Знание этого закона неизменной справедливости, этого неизбежного ответа природы на каждый запрос человека, дает ему возможность строить свой характер с уверенностью точной науки и смотреть с мужественным терпением на тот благородный идеал, к которому он медленно, но неуклонно продвигается.
Влияния наших действий на других образуют внешние обстоятельства нашей последующей земной жизни. Если мы распространяли свет и счастье, мы родимся в особенно благоприятных условиях или попадём в такие условия в течение нашей жизни, тогда как люди, вызывавшие вокруг себя бедствия, родятся в условиях неблагоприятных. Мы связываем себя с другими, входя с ними в индивидуальные отношения, мы выковываем для себя цепи благими и злыми делами, создаем золотые звенья любви или железные оковы ненависти. Это и есть карма. Не переставая держать эти дополнительные идеи в уме, мы можем ответить на поставленные в начале этой главы вопросы без затруднения.
Возникновение связи между Эго, между индивидуализованными Духами, не может возникнуть ранее их первоначального отделения от Логоса, которое можно сравнить с отделением капель от океана. В царствах минеральном и растительном жизнь, проявляющаяся в камнях и растениях, еще не раскрылась до степени непрерывного индивидуального существования. Понятие «Групповая Душа» возникло для выражения идеи такой раскрывающейся жизни, оживляющей множество сходных организмов. Таким образом, целый порядок, скажем, растений – зонтичных или крестоцветных, оживотворяется единой групповой душой, развивающейся путем тех переживаний, которые она собирает через свои бесчисленные физические воплощения. Переживания каждого отдельного растения вливаются в жизнь, оживотворяющую весь данный вид, ускоряя и помогая его развитию. По мере того как физическое воплощение становится все сложнее, в групповой душе возникают разновидности, которые – одна за другой – отделяются от неё; ясно, что количество воплощенных особей такой отделившейся разновидности становится тем меньше, чем большее число раз подразделялось групповая душа. В животном царстве этот процесс подразделения групповых душ продолжается и высшие виды млекопитающих представляют собой лишь небольшое сравнительно число особей, оживотворенных одной групповой душой, ибо природа направляется к индивидуализации. Опыт, собранный каждым отдельным существом, сохраняется в групповой душе и через нее действует на каждое новорожденное животное, которому она дает жизнь. Это и составляет то, что мы зовем инстинктом, присущим каждому новорожденному существу; таков инстинкт, заставляющий недавно вылупившегося цыпленка искать защиты от опасности под распростертыми крыльями наседки или бобра – строить свои плотины. Накопленный опыт данного вида, сохраненный в групповой душе, передается каждому члену этого вида. Когда животное достигает своего наиболее совершенного выражения, конечное подразделение групповой души оживотворяет лишь одно существо; и тогда это существо становится готовым приёмником, в котором изливается божественная жизнь, а это означает, что час рождения человеческого Эго настал и возникла эволюция самосознающего разума.
С той поры, как отделившаяся жизнь начинает оживлять отдельное тело, могут возникнуть звенья, соединяющие её с другими отделившимися жизнями, из которых каждая пребывает в особом вместилище из плоти. С этих пор Эго, живущие в физических телах, приходят во взаимное соприкосновение. Возможно, что в начале простое физическое влечение притягивает два Эго, одно – пребывающее в мужском, а другое – в женском теле. Они живут вместе, имеют общие интересы, и таким образом возникает между ними связь. Если позволено будет так выразиться, они совершают взаимные долговые обязательства, и так как в Природе не полагается банкротства, то они не могут быть вычеркнуты. Смерть сбрасывает с одного физическое тело, потом с другого, и оба переходят в невидимый мир, но долги, заключенные в физическом мире, должны быть погашены в том же мире, и эти двое должны встретиться снова в земной жизни и возобновить отношения, которые были прерваны смертью. Великие духовные Сущности, которые заведуют Законом Кармы, направляют обоих к воплощению в один и тот же период времени, чтобы их земные жизни могли совпасть и в подходящее время они могли снова встретиться.
Если долговое обязательство было обязательством любви и взаимном служения, они почувствуют влечение друг к другу. Их Эго узнают одно другое, как друг узнает своего друга, хотя бы последний облекся в совершенно иную одежду, и протягивает ему руку как близкий человек, а не как чужой.
Но если долговое обязательство состояло из взаимной ненависти и нанесенного друг другу вреда, они почувствуют взаимное недоверие, они начнут смотреть друг на друга как бы через пропасть, построенную взаимно причиненным злом. Такие случаи должны быть знакомы каждому читателю, хотя бы лежащая в их основе причина и не была известна; и в самом деле, о таких внезапных симпатиях и антипатиях говорят обыкновенно как о «беспричинных», как будто бы в мире, в котором правят незыблемые законы, может быть что-нибудь беспричинное.
Но из этого вовсе не следует, чтобы два Эго, соединенные таким образом, должны были возобновить как раз те же отношения, которые были прерваны их физической смертью. Муж и жена одной земной жизни могут родиться в одной и той же семье как брат и сестра, как мать и сын, как отец и дочь или в иной степени родства. И они же могут родиться как чужие друг для друга и встретиться в первый раз в зрелом возрасте и тогда только испытать всепобеждающее взаимное влечение. Кто не знает, как быстро мы сближаемся с одним человеком, который еще вчера был для нас чужим, и как долго мы можем прожить в тесном общении с другим, оставаясь далеким и чуждым для него! Откуда же эти странные влечения, как не из воспоминаний, просыпающихся в душе о существовавшей привязанности в далеком прошлом? «Я словно знал вас всю жизнь», – говорим мы другу, которого встретили лишь недавно, тогда как люди, с которыми приходится жить с детства, бывают для нас подобны закрытой книге. Души встречающихся людей узнают друг друга, хотя их тела совершенно чужды одно для другого, и тогда старые друзья сразу понимают друг друга. И это бывает несмотря на то обстоятельство, что физический мозг еще не научился воспринимать впечатлений той памяти, которая сохраняется в тонких телах человека и которая вибрирует слишком быстро для того, чтобы пробуждать ответные вибрации в сознании физического тела.
Но иногда встречается и обратное явление, когда связь, возникшая из ненависти и нанесённого вреда, притягивает старинных врагов в одну и ту же семью, и тогда бывшим врагам приходится переживать дурные последствия общего прошлого. Страшные семейные трагедии коренятся глубоко в прошлом; и многие чудовищные факты, зарегистрированные Обществом Защиты Детей – истязания беспомощных детей даже собственными матерями, злобная жестокость, с которой наносится боль, чтобы насладиться видом причиняемой агонии, – становятся понятными, когда мы знаем, что та душа, которая воплотилась в младенческом теле, могла наносить в далеком прошлом какое-нибудь ужасающее страдание тому, кто в этой жизни мучает её, и тогда нам раскрывается, что этим тяжким опытом она познаёт, как страшны пути неправды.
Возможно, что у кого-нибудь явится вопрос: «Если это так, должны ли мы защищать мучимых детей?» Несомненно должны. Наш долг облегчать страдание, в каком бы виде оно ни встретилось нам, и мы должны радоваться, что Благой Закон делает нас проводником милосердия.
Могут возникнуть и другие вопросы: «Как уничтожить эту злую связь? Не создаст ли наносимое мучение новое звено, благодаря которому жестокая мать станет в свою очередь жертвой, а истязаемый ребенок ее мучителем?» На это мы находим ответ в учениях Будды, который, зная закон, говорит: «Воистину, ненависть никогда не уничтожается ненавистью, – и тут же прибавляет, – ненависть уничтожается любовью». В этом – тайна освобождения. Если душа, которая уплачивает долг прошлого страданием за причиненное зло, достаточно мужественна, достаточно мудра и достаточно велика, чтобы посреди агонии тела или души сказать: «Я прощаю» в таком случае она погашает весь свой долг и цепь, выкованная ненавистью, растворяется навсегда в огне любви.
