. В крайнем случае на себе можно дотянуть. Пойдет! — великан крякнул и только теперь улыбнулся.

Так и прозвали трофейную кухню «Василисиным кашеметом». Поваром был уже не Василий, а тетя Клава, жена местного лесника. Дом ее спалили немцы, а сам лесник погиб на фронте.

Дяде Грише было поручено буксировать кухню во время переходов. Великан не огорчался. Ему это, что Сереже санки тащить. А выгода прямая — сварит тетя Клава кашу, дяде Грише первый черпак.

Дремучие ели, укутанные снегом, издали похожи на огромных часовых в белых маскировочных халатах. Сережа притаился на сучке, как взъерошенный воробей, и всматривается в мутную снежную даль. Он в дозоре.

Хорошо в дозоре летом: тепло, птички поют. А зимой на ветру долго ли просидишь? Пробирает до костей.

По времени должна скоро подойти смена. И когда с ветки слетела стайка красногрудых снегирей, издавая звук, похожий на судейский свисток, Сережа подумал, что идет кто-то из партизан. Но увидел незнакомого человека, который пробирался по глубокому снегу прямо в сторону Сережи.

«Кто бы это мог быть?» — подумал мальчик.

Сережа взял автомат на изготовку. Вскоре он увидел, что идет никто иной, как женщина. Это уже не так опасно, пусть подойдет ближе. Даже мелькнула мысль: «А вдруг это мама?» Вот она уже совсем близко. Хорошо видно без бинокля, что женщина маленькая ростом, в полушубке, на голове белый платок. Возле дерева остановилась, расстегнула полушубок.

— Фу, жарко, — сказала она.

Сережа спрыгнул с сучка, наставил автомат. Незнакомка с испугу села на снег, но, увидев мальчика, улыбнулась…

— Как ты напугал меня…

— Куда? — строго спросил Сережа.

Девушка посмотрела на него большими голубыми глазами и ответила, улыбаясь:

— А ты кто? Лесник?

— Это не твое дело. Куда идешь?

На морозе девушка разрумянилась и чем-то напоминала снегурочку. Сергей даже разозлился на себя за такие мысли. Он же на посту!

— Нечего по лесу шляться в такую погоду. Замерзнешь. Иди домой!

— А может я немецкая разведчица, ищу партизан!

Сережа шуток не принял, кашлянул для пущей важности, выпрямился, указал стволом автомата.

— Ну-ка, разведчица, марш со мной! Там разберутся.

— А вот и не пойду, — все улыбалась девушка. — Подумаешь, какая строгость.

«На кого же она похожа?» — напрягал память Сергей, но вспомнить так и не смог.

— Марш впереди меня, говорят тебе!

— Товарищ партизан, а как вас зовут?

— Не положено разговаривать. Иди!

— Ты, конечно же, самый главный разведчик? А я сразу не догадалась.

— А ты главная шпионка у немцев? Ишь, разговорилась…

— Дорогой товарищ начальник, может ты скажешь, где землянка командира? А я подарю тебе фонарик. Пригодится разведчику… У меня и рукавички есть, возьми.

— Иди, иди! Не разговаривай!

— Ну, так и быть, раз приглашаешь, пойду…

Когда проходили мимо кухни, дядя Гриша окликнул:

— Сергунька! Ты, никак, снегурочку под Новый год встретил?

Сергей буркнул что-то невнятное и не оглянулся.

В штабе не успел Сергей доложить командиру о том, что он задержал подозрительного человека, как незнакомка сняла варежки и, протягивая командиру руку, сказала:

— Здравствуйте, товарищ Андреев! Связная Лиля. Пришла по заданию секретаря подпольной партийной организации.

— Здравствуйте, Лиля! Слышал о вас. Как вы нашли нас?

Лиля посмотрела на Сережу, улыбнулась.

— Меня встретил ваш разведчик и очень любезно указал дорогу… — Девушка сняла платок, разделась. Сергей узнал ее. Это же Дуся — сестра учительницы.

— Он у нас мальчик обходительный, культурный, — сказал комиссар, не уловив в словах Лили легкой, добродушной иронии.

А Сергей густо покраснел и отвернулся.

— Ну, рассказывайте, с чем пришли, Лиля?

— Товарищ капитан! — Сергей шагнул к столу. — Врет она. Это не Лиля, а Дуся Борискова. Я знаю ее. Из нашего села.

Девушка рассмеялась, обняла за плечи Сергея и, глядя ему в глаза, сказала:

— Ну как же ты меня не узнал сразу — Борискову Дусю! А Лиля — это моя подпольная кличка. Ну ладно, иди погуляй, мне поговорить надо с командиром. Спасибо, что помог найти штаб. — И еще она шепнула: — Васе не говори пока, что я здесь.