Ей неинтересно, с удивлением понял Агатальфеус. Он рассказывает об Эжане, о ее единственном сыне и наследнике, — а ей совсем, совсем неинтересно!: Странно.

— Мне нужно написать дипломатические послания властителям Ильмии и Аталорра, — сказала королева. — Поэтому мы с вами беседуем в такой… м-м… официальной обстановке. Дело же, ради которого я вас призвала, носит скорее… личный характер.

Она поднялась из-за стола и стала еще больше похожа на вазу — крутой изгиб бедер, плавная линия талии, покатые плечи и округлые изящные руки. Пергамент с шелестом спланировал на пол; стабильер двинулся было поднять его — но королева уже была рядом, она опустилась на низкую софу и жестом остановила мага.

— Речь об Эжане.

Каталия сидела так близко, что он отчетливо ощущал запах ее духов — слишком тонких и романтичных для такой властной жестокой женщины. Слишком глубокое декольте для дневного делового платья… Слишком — самое точное определение для нее. Снова вспомнилась вчерашняя ночь. Ее лунная кожа сквозь слишком — слишком! — прозрачное кружево… «Вы нужны мне».

— Я нуждаюсь в вашей помощи, брат Агатальфеус. Взять себя в руки, сосредоточиться. В конце концов, он стабильер. Он говорит со своей королевой…

Он заговорщик. И говорит с низложенной королевой — только она еще не знает об этом.

— Я тоже заметила, что мальчик последнее время невнимателен, рассеян. И связываю это… В его возрасте у всех юношей появляются определенные желания, сомнения… не правда ли, брат Агатальфеус?

Стабильер кивнул. Желания и сомнения… да.

— С вами я могу быть откровенной. — В ее голосе зазвучал привычный металл. — Эжану пора становиться мужчиной. Чем быстрее это произойдет, тем лучше не только, для него, но и для страны, во главе которой он вскоре встанет. Вы его наставник. Я рассчитываю на вас.

Он вскинул голову. Высказав главное, Каталин мгновенно справилась со смущением. Она смотрела прямо и спокойно, словно поручала ему обыденнейшую вещь вроде обучения принца основам прикладной астрологии. Если б учитель начал отказываться, она не то чтобы разгневалась — просто не поняла бы его. Женщина, совсем недавно переломившая, словно тростинку, жизнь юного мальчика, своего любовника… Нелепо было бы надеяться, что для нее имеет какую-то ценность чистота ее собственного сына.

Эжан…

Двое детей, держащихся за руки. Будущее Великой Сталлы.

Впрочем, все, что она сейчас говорит, — не более чем колебание воздуха. Он может соглашаться на все что угодно, без малейшего риска. Совсем недавно по потолку тайного подземного зала метались красные огни: она уже не королева.

— Да, Ваше Величество.

Каталия встала.

— Хорошо, что вы согласны со мной, брат Агатальфеус. В таком деле нельзя доверяться слепому случаю. Позвольте представить вам…

На последних словах королева направилась в дальний угол кабинета: там, за вазой, так похожей на нее, прятался потайной выход. Маг вздохнул; воздух еще не успел растворить запах ее духов.

И вдруг он все понял.

Она знает про Лилиан! Порученное ему совращение Эжана — только первый шаг, предпринятый королевой для уничтожения этой девочки. Не подозревая — откуда? — о заговоре стабильеров и тем более о его, Агатальфеуса, личной игре, Каталия Луннорукая безошибочно отследила свою главную соперницу.

И передышки, которую ему удалось выиграть у заговорщиков Ириниса Усердного, вполне может хватить этой безжалостной женщине, чтобы растоптать, сровнять под корень нарождающуюся юную любовь.

Щелчок замка. Шепот, шуршание юбок.

— Девица Аннелис дес Краунт. Из хорошей семьи, образованна, играет на лютне. Лекарь осматривал ее, но и вы, если сочтете нужным, брат Агатальфеус…

Девушка присела в реверансе, стрельнула глазами в сторону стабильера…

Высокая, стройная, яркая. Ослепительная, иначе и не скажешь.

…отбросила за спину массу медно-каштановых волос и неудержимо рассмеялась низким негромким смехом.

«№ 368. Пол — женский. Условный возраст — моложе среднего. Положение тела — горизонтальное, вниз лицом. Кожные покровы бледные, с ярко выраженным расширением пор. Корневая система — мочковатая…»

Александр Нортон приподнял руку спящей девушки: белые нитевидные корешки, прорастая сквозь рукав, густо цеплялись за землю и уходили в щели между камнями брусчатки. Да, мочковатая — как и у большинства спящих лежа.

«„.корни сосредоточены главным образом в области конечностей», — дописал он в электронный лабораторный дневник.

Идем дальше.

«№ 369. Пол — мужской. Условный возраст — моложе среднего. Положение тела — вертикальное, опора на стену и оружие. Кожные покровы на открытых участках сероватые, пористые. Корневая система — стержневая, диаметр основного корня — полтора-два сантиметра».

Эта работа даже начинала ему нравиться.

Вообще неплохая традиция — сложилась она давным-давно, еще в Ближних, — привлекать к исследованиям членов технического состава экипажа в качестве лаборантов, ассистентов, подсобных рабочих. Не делая исключения и для командира корабля: все равно после посадки властные полномочия переходят к начальнику экспедиции.

Наконец-то.

Самодостаточная навигационная система не подвела. Небольшие накладки — вроде выхода на орбиту во время сеанса связи с Землей или начала посадочных маневров за пару часов до завершения предварзондов — не в счет. Система справилась с задачей куда лучше любого самого высококлассного командира.

Вот она, обитаемая планета. Вот он, очаг цивилизации.

Спящей цивилизации?.. Цивилизации спящих? Спящих, пустивших в землю самые настоящие корни?!.

Ярлык «Замок спящей красавицы» намертво приклеился к объекту после первой же разведки на местности — и это фальшиво-слащавое название уже почти перестало резать ухо. Какая разница? Главное, что четырнадцатимесячный перелет достиг-таки цели. Люди преобразились, столкнувшись лицом к лицу с такой грандиозной загадкой. Воспрял Стен Брюни, на плечи которого легли теперь — неподдельные! — ответственность и власть. А он, бывший командир Нортон, тоже получил возможность заняться делом. Стать вполне самодостаточным ассистентом экспедиции.

Александр запрокинул голову: в полоске неба между крепостными стенами перекаленным металлом сверкало солнце. Прищурил заслезившиеся глаза; негативное отображение стен и неба заплясало под веками. Полдень. До чего же здорово снова определять время по солнцу… Что ж, для ровного счета опишем еще одного, и можно двигаться к лагерю на обед.

Он отыскал взглядом следующего спящего, подошел к нему вплотную и присел на корточки.

«№ 370. Пол — мужской. Условный возраст — средний. Положение тела…»

— Командир Нортон!

Он узнал голос и пару секунд не мог заставить себя обернуться. Корневая система бородача, косо сидевшего у стены, кажется, все-таки стержневая… а, черт!..

Через плечо:

—Да, Феликс?

— Прикусил губу. Какого дьявола?! Бели проклятая Самодостаточная врубила внутреннюю синхронку как, раз в тот момент, когда молодой Ли собирался заговорить со своей девушкой, это не значит, что ты должен чувствовать себя по гроб жизни виноватым перед ним. К черту сантименты и псевдоотеческие интонации! Если тебе неприятно Встречаться с этим парнем — попросту пошли его подальше.

Нортон встал.

— Что вам, инженер Ли?

— Я окончил опись, — сказал юноша. — То есть не совсем… но обедать пора. Вы же тоже пешком, без катера? Я подумал… нам ведь по пути.

— Сначала было жутковато с ними. — Ли сорвал на ходу длинный стебель злака и принялся покусывать его. — Как будто описываешь трупы. Но они ведь живые. Они просто Спят… или все-таки растут? Как вы думаете, командир Нортон?

Он уже умудрился загореть, а кончик носа стал малиновым и слегка шелушился. Значит, работал в другой части объекта, механически отметил Нортон. Там, где вместо узких улочек и каменных стен, до полудня скрывающих солнце, простираются обширные площади и парки с полянами и беседками. Где много воздуха и неба.