Их подвели к лестнице на платформу, граф же, в сопровождении четырёх стражников, первым взошёл на кровавый пьедестал. Он осмотрел людей и вскинул руки к рыдающему небу.

— Люди! Сегодня мы вновь помогаем делам божьим! Сегодня мы обрываем жизни этих проклятых еретиков, навлёкших на нас столь много бед и горя! Возрадуйтесь же, ибо мы вершим сегодня благое дело во имя господа нашего!

Лилит шмыгнула про себя. Во имя господа, говоришь? Не думаю, что он рад принимать у себя невинные души нечестно оклеветанных людей. Разве он назначал тебя властью обрывать жизни? Нет, не назначал. А потому там, где кончается жизнь, тебя ждёт тьма, холод и голод. Ты не будешь пировать рядом с Первой Матерью и её детьми, тупой кретин.

Граф громко молился, скрестив вскинутые руки. В молитве своей он благодарил всевышнего за помощь в поимке еретиков, предупреждал, чтобы тот готовил для них самые страшные места в аду, клялся и дальше нести свою великую праведную службу. Молитва глупая и безумная и все это понимали, но молчали. Когда же наступит этот момент? Когда люди дойдут наконец до края своего терпения и взбунтуются? Лишь бы не сейчас, о нет. Меньше всего хочу обнажать клинки в этом странном и противном месте. Я не святая, но этих людей мне жаль. Интересно, о чём сейчас думает Тум?

Он стоял горой левее Лилит и смотрел вперёд. Так беспристрастно и бесчувственно. Сколько она знала Тума, а он всегда принимал такой вид статуи в подобных моментах. Видимо, так он защищается от напастей этого мира, уходя в свои мысли.

Граф закончил свой странный диалог с небом и приказал вести первого еретика. Внизу началось движение. Один из немногочисленных солдат повёл первого человека. На платформу взошла тощая, как скелет, женщина. Её лицо осунулось, но оставалось меланхолично спокойным. Уязвлённое тело исполосовано как старыми шрамами, так и свежими ранами от плети. Лилит представила, какие пытки мог проводить безумный граф и решила, что для этих несчастных смерть — является чудесным подарком небес.

Её подвели к полену и положили голову. Палач замахнулся и нанёс удар. Вот и закрылась первая книга жизни. Где-то там, между мирами, Кан убрал её в шкаф. Голова покатилась вниз и упала в ведро. Бездыханное тело, рухнувшее на пол, тут же унесли в приготовленную заранее повозку. Люди расстроено смотрели. Где-то в толпе зарыдал тот, кому эта женщина была когда-то женой.

Повели второго. Третьего. Четвёртого. Деревянные доски у полена покраснели от крови, размываемой ливнем. Головы летели, люди молча наблюдали. Глаза графа горели от счастья и удовольствия. А потом случилось непредвиденное. Одна женщина, не смотря на раны и побои, сопротивлялась и кричала. Она отчаянно билась в руках солдат, как рыба бьётся на крючке. Она молила людей о помощи, графа о милосердии, небеса о спасении. Граф покраснел и подошёл к ней.

— Как смеешь ты, ведьма, взывать к небу?!

Он ударил её по щеке и голова сама собой повернулась к Лилит, которая смотрела вполоборота за происходящим. Сверкнула молния и несчастная увидела полу демоническое лицо наёмницы. Она вдруг выскользнула из лап солдат и подбежала к краю платформы.

— Посмотрите же на неё, люди! — Женщина ткнула костлявым обрубком пальца в сторону Лилит. — Увидьте же, с кем водится граф!

Толпа ахнула, зароптала. Солдаты схватили её, один ударил по затылку гардой и худющее тело обмякло. По шее побежала свежая кровь, омываемая дождём. Граф с удивлением повернулся к Лилит. Тум напрягся, как и она. Дерьмо! Ситуация просто дерьмо! Сама бы сейчас прирезала эту сучку! Граф вгляделся в лицо наёмнице и в ужасе отшагнул назад. Негодование толпы нарастало. Кто-то стал выкрикивать оскорбления в сторону своего правителя. Тум сделал шаг к графу, тот попятился.

— Всё не так.

Но безумие графа брало верх.

— Взять их!!! — Заорал он.

Тум сделал ещё шаг, граф — шаг назад и полетел с платформы вниз, подхваченный едва успевшими наёмниками. Толпа завопила и пришла в движение. Солдаты тут же повернулись к Лилит, обнажая мечи. Заглядывая в её белые глаза, они боялись, но всё же нападали. Несмотря на размер, Тум был быстр. Он успел выхватить костолом и одним ударом снести их обоих. Лилит поблагодарила его и обнажила клинки. По лестнице к ним взбирались наёмники. Среди них бежали Тигры. Другая их часть отчаянно отбивалась от наплыва обезумевших крестьян, пытающихся схватить свалившегося графа.

Лилит ловко владела клинками, лишала жизни одного наёмника за другим. Тяжелей всего пришлось с Тиграми. То были опасные противники. Вместо мечей они сражались железными когтями, загнутыми на конце. Они напали на неё вдвоём, на Тума пришлось трое. Мыслями Лилит отправилась в далёкое прошлое, как это у неё было всегда. В те времена, когда Корвус тренировал её. Кошмар, длинною в пятьдесят лет. Он никогда не щадил никого. За это она его ненавидела, как и за то, что тот обрёк её на вечную жизнь.

Идеально отточенные движения. Руки, ноги, всё тело кружилось в смертельном танце. Тигры пытались нанести ей удар, но та ловко отражала, уводила когти в сторону. В один момент оба они напали одновременно и смогли вырвать у неё мечи. Ликуя, они собирались вонзить когти ей прямо в горло. Лилит же, коварно улыбнувшись, быстро занесла руки за спину. Она сжала кулаки, мыслями отправившись к звёздам. Обе руки безумно заболели. Тогда, в прыжке, она неожиданно для противников, достала точно такие же два чёрных клинка и сильным ударом снесла две головы. Тигры упали замертво у её ног.

Тогда она помогла Туму, которого успели пару раз зацепить, добить оставшихся врагов. Он сел на колено, держась за бок. Люди внизу в своём безумии смогли продавить охрану из наёмников, идя по телам своих же сожителей, и, схватив графа били и буквально рвали его на части. Тот отчаянно визжал, молил о пощаде, пока кто-то не ударил его по глотке и крики сменились на противные утробные звуки. Оставшаяся парочка солдат стояла в оцепенении.

— Валить надо! Идти сможешь?

Тум кивнул и поднялся, опираясь на свой молот. В суматохе они покинули деревушку.

— Дама Клинков. — Одобрительно сказал Тум, лёжа в раскидном шатре лагеря наёмников, раскинувшегося в часу пути от городка.

Лилит лишь коротко улыбнулась.

— Там были Тигры. Безумие. Таким, как они, здесь делать нечего. — Лилит смотрела на лезвие своего чёрного клинка. — Они там были за мной.

— Тобой? Из самого Вордана?

— Ты ведь знаешь, что я умею. И, как, по-твоему, можно применять такое умение?

— Убила. — Очередная пауза. — Кого-то важного.

Лилит кивнула:

— Барона.

Она плеснула себе и Туму вина из графина, за раз осушила половину чашки.

— Он был тираном. В Вордане. Никто не мог к нему подобраться. Спал с ножом под подушкой…

Девушек везли в открытой деревянной карете. Завывал осенний ветер и все, кроме Лилит, тряслись, прижимались друг к другу в отчаянной попытке согреться. Бледной девушки все побаивались, потому она сидела одна в противоположном от всех углу. Некоторые из рабынь осмеливались одаривать её секундным напуганным взглядом, но никто не смел даже шептаться. Едва одна осмеливалась произнести хоть слово, на них тут же прикрикивали сопровождающие повозку солдаты на конях, закованные в доспехи.

Люди на улицах не обращали или не хотели обращать никакого внимания на повозку. Они лишь виновато отводили взгляды, если девушки пытались жалобно смотреть на них. Будто лично причастны к поимке этих рабынь. Лилит же была абсолютно безразлична. Она не дрожала, не боялась, просто ждала. Вот они уже преодолевают крутой склон, ведущий к замку. В замке повозка прошла две проверки, на третью их завезли на постоялый двор перед поместьем. Принимать "товар" вышел лично барон, окруживший себя свитой из четверых рыцарей.

Повозку открыли и насильно повытаскивали девушек одну за другой. Босые, в оборванных лохмотьях, они, трясясь от страха и холода, стояли, построенные в ряд. Лилит вышла последней и вышла почти сама. Барон, здоровенный, мускулистый и со шрамом, из-за которого у него навсегда закрылся правый глаз, сразу заприметил необычную девушку. Единственную, кто не выказывал никаких эмоций. Бледную и с чудными, слегка жутковатыми бело-серыми глазами.