Иногда моя младшая сестра приводила незнакомого человека и представляла его, как художника подававшего надежды на успех в его деятельности. Попросив принести свои выполненные работы, человек оказывался отнюдь не склонным к написанию картин, либо и вовсе аферистом. Так и пытаясь продвинуть своего очередной бой-френда, не увенчавшийся успехом план рушился на их глазах.
Сестра учится в художественном колледже, и пару раз я брала её работы на выставки, но они не приносили не единого успеха. Вскоре она и сама отказалась участвовать в этом, чему я была даже рада, ведь это была пустая трата денег и времени, что дорого мне обходилось. С годами наши с ней отношения ухудшились, ведь без взаимного доверия и уважения, невозможно построить нормальный диалог. Но я безумно скучала по своей маленькой и милой сестрёнке, бежавшей мне навстречу при любой ситуации. С родителями переставала постепенно общаться, находила оправдания, в виде загруженности по учёбе и работе, приходила домой за полночь и уходив с первыми лучами солнца. Вскоре, она и вовсе уехала в квартиру, подаренную нам обеим нашим отцом. Однако я никогда не нарушала личные границы сестры, в том числе не приходила в квартиру без её разрешения или предупреждающего звонка.
Настоящее время.
Воткнув ключ в замочную скважину, в открытой двери дома, показавшийся энергично вилявший хвостом, прыгал и лаял от радости Джекки. Переодев верхнюю одежду и сапоги потеплее, надела на собаку ошейник, чуть не забыв пристегнуть рулетку к нему, выпустила его на улицу, плохо освещаемую фонарями. Морозный воздух начал обдувать щеки, от чего резко стало холодно лицу, укуталась в зимний шарф.
Довольно быстро вернувшись в теплое и вкусно пахнувшее свежей выпечкой помещение, на одном дыхании уничтожила ужин, насладившись парой кусочков синабона, поднялась в свой спальню и провалилась в глубокий сон.
Очнувшись от звука нескончаемого количества слов и одновременно нескольких голосов, сунула ноги в тапки, бесшумно приподнялась с кровати и открыла на небольшое расстояние дверь. Смесь голосов говорили друг с другом, в достаточно грубой форме, от чего невольно сжавшись, села на верхнюю ступень лестницы, внизу которой и происходили все события.
— Эльвира! Ты ведь понимаешь, что так нельзя и всё равно продолжаешь это делать! Почему не можешь быть, как твоя старшая сестра — любящей, трудолюбивой, готовой взяться за любую работу? Вместо этого, устраиваешь сейчас скандал в моём доме и заявляешь о каких-то правах. Я никогда не ограничивал тебя в твоём выборе, и вот чем ты мне отплатила?!
— Папа, я имею на это полное право, но ты мне не оставил выбора! Что мне, по-твоему, делать? Склоняться и ходить выпрашивать деньги у прохожих? Спасибо, но я не стану этого делать. Для вас всегда Аня была превыше всего, а я так, отброс общества, который стыдно показывать на публике. Чтобы не видеть ваших любящих и возносящих Анну лиц, я уехала из этого дома и не собираюсь возвращаться. Не могу смотреть, как вы относитесь к ней. Не припомню, когда видела такое же отношение к себе.
— Что ты такое говоришь?! Никогда мы не разделяли вас, любили и заботились одинаково! Всё самое лучшее было отдано вам, сделано многое, чтобы никто из моих девочек не узнал, что такое холод и голод. Только ты этого не понимала и до сих пор не понимаешь, чем мы пожертвовали для вашего же блага. А в данный момент просишь о том, чего я не могу дать тебе. Пусть даже и есть для этого средства, но свой последний шанс истратила пару месяцев назад, и сейчас вновь объявляешься тут без всякого предупреждения, предъявляя и выставляя требования. Послушай меня внимательно, прямо в этот момент, предоставлю несколько вариантов развития сложившейся ситуации. Предлагаю тебе принять грамотно взвешенное и правильное решение. Первый вариант: на твой банковский счёт поступят денежные средства, и ты сможешь их обналичить. Но! Ты заключаешь договор с моей фирмой, подписываешь его и под чутким руководством, устраиваешься на нормальную работу. Этим самым, получишь попытку на приличную жизнь и хороший заработок. Первый год будешь отдавать половину полученной зарплаты мне, в качестве компенсации за причиненные убытки. Второй вариант заключается в том, что я закрываю все твои долги, но тебе придётся улететь надолго в другую страну, где будешь отбывать своё наказание в полном одиночестве и без поддержки близких тебе людей. С прежними контактами так же немедленно прекратишь общение. Но если не принимаешь ничего из предложенного списка, то видеть в этом доме тебя никто не захочет. Соберешь свои вещи и съедешь подальше от нашей семьи, в этом случае я сам всё им расскажу девочкам. Даю пару минут тебе, чтобы решить, на что согласна или не согласна. Буду ждать тебя в своём кабинете.
Усилившийся топот шагов заставил отпрянуть от лестничной опоры, за которую крайне жадно и столько сильно сжимала ладонями рук, слушая весь разговор внизу. С колотящимся сердцем и шумом в ушах, залетела в комнату, перешагнув порог, принялась подслушивать сквозь закрытую дверь, что будет происходить дальше. Несколько мгновений спустя, послышался хлопок, со стороны кабинета отца вперемешку с голосами, услышать которые было невозможно. Долгое время никто не выходил оттуда и, раскрыв узкий промежуток, между мной и коридором, осторожничая, выглянула в коридор, ступив одним шагом вперёд на паркет. Ничего не понимая, двинулась в беспробудной тьме прямо по коридору до комнаты сестры. Легонько постучав, накрывая своей, небольшого размера, ладонью ручку деревянной двери, увешанной различными видами плакатов, в виде «без разрешения не заходить». Прикладывая усилия оказаться незамеченной, легонько повернула в правую сторону и отворила дверь. Внутри собирала свои вещи сестра и даже не заметила появившейся тени около входа в комнате.
— Эля, что происходит? Почему ты собираешь вещи, да ещё и в такое время, неужели это не может подождать утра?
Резко повернувшись и с округленными глазами, будто смотря в пустоту, перестав утрамбовывать вещи в чемодан, младшая сестра заговорила:
— Господи, ты чего так пугаешь?! — немного отдышавшись, посмотрела на меня понимающим взглядом. — Ты всё слышала, да? Весь наш разговор? Тогда должна понимать, что к чему. А если нет, то лучше спроси у любимого своего папы, с которым вы так вечно мило беседуете.
— Да что ты говоришь? Ты можешь объяснить по-человечески, как человек человеку, которого я люблю. Ты моя младшая сестрёнка, я тебе всегда помогала и старалась поддерживать, как могла всеми силами. — подойдя ближе, смаргивая подходящие слёзы, льющиеся по щекам, — пожалуйста, расскажи мне, что происходит и может мы сможем найти компромисс и решение всех проблем. Пожалуйста..
Захлопнув чемодан и скинув его с остальными вещами на пол, освобождая место на своей кровати, Эльвира похлопала рукой рядом с собой, подзывая сесть рядом. Неловкость гробового и продолжительного молчания затягивалось с каждой минутой всё больше и больше, отчего становилось не по себе, но прерывать его не хотела и дожидалась момента. Через некоторое время, набравшись духом, тихим и почти беззвучным голосом, не поднимая головы и смотря в пространство, заговорила:
— Всю жизнь я пыталась быть лучше других, лучше, чем ту, кого мне ставили в пример со всех сторон, в том числе родители — это тебя. Обычно, младших детей любят больше, но в данном случае считаю, что всё наоборот.
Тихо и безмолвно приоткрыв рот, поддавшись стремлению возразить, что всё это не правда и нас любят одинаково, Эльвира перебила:
— Не надо, не перебивай, я знаю, что ты можешь сказать, но всё не так, как ты думаешь. Я расскажу тебе то, о чём никому не говорила, в том числе и маме с папой. С самого моего рождения я была маленькой девочкой в семье, которую опекали и давали вечные советы, что можно делать и нельзя, как вести себя с людьми, что им отвечать, ведь мы одна семья, да ещё и Самойловы! Не дай бог кому-то ответить или посмотреть неправильно, будет же такой скандал, о котором говорить будут в газетах. Горя желанием избавиться от этого клейма, насколько ты заметила, я отошла на второй план для родителей и не появлялась на вечеринках, устраиваемых папиными партнёрами. Всегда находила отговорку, чтобы не крутиться у всех на глазах, а вскоре и вовсе отец стал отдавать всё внимание тебе, я с этим смирилась, потому, что общих интересов много у вас и это понятно. В школе, начиная ещё класса с второго, на меня начались нападения со стороны одноклассников. Чего только не происходило: обливали пиджак мерзко пахнущими духами, резали вещи, крали из оставленного в классе рюкзака. Не имелось никого, кому способна была раскрыть и излить всю свою душу, в том числе тебе или взрослым. Пытаясь наладить с ними контакт, все оказывалось тщетным. Помощь приходилось искать на стороне, в виде старших классов. Молчание от учителей я расценивала, как беспомощный крик души, ничего не могли сделать, или сказать ученикам, а если и говорили, то сами могли получить от родителей жалобу или ещё что похуже, вплоть до увольнения. Так и плакала горькими слезами, в гордом одиночестве в подушку в полной тишине и темноте своей комнаты. Бродя по серым и промозглым улицам, случайно оборонила из кармана куртки ключи, сама того и не заметив. Сзади идущий молодой человек, старше меня, буквально на год, окликнул и подбежал ко мне. При разговоре с ним, ты не представляешь, как стало тепло на душе, ведь меня действительно кто-то слушал, да ещё и решил проводить до дома. Постепенно мы начали проводить свободные дни вместе. Через определённый промежуток времени, он представил своей компании, с которой общался с раннего возраста. Так и пополнялся список моих знакомых благодаря нему. Его звали Никита Ланцов. Мы начали встречаться через пару месяцев, с того момента, как познакомились и больше не расставались никогда. Ни ты, ни родители не знали о нём, ведь тщательно скрывала о нём, в большей мере боясь реакции отца, а ты в курсе, как он реагирует на это… До настоящего времени, ничего не предвещало беды. Несчастье появилось из ниоткуда. Никита решил заработать больше денег, чтобы уехать из этого города и быть независимыми ни от кого. После ночных смен, с каждым разом, приходил с огромной пачкой денег, всё больше и больше увеличиваясь в размерах, да прятал подальше от меня, думая, что я не вижу этого. Но однажды, просто не пришёл со смены, отчего забив тревогу, начала обзванивать всех знакомых и его друзей, мол, вдруг зашли куда-то с напарниками выпить. Вот только мои попытки найти его не увенчались успехом. Живя на, тогда съемной им студии, решила съехать в нашу с тобой двухкомнатную квартиру, где твоя персона особо не появляется, в надежде, что он объявится, если захочет. Окончательно потеряв счёт дней, с момента его исчезновения, мне начали приходить на телефон странные звонки и смски, требуя вернуть все деньги. Не обратив внимания на чьи-то дурацкие выходки, продолжала жить своей жизнью, перевозив вещи, пока в студию не завалились двое амбалов, до смерти напугав меня. Они переворошили всю квартиру с ног до головы, да ещё и пытались изнасиловать меня, благо всегда ношу газовый баллончик с собой. Вылетев из квартиры, усердно терли глаза, пока я схватила сумочку и пролетела мимо них, с такой скоростью, что физрук наш бы позавидовал. От того, что деваться было некуда и пришлось позвонить отцу, со скатывающимися слезами по лицу, прося о помощи. Как оказалось, тех двоих не смогли поймать, быстро скрылись с радаров видеокамер. По темному переулку, начинающемуся около моей работы, пока закрывала ключами двери и включала под охрану художественную школу, подошли двое уже других людей с двух сторон от меня. Сбежать было не возможно, они поволокли к темной, затонированной высокой машине, стоящей за углом, на ходу закрыв какой-то тряпкой мне глаза, и запихнули в неё. Как долго и сколько мы ехали, я не знала, да даже не пыталась узнать, было безумно страшно, правда. В один момент, плавно нажав на тормоз автомобиля, машина остановилась возле какого-то склада, где никого не было, кроме открытых ворот здания. Немного пройдя вперед, усадили на стул, и стала ждать продолжения. В тот момент, уже и не предполагала, что увижу кого-то из семьи или близких мне людей, но из кромешной тьмы впереди меня, где я успела различить мужской силуэт, вступил в разговор, эхом отдававшийся от стен грубый голос:
