Мы вернулись на мостик, где я стал копаться в системах. Что… приятно — никакого ощущения инородности. Смог восстановить работу системы биороботов и назначить нас троих законными членами экипажа. Плюс на всякий случай выбрал что-то вроде пассивного режима агрессии. То есть как биодроидов не пинай — не ответят.

Им же расставил задачи на ремонт повреждений и утилизацию тел уничтоженных биороботов и ксеносов.

— То есть… они будут обслуживать корабль? — спросила Марси. — И насколько?

— Полностью, кажется.

— А зачем тогда персонал?

— Устранять некоторые серьёзные поломки, решать сложные вопросы, эффективнее командовать. У них тоже нет ИскИна. Эти штуки… даже не животные. У них нет эмоций, функции размножения или желаний. Те же дроиды. Видимо, они сами обожглись на органическом ИскИне, вроде того, который начал Мясорубку Экзогена. Экипажи у Ксентари меньше, чем на наших кораблях. Мы не покинули окрестности РХИ-10 д0, корабль всё это время исцелялся. Пробоины зарастали, пробитые трубопроводы заживали. А там, где регенерации мало, сейчас поможет система ремонта. Так сказать, проложит основные пути для роста. Ксеносы собрали все обломки, баки биомассы полные.

— Но… — Ян задумался. — Мы перебили много явно обслуживающих дроидов. Оставшихся хватит?

— На борту есть… скажем, лаборатория выращивания. Их язык я не знаю, но нейро-интерфейс работает скорее через смыслы и образы. С ними мозгу работать проще.

— То есть можно делать новых биороботов?

— Да. Не любого типа, но всех базовых и некоторых боевых. Или утраченные части тел, а ещё корабельные детали. Иштар неплохо сам себя обслуживает, пока есть ресурсы. Что-то синтезируется на больших предприятиях или изготавливается только там. Например, заменить главные пушки не сможем. К счастью, орудийные системы не повреждены, только мелочёвка. Я поставил в приоритет восстановление. Пойдёмте, покажу кое-что интересное.

Мне очень уж захотелось опробовать кое-что из арсенала ксеносов. Адаптивность — их конёк, мне придётся внести лишь некоторое небольшие правки.

Я встал и под недоумевающими взглядами покинул мостик. Неподалёку располагалась каюта капитана. Правда в отличие от наших это не означало большой размер и особую роскошь. На стеллажах и стенах какое-то число странных вид изделий из стали или полимеров. Скорее всего —декоративные или наградные, тонкости их культуры мне неизвестны. Есть немного личного оружия, однако я не различал его подвиды.

Кровать больше походила на чёрную желейную выемку. А ещё тут стоял запасной скаф. Ксеносы в среднем выше нас… но по идее…

Под недоумёнными взглядами я скинул скаф. В каюте не смердело: диоксид серы, вероятно нужный и другим системам, немного ощущался, но меня уже не волновал. Кислорода стало больше и тут ничего не гнило и не протекало. Ну а я подключился к сине-бирюзовому органическому скафу капитана и запустил режим подстройки под иные габариты. У зелёных тоже есть модификанты, десантура гораздо крупнее пилотов и техников.

Кстати, шлем у скафа как будто бы раскрывался воротником и складывался — удобно!

Буквально вошёл в скаф сзади, пытаясь засунуть гораздо более толстые руки в рукава. Они стали расширяться и перестраиваться, а торс напротив сжимался.

— Ты… что делаешь? — спросила Марси, решившись снять шлем.

— Влезаю в скаф.

— Зачем?

— Ты сколько из тяжёлого импульсника лупила в капитана? Причём точно по роже. Очень прочный скаф! Конечно, корабль не может такие произвести. Тут хитросплетения органики и стали. Кстати, побитую модель оставил хранить ради запчастей.

— Нахрена⁈ Это же… мерзко! Оно шевелится!

Я призадумался, скаф понемногу адаптировался и пытался сомкнуться на мне. Проблема разве что в обычно четырёхпалых руках. Из-за чего пришлось сложить вместе средний и безымянный пальцы. И то… это тоже решаемый вопрос. Но пока они подстраивались.

— Знаете… похоже я понял, чем заплатил за адаптацию. Мне ничего на корабле не кажется мерзким. Ну… органическая технология. Вам же не мерзко смотреть на тела людей? В смысле друг на друга…

— Чё? — сказали эти двое одновременно.

— Через плечо, блин. Перестроение нейронных связей, наращивание нейросети. Мне теперь без разницы, стальные стены или какой-то хитин. Лампочка светодиодная или биолюминисцентная. А к ней подходит провод или жила какой-то оранжевой органики — плевать.

На меня удивлённо пялились. Скафандр постепенно адаптировался и сомкнулся за спиной. Я начал двигаться, адаптация продолжалась на пределе возможного, но не останавливалась.

— И знаете… это самый удобный скаф, который я носил в жизни. Как проснуться утром в тёплой постели с любимой женщиной в объятиях — такой же уровень комфорта. А ведь у меня были специально изготовленные анатомические скафы как для полковника МОГ! Да я этот вообще снимать не стану! Только с перчатками разберусь. Оно даже тактильные ощущения шикарно передаёт!

Смотрели на меня всё более ошалело, но мне было плевать. Они просто не понимают. И… ну, произошёл небольшой сдвиг, не страшно. Если бы мне стали отвратительны люди, стоило бы беспокоиться, но в этом плане никаких изменений. Конечно, адаптацию стоит остановить, чтобы она не продолжала дальнейшие правки. Но пока я доволен!

— Можете обменяться скафами, я останусь в этом.

— А… тебя лишние руки не смущают? — нашёлся Ян.

Я поднял нижние конечности, из-за чего офицер Ассоциации натурально взвизгнул и отпрыгнул. От очередного позорного падения с похмелья его удержала только Марси, а я заржал.

— В них же есть свои мускулы, конечно они двигаются и без наполнителя. Теперь могу посылать сразу всех вокруг.

Я развёл свои руки и показал средние пальцы по диагонали налево и направо, тоже сделали и нижние конечности, причём более гибкие, повернувшись назад.

— Эрик… управлять двумя парами рук ненормально, — Марси нервно выдохнула.

— А сливаться с кораблём и ощущать его оружие своими руками, а камеры — глазами, это по-твоему нормально? Да-да, я из Резонанса, той самой расформированной МОГ. И нет, мы не сходили с ума.

— В Резонансе были монстры. Ты ни хрена не человек.

— Пусть так, — я опустил руки и вздохнул. — Я понимаю, как вы вымотаны и подавлены, отдохните пока на Гелиотропе. Крыша на месте, я давно такой… или она давно не на месте.

Темнокожая наёмница всё же безрадостно улыбнулась.

— Всё лучше, чем орущий начальник, или какой-то тип, пытающийся убить каждого взглядом. Раз так, то этот скаф мой!

— Знаете, в чём проблема… — задумчиво сказал Ян. — А… что мы будем есть? На твоей кухне небольшие запасы, но… нам вообще хватит топлива долететь до Пузыря?

— Хватит, не беспокойся.

— Тогда проблема только в провианте. На нас троих его слишком мало. И… гм… не хочу думать о каннибализме. Но мы вроде как можем есть пищу ксеносов? Выбрать органику без токсичных для нас соединений.

Снимающая скаф Марсия недоумённо глянула на меня, я незаметно подмигнул.

— Хочешь выяснить, нужно ли растягивать запасы и сидеть впроголодь… давай проверим! Но раз ты предложил, ты и пробуешь. К тому же у тебя организм проспиртован.

Я решительно потопал в пищевой блок, едва девушка залезла в мой старый скаф. Ян, что-то бурча, следовал за мной. Ксеносы тоже ели за столами, сидя на скамейках. Использовали миски и… палочки. А уж как выглядел сине-оранжевый раздатчик еды! Лицо Яна позеленело от одного вида этой штуки.

Тем не менее аппарат выдал порцию совершенно безобидной для нас белковой массы. Красноватая серая жижа налилась в чашку.

Ян кривился и долго нюхал, а затем как заправский алкоголик резко выдохнул, зажал нос и вылил в себя.

— Мля… не хуже дешёвой питательной массы. Если ты прав насчёт съедобности, и я сейчас не побегу изучать местные туалеты, то с голоду не умрём.

— Вот и отлично! — обрадовался я, смотря как Марси отвернулась и содрогается, крепко зажимая рот. — Тогда можешь есть здесь! А у меня на Гелиотропе уцелел склад аварийного запаса продовольствия, которого нам двоим хватит долететь до пузыря и снова вернуться сюда. А ещё рядом дрейфует эсминец Ассоциации. Вряд твои товарищи питались космическим вакуумом и звёздным светом.