У нее сегодня последний рабочий день перед трехнедельным отпуском. Она имеет право это отметить. Приглашение незнакомца избавило бы ее от необходимости два часа торчать в торговом центре, потому что у нее нет денег на бензин и она не может съездить домой, так как старается реже пользоваться машиной. Правда, у нее в сумке лежала недавно взятая в библиотеке книга, но куда деться от окружающего шума? Комната отдыха для персонала жуткая, без окон. Да еще эти парни из мясного отдела постоянно отпускают в ее адрес замечания, увесистые, как туши, которые они ворочают.

Кстати, вполне возможно, что этот тип с внедорожником «ауди» пригласит ее в хороший ресторан. Неплохо бы наесться про запас, чтобы продержаться до конца месяца, который будет нелегким.

Впрочем, как конец каждого месяца…

Жером нашел заместительницу. Не слишком опытную, но какая разница! Ему хотелось увидеть море, посмотреть на далекий горизонт, попытаться забыть болотистые почвы, в которых он увязал уже три месяца.

Молодая женщина должна приехать сегодня вечером, на время ее пребывания здесь он даже решил предоставить ей свой дом. Этой ночью им придется остаться здесь вдвоем, потому что он уезжает завтра. Только что звонил отец, чтобы уточнить время его прибытия. Отец тоже мечтал вдохнуть морского воздуха.

Но по другой причине. Нечто вроде вздоха облегчения.

Прием длился больше двух часов. Он уцепился за возможность путешествия, чтобы обрести силы держать спину прямо, а голову высоко. Доктору положено хорошо выглядеть. Доктор должен устоять. Это постамент, на который карабкаются хрупкие пациенты. Он обязан быть крепок как скала.

Ты говоришь о нерушимом постаменте!

Сваленный на землю, уничтоженный несколько месяцев назад, постамент уже никого не держал. Жером выслушивал, выписывал рецепты, пальпировал, накладывал швы, но никого не поддерживал. Ему удавалось обходиться без антидепрессантов, это да. Но ведь есть алкоголь.

Ребенок с нетерпением ждал, когда его заберут. За ним пришла няня Тати, а завтра у мамочки начнется отпуск. Она будет с ним каждое утро и каждый вечер. И даже днем! У няни он кушал лучше, но все-таки больше любил, когда мамочка дома.

Детский сад ему не нравился. Конечно, он выучил несколько песенок, но там слишком шумно, слишком много детей, которые толкаются и досаждают. К тому же надо слишком много двигаться, смотреть, слушать.

Мамочка обещала, что, когда у нее начнется отпуск, он не будет каждый день ходить в детский сад, потому что ей хочется побыть с ним. Не важно, что скажет воспитательница.

Его мамочка не такая, как у всех остальных.

Во-первых, она самая красивая. И самая молодая. Когда они выходят из детского сада, можно подумать, что это его старшая сестра. И потом, ей плевать, что думают другие.

Еще она говорит плохие слова. А вот когда он произносит их в детском саду, его наказывают. Хорошо быть взрослым, никто не ругается, когда ты говоришь плохие слова.

Но иногда по вечерам, разложив перед собой какие-то бумажки и нажимая на кнопки калькулятора, мамочка плачет.

Его, например, не беспокоит, что на ужин у них всегда макароны. Он любит макароны. Хотя с мясом, конечно, вкуснее. Вкуснее, чем с маслом. Тати повезло, что у нее хватает денег, чтобы покупать хорошую еду…

Час дня.

Перерыв.

Найти ряд «П» и встретить того мужчину. Он вроде бы милый. Без тайных намерений. И все же он ей в отцы годится! Однако неплохо изредка пересмотреть свои представления. К тому же перспектива хорошо поесть греет сердце.

Когда Жюли вышла на нужный ряд, внедорожник помигал фарами, чтобы привлечь ее внимание. Мужчина доброжелательно улыбался, пока она устраивалась рядом с ним на переднем сиденье. Приборная панель из красного дерева, безупречно чистый коврик. Ни песчинки.

Как ему удается?

Какая пропасть между этой роскошной машиной и ее прогнившим древним «Рено-5», который норовит развалиться всякий раз, как она поворачивает ключ зажигания. С ржавым кузовом и потертыми сиденьями. По правде говоря, она не склонна наводить чистоту, особенно когда речь идет об автомобиле, функция которого ограничивается тем, чтобы доставить ее из пункта А в пункт Б. Главное, он пока едет. Жюли даже страшно представить, что будет, если «рено» сломается. Машина была нужна ей, чтобы работать, а значит, жить. Ее дамоклов меч имел форму приводного ремня, который следовало сменить еще двадцать тысяч километров назад. Автослесарь сказал, что если он ослабнет, двигатель выйдет из строя. Жюли возразила, что, если поменять ремень, она не сможет заплатить за квартиру. Он резонно заметил, что, если мотор сломается, ей не на чем будет ездить на работу, ее уволят и она так и так не сможет заплатить за квартиру.

Мастер не банкир, и она молится, чтобы ремень выдержал.

Поль предложил какой-то незнакомый ресторан. Хотя она вообще их не много знала. Это в нескольких минутах езды.

– Я рад, что вы пришли, – просто сказал он.

– Только предупреждаю: ничего от меня не ждите! – сухим тоном ответила Жюли.

– Вы только лаете или еще и кусаетесь? – спросил он.

– Я не лаю, а вношу ясность.

– Чего бы я мог от вас ждать, кроме сообщения о каких-нибудь выгодных скидках?

– Моего расположения.

– Ну нет, я не такой!

– Это редкость.

– Что же, все мужчины хамы?

– Похоже на то…

– Вы ставите меня в неловкое положение, мне даже как-то не по себе…

– Почему?

– Потому что теперь мне придется доказывать вам, что я не такой…

– Неужели для мужчины это так трудно?

– Да нет… то есть… не знаю. Посмотрим.

В салоне машины повисло неловкое молчание…

– Я всего лишь предлагаю вам вместе перекусить, – нарушает тишину Поль, – поболтать о том о сем. Хотите, о вас, хотите, если вам интересно, обо мне. Без напряга и задней мысли.

– Подходит, – согласилась молодая женщина.

– Главное, я приглашаю вас подкрепиться чем-то посерьезнее, чем яблоко!

– Я привыкла днем съедать яблоко…

– Привычка не является залогом питательного баланса.

– Я живу по средствам.

– Сегодня можете заказать хоть полный обед, при условии, что потом вас не вырвет на приборную панель.

– Попытаюсь! – ответила Жюли и наконец улыбнулась.

Ресторан оказался шикарным. В обтрепанных джинсах, футболке с глубоким вырезом и выцветших кроссовках, Жюли чувствовала себя несколько неловко.

– Вы уверены, что меня пустят? – беспокойно спросила она.

– А почему нет?

– Я не вписываюсь в интерьер.

– Вас никто не просит висеть на стенке.

– И все же выгляжу я неподходяще?

– Да, конечно! Но нам на это плевать! С банковской картой это можно себе позволить. Довольно приятное ощущение.

– Но у меня нет банковской карты.

– Тогда… как бы вам объяснить, Жюли… мне было бы легче доказать вам, что я не хам, чем влезть на секвойю. Хорошо воспитанный мужчина обычно приглашает женщину в ресторан. Если только не нарвется на ярую феминистку, которая не видит разницы между обходительностью и хамством.

– Полагаю, у феминисток есть банковские карты…

– Зато вам придется выплюнуть жевательную резинку, иначе это и впрямь будет дурной тон…

Жюли повиновалась. Оторвав кусочек салфетки, она завернула в него запретный объект и положила в пепельницу. Официант принес меню. Бегло просмотрев его, Жюли с раздражением захлопнула папку.

– Вы расстроены? Вам ничего не понравилось?

– Для меня это слишком дорого… – выдавила она.

– Вы что, феминистка?

– Нет, с чего вы взяли?

– Вы же не предполагали платить?

– С каждым проглоченным куском у меня будет ощущение, что я зажевала пять евро.

– Не смотрите на цены!

– Я не могу, это стало сильнее меня, вошло в привычку. Я всегда смотрю на цены и не могу перебороть себя, правая колонка притягивает мой взгляд…