Перевод: Daf000

Сверка: Amelie_Holman

Бета-корректор: Marishka

Редактор: Amelie_Holman

Оформление: Eva_Ber

У задней стены заполненного сценическим дымом клуба стоял человек и с гримасой на лице наблюдал, как четверо почти обнаженных мужчин танцевали вокруг рыжеволосой девушки, которую он так и не смог забыть за прошедшие два года. Похабная песенка о том, как «срывать нераспустившиеся бутоны» некоторых дамочек, фоном лилась из динамиков.

— Так, так, так. Неужели это сам Блейд Бочелли, — позвучал знакомый голос.

Мужчина повернулся и увидел Ники Салливан в красном кружевном корсете, узкой кожаной юбке, на двенадцатисантиметровых «трахни-меня» каблуках и с огромным, сверкающим обручальным кольцом. Девушка прислонилась к стене, лукаво улыбаясь.

— Ты знаешь, что меня зовут Джон, — он поморщился. — Забудь Блейда, ок? Мои дни под прикрытием в мафии в качестве правой руки твоего дяди Пьетро закончены.

— Отлично выглядишь в Армани[1] . Думаю, ФБР предпочитает, чтобы их агенты ходили в костюмах, — Ники с ухмылкой осмотрела его сверху вниз. — Но в коже ты выглядел лучше.

Джону было плевать, что она думает:

— Муж разделяет твое мнение?

— Я сказала, что ты хорошо выглядишь. Я не говорила, что хочу тебя трахнуть. Марк единственный, и он знает об этом, — девушка скрестила руки на груди. — Ты проделал долгий путь из Джерси [2] . Что привело тебя обратно в Вегас?

— Мне нужно поговорить с тобой, как я и сказал по телефону, но не хочу, чтобы нас подслушали.

Мужчина снова бросил взгляд на сцену и еле сдержал проклятья, когда один из танцоров, вращая бедрами, пихнул свое хозяйство в лицо рыжеволосой. Когда она захихикала, Джон сжал ладони в кулаки.

— Что-то не так? — невинно спросила Ники.

— Ты не сказала, что здесь будет твоя сестра.

Девушка пожала плечами:

— Ты не спрашивал.

«Нет, но очень хотел». Лючия ДиСтефано была женщиной, с которой он не должен иметь никаких дел, но которая стала воплощением почти всех его фантазий. Девушка не была высокой и худой. Она не являлась хищницей, знающей двадцать способов оторваться за три минуты. Она была очень умной, больше относящейся к читателям журнала «National Geographic», чем «Vogue». Джон до зуда хотел пробудить чувственность под элегантной внешностью Лючии с той самой секунды, как увидел девушку два года назад, работая под прикрытием.

— Ее визиты не мое дело, — сказал он, наконец.

— Но ты хочешь, чтобы они им были, — ответила знойная брюнетка.

«Точно. Блять, его так легко прочесть?»

— Мне нужно спросить тебя кое о чем, что твой отец мог оставить по завещанию.

— Что ты ищешь?

«Разве это не вопрос на миллион долларов? Или, в данном случае, на пожизненное заключение». Если Джон не найдет ответы, его брат может умереть в тюрьме строгого режима за убийство федерального судьи, которое не совершал.

— Я не совсем уверен. Подозреваю, что это может быть что-то типа носителя информации, который можно использовать для хранения видео с камер наблюдения. Диск, флешка, CD-карта...

Ники фыркнула:

— Федералы прослушивали его офис годами. И ты тоже. Не можешь порыться в собственных файлах?

«Отличная мысль, но...»

— Я их просмотрел. Ничего не нашел. Серьезно. Что бы мы однажды ни собрали, все исчезло. Когда я начал поиски, босс велел мне не вынюхивать ничего насчет убийства судьи Касаля.

— Они знают, что по этому делу осужден твой брат.

— Стефан этого не делал.

— Потому что он мальчик из хора? — Ники подняла темную бровь.

— У меня нет иллюзий. Мой брат когда-то был любимым наемником твоего отца, и никто из мафии не поет в хоре. Но Стефан не убивал судью.

— Это он тебе сказал?

— Мой брат не сказал ни одного долбанного слова.

Джон хорошо знал Стефана. Если бы брат нажал на курок и выпустил две пули в голову судьи, то волновался бы и хотел вернуться к «семье». Тот факт, что Стефан, казалось, был рад гнить за решеткой, говорил Джону о том, что брат хотел залечь на дно. Только Джон не позволит Стефу просрать свою жизнь. Если отец Лючии, Николас ДиСтефано, приказал кому-то другому устранить судью Касаля, он, возможно, сохранил запись или какое-нибудь доказательство – что-то, способное оправдать Стефа. Если судить по записям, Николас и его жена не общались какое-то время, кому еще кроме дочерей мужчина мог доверить собственность после убийства?

— Отец умер несколько лет назад. Лючия и я разобрали его вещи. Не помню, чтобы среди них я находила записывающие устройства или тайные хранилища.

— Всё его имущество учтено?

Ники вздохнула, очевидно, ей не нравились эти вопросы:

— Не знаю. Я любила отца, но он не из тех, кто подпускает кого-то очень близко.

«Это верно».

— Мы так и не нашли драгоценности нашей бабушки, это сильно расстроило мою сестру. С тех пор, как Лючия была маленькой, мама Антонелла обещала моей сестре обручальное кольцо и медальон ее матери. Но их не было среди вещей отца. Хотя они не были особенно дорогими. Это просто воспоминания.

Николас ДиСтефано не был глупцом. Он знал, что кто-то из преступного клана Джамалини, скорее всего его собственный брат, хочет устранить его и стать боссом. «Может, он припрятал драгоценности и записи с камер вместе?» Мужчина посмотрел на сцену, где один из одетых в стринги танцоров навис над Лючией и поцеловал девушку в щеку. У Джона возникло острое желание медленно и болезненно избить этого придурка.

— Есть версии, где могут быть драгоценности? — спросил он Ники, заставляя себя вернуться к делу.

— Отец не нуждался в деньгах, чтобы заложить или продать их. На данный момент, я думаю, не взял ли их дядя Пьетро для своей – тупой коровы – дочери. Но это лишь предположения.

Одна вещь, в которой Джон был уверен: Пьетро ДиСтефано яро и упорно искал что-то, что принадлежало его умершему старшему брату. Возможно, деньги. Или одну из многих услужливых любовниц. Но это также могло быть что-то серьезное. В любом случае, у Джона была неделя отпуска на спасение жизни брата от вероятной смерти за решеткой.

— Слушай...

Ники бросила взгляд на сцену, затем подняла бровь, когда один из танцоров поцеловал Лючию в шею.

Джон оторвал взгляд от сцены:

— Что?

— Если ты преодолел весь этот путь в Вегас только ради какого-то тайного хранилища данных, то зря теряешь время. Если ты приехал ради моей сестры... — девушка скрестила руки на груди, — тогда ты идеально выбрал время.

— Она выглядит занятой.

«Дерьмо, он не должен говорить, как ревнивец».

— Пока нет. Ты знаешь, ей завтра исполнится двадцать пять лет?

Джон сглотнул. Он не знал, но это только подтверждало, что он оказался прав, оставив ее нетронутой два года назад. Хотя он всего лишь на десять лет старше Лючии, двадцать пять – чертовски мало для него. Учитывая разницу в их жизненном опыте, эти десять лет тянули на всю сотню.

— Так твои танцующие тупицы – подарок на день рождения? — мужчина кивнул в сторону сцены.

— Нет. Она просто нравится моим сотрудникам.

— Значит, она не будет справлять день рождения в одиночестве.

— Возможно. Но она предпочла бы тебя. — Взгляд Ники словно бросал ему вызов.

Джон знал это. «Боже, разве Ники не понимает, что он заставил себя оставить Лючию?» В двадцать три года девушка была слишком юной для того, что он хотел с ней сделать. Мужчина один раз взглянул на нее и сразу понял, что она девственница. Глядя на нее – хихикающую и смущенную в окружении мужчин-стриптизеров, толкающих свои члены в ее лицо, – Джон размышлял, изменилось ли это.