— Так что ни к чему все это, — сказал он уже потише. — Поверьте, ради вашего же спокойствия…

— А ведь он прав, — сказал бородатый.

В этих словах ни намека не было на одобрение или согласие с Директором. Тон был такой, что Директору снова сделалось страшновато. А бородатый продолжал:

— Может, действительно уже поздно? Мы уже вымираем или, по меньшей мере, находимся на стадии слабоумия. Тогда остается закинуть это в кусты, — бородатый шевельнул плечом с оружием, — и отправиться спокойно догнивать, урвав свою законную долю Всевозможных Благ.

— Ты что, Спинк, — растерянно проговорил Эри и тут же задрожал от ярости. — Как ты можешь говорить об этом!

Он вдруг кинулся к Директору, ухватил за одежду на груди и стал выбрасывать, будто выплевывать, ему в лицо слова:

— Я тебя хорошо понимаю. Именно такие, как ты, добровольные холуи несут нам гибель! Ты вдесятеро опасней толпы ожиревших потребителей. Вот где главная для нас беда! Таким, как ты, плевать, чем мы расплачиваемся! А ты знаешь, чего нас лишили? Что мы уже потеряли безвозвратно? Ты хоть понимаешь, что всех нас постепенно делают тупыми сытыми животными?..

Старик шагнул между ними и оторвал Эри от Директора.

— Кого как! — злорадно сказал Директор. — Если вот так по лесу болтаться — может, и озвереешь. А моя дочь, например, через год высшие курсы управления заканчивает. Тебе бы с ней поговорить. Там бы сразу ясно стало, кто тупой, а кто нет.

— Довольно, — сказал бородатый Спинк. — Мы ничего не добьемся этими разговорами, только время теряем. Пусть объяснит, как добраться до радиостанции, и проваливает.

Все повернулись к Директору.

— Пожалуйста, я скажу, — Директор осознал, что время разговоров действительно кончилось. — Ключи уже у вас, шифр четыреста девятнадцать. Только вас и близко не подпустят. Я ведь объяснял, что после первых попыток нападения на дирекции приняты какие то специальные меры.

— Какие меры? — спросил Спинк.

— Откуда я знаю? На нашу миссию пока никто не нападал…

Первым по тропинке пошел старик, за ним, цепочкой, остальные. Через минуту они исчезли за поворотом.

Директор смотрел им вслед. Как ни странно, он не испытывал к этим людям особого недоброжелательства. Только досаду за неизбежные теперь хлопоты. Людей этих можно лишь пожалеть — они относятся к категории романтиков, реальность ускользает от их восприятия, они безнадежно затерялись в туманных просторах придуманного ими самими мира.

Ничего у них, конечно, не получится. На такие случаи тоже имелась инструкция. Недавняя, самая последняя, и теперь соблюсти ее нужно без промедления. Директор хорошо помнил, что за невыполнение этой инструкции его коллегу с побережья на год сняли с обеспечения по первой категории, лишив всех директорских льгот. Подобные неприятности Директору совсем не нужны, и он их избежит. Сказать по правде, он не собирается долго засиживаться в районной дирекции. Ведь он далеко не стар и способен на большее. Кажется, сейчас представляется случай это доказать… Как это там приморскому директору сформулировали? «Пассивность в предупреждении антиобщественных проявлений среди населения». Не надо было ушами хлопать.

Инструкция эта секретная, никто про нее не знает. А то эти так бы просто его не отпустили. Еще и убить могли. Хотя нет, не убили бы. Для таких дел у них кровь жидковата. Романтики! Деликатные больно. Вот и погорят теперь со своей деликатностью.

Директор покачал головой и трусцой зарысил обратно в поселок. Уже подбегая, он услышал со стороны миссии глухие хлопки и догадался, что это выстрелы.

РАЙОННАЯ ДИРЕКЦИЯ — комплекс из четырех небольших зданий. Как и везде, она размещалась на бетонной, идеально круглой площадке. Казалось, будто площадку вместе со всем, что на ней размещалось, просто бухнули в центр рощи откуда-то из-за облаков. Среди деревьев и кустов чужеродно выглядел голый серый бетон, из которого торчали такие же серые строения. Главное здание — двухэтажное, с антеннами трансляции и лазерной связи на крыше. Симметрично к нему два пониже — основной и аварийный склад Всевозможных Благ. Четвертый домик, самый маленький, на отшибе, почти у самого края бетонного блина — новая приемная. Заметно было, что приемная построена совсем недавно — ее стены немного темнее всего прочего бетона.

Вначале, не ступая на территорию дирекции, они разбили выстрелами антенну лазерной связи. Стрелял один доктор — он лучше всех обращался с оружием. Потратив обойму, он основательно расколотил приемник и усилитель. Связь с региональной дирекцией была прервана.

Они еще постояли с минуту у бетонной границы, потом молча и решительно шагнули вперед. Дирекция тут же отозвалась мелодичным звоном, и приятный баритон произнес:

— Добрый день! Мы рады приветствовать вас в дирекции Заозерного района и постараемся быть вам полезными. Пожалуйста, пройдите в приемную. Вас внимательно выслушают и помогут.

Баритон говорил с чувством глубокой убежденности. Неясно было, откуда шел звук. Он словно обволакивал со всех сторон бархатистой, мягкой пеленой.

Спинк усмехнулся:

— Может, и правда заглянуть в приемную? Вдруг помогут?

Ему никто не ответил.

Реакция дирекции, по всей видимости, зависела от поведения посетителей. Тон невидимого диктора вдруг переменился. Голос теперь был наполнен озабоченностью и тревогой.

— Мы понимаем вас и готовы помочь немедленно. Не стоит совершать необдуманных поступков. Вам не придется ждать. Районная дирекция сегодня же окажет вам необходимую помощь из специальных резервов. Мы ждем вас в приемной.

Они прошли еще с десяток шагов, и бархатный баритон смолк. Его сменил жесткий, металлический, лишенный всякой окраски голос.

— Остановитесь! Подходить к зданиям дирекции запрещено. Немедленно остановитесь! Немедленно остановитесь! Немедленно остановитесь!

Голос повторял эти слова безостановочно, пока они не достигли дверей. И тогда надрывно завыла сирена.

— Эри, открывайте, — крикнул Астагвер.

Эри вставил магнитный ключ в гнездо, набрал нужные цифры на запорном устройстве, подергал ручку.

— Не открывается, доктор. Может, шифр неверен?

Астагвер сделал знак гиганту — ломайте, Артан!

Им приходилось кричать, чтобы услышать друг друга в оглушительном вибрирующем вое. Артан и Спинк стали бить в дверь прикладами.

Здание сопротивлялось вторжению. Внимательно следивший за малейшими изменениями обстановки Астагвер увидел, как над самой дверью открылось маленькое круглое оконце, из которого выползла струйка тяжелого белого дыма.

— Газы! — скомандовал Астагвер. — Внимание! Газы!

Он быстро вытащил маску респиратора и умелым, тренированным движением надел на себя, задержав дыхание. Спинк и Артан сделали то же самое, а Эри замешкался. Движения его вдруг замедлились, маска выпала из рук. Он повернул к товарищам сонно удивленное лицо. Губы его зашевелились. В несмолкаемом вое сирены ничего невозможно было разобрать, но Астагвер догадался…

«Зачем?» — шептал Эри. Неловким движением он стянул с плеча карабин и уронил на бетон. По его лицу пробежала гримаса брезгливости. Он попытался отстегнуть пояс с ножом, но пальцы сделались непослушными, а в следующую минуту он уже позабыл о своем намерении.

Доктор поднял оброненную Эри маску и попытался натянуть ему на лицо, но Эри отстранился. Тогда Астагвер мягко взял его под руку и повел прочь. Эри не сопротивлялся и, когда Астагвер усадил его под деревом у края площадки, принялся беззаботно любоваться узором солнечных пятен, пробивавшихся сквозь листву.

Доктор сразу же возвратился — как раз к тому моменту, когда дверь поддалась и рухнула внутрь…

ПЕРВЫМ, на кого наткнулся вбежавший в поселок Директор, оказался Зверобой. Он шагал по улице к лесу, посвистывая и помахивая палочкой. За спиной у Зверобоя висел мешок, и не нужно было обладать большой проницательностью, чтобы догадаться: Зверобой отправился охотиться на птиц, а в мешке у него запрятан самострел. С тех пор как охота была запрещена, а огнестрельное оружие полностью изъято, Зверобой браконьерничал чем придется. И зачем? Добро бы еды не хватало!