– Хорошо, милорд.

Лорд Меридан и Люсинда прошли в библиотеку. Меридан расположился в глубоком кресле.

– Вам нужно что-нибудь съесть, – сказал он мягко. – Утром вам станет лучше. Может, хотите вина?

– Я действительно ничего не хочу, – ответила Люсинда, но почувствовав, что отказ звучит невежливо, добавила: – Нет, я конечно же, постараюсь съесть что-нибудь.

Лорд Меридан наблюдал, как она шла через комнату, снимая на ходу перчатки и веер с руки. Он поинтересовался:

– Вам никогда не приходило в голову, что у вас великолепная фигура?

– До моего отъезда из дому у меня не было случая задумываться над этим. – На лице Люсинды появилась слабая улыбка. – А мама была бы в ужасе, если бы кто-то обсуждал столь деликатные вопросы.

– Я себе представляю, что с ней было бы, – согласился лорд Меридан, – и она права. Мы стали чересчур распущены на язык и довольно неразборчивы. Этим и объясняется, что людей, подобных графу, принимают теперь в самых лучших домах.

Люсинда подошла к камину и протянула руки к огню. Своим изяществом она могла соперничать со стоящей на камине севрской статуэткой.

– Мне было так весело сегодня, – задумчиво произнесла она, – а это ужасное происшествие все испортило. Теперь я понимаю, почему многие так стремятся попасть в высшее общество, почему это так много значит для них. Я всегда считала разговоры мамы и Эстер о высшем обществе простой болтовней, чепухой. А сейчас поняла, как все это затягивает.

– Меня подобная суета всегда утомляла, – сказал лорд Меридан.

Люсинда покачала головой.

– Все это только так кажется. Если бы вас не приглашали в Кларенс-хаус, если бы вы не были желанным гостем на всех приемах, если бы вами не восхищались и в то же время не боялись – вы возненавидели бы весь белый свет. Вы богаты! Вам сопутствует успех, вы принадлежите к сливкам общества! Вы никогда не задумывались, каково тем, кто страстно желает вести образ жизни, подобный вашему, но не имеет такой возможности?

– Очень проникновенная речь, – саркастически заметил лорд Меридан.

– Я много размышляла над этим, – продолжала Люсинда, игнорируя его реплику. – Там, у Девонширов, когда все пытались обратить на себя наше внимание, я подумала, что было бы, если бы папа не проиграл вам в карты и вы не женились бы на мне. Возможно, я никогда не увидела бы Лондон.

– И это имело бы для вас такое большое значение? – спросил наблюдавший за ней лорд Меридан.

– Думаю, я никогда бы и не узнала, чего лишилась, – ответила Люсинда. – Но сейчас я счастлива, что так получилось. Я могу казаться вам глупой, но я набираюсь опыта… я стараюсь узнать как можно больше.

– Какая вы удивительная девушка! – изумился лорд Меридан.

– Другими словами, я не та жена, которую вы рассчитывали получить! – воскликнула Люсинда.

– Я этого не говорил, – ответил лорд Меридан.

– Но вы это подумали, – с обидой в голосе произнесла Люсинда.

– Я не могу даже сказать, чего я ожидал, – сказал лорд Меридан, и Люсинда поняла, что в настоящий момент его слова искренни. – Ну уж, конечно же, я не рассчитывал, что моя жена будет до смерти избивать своих слишком страстных поклонников.

– А сейчас вы жестоки, – промолвила Люсинда.

– Разве? – Он мягко улыбнулся и добавил: – По крайней мере, теперь у меня есть жена, которая не только имеет успех в обществе, но и ведет себя довольно оригинально.

Их глаза встретились, и в наступившей тишине что-то промелькнуло между ними. Люсинда даже не успела понять, что это было.

Тут дверь распахнулась, и волшебное ощущение исчезло.

Вошел лакей с подносом, заставленным блюдами со всевозможными закусками, графинами с вином, чашками с кофе и шоколадом. Только теперь Люсинда почувствовала сильную усталость, которая была реакцией на сегодняшние события.

– Я, наверное, пойду к себе, – сказала она, протягивая лакею почти нетронутую тарелку.

– Я тоже с удовольствием отправился бы спать, – заметил лорд Меридан, – но меня у Брукса ждет Чарльз.

– Не слишком ли поздно? – спросила Люсинда, бросив взгляд на часы.

– Завсегдатаи будут играть до рассвета, – ответил лорд Меридан.

– В таком случае, спокойной ночи, милорд, – сказала Люсинда, – и еще раз спасибо вам.

Большего она сказать не могла, потому что в комнате находились слуги. Лорд Меридан поцеловал ей руку.

Люсинда направилась в спальню с единственным желанием заснуть и забыть пережитый ужас.

Проснулась она поздно, и первой ее мыслью было: что сказала бы мама, если бы узнала, что она до полудня нежится в постели? Она позвонила горничной, которая принесла чашку шоколада.

– Его светлость уже ушли? – поинтересовалась Люсинда.

Неизвестно почему, у нее возникла уверенность, что он оставил ей записку. События последней ночи сблизили их, и она надеялась, что ему, может быть, захочется отправиться с ней на прогулку.

– Мне кажется, его светлость уехал в Рейнлаф, – ответила горничная.

Со вздохом Люсинда подошла к письменному столу, заваленному грудой приглашений. Ее приглашали в ассамблеи, на приемы, костюмированные балы, на чай, завтраки и обеды – на столе лежали десятки белых пригласительных билетов от хозяек самых модных салонов.

– Ну и неразбериха! – воскликнула Люсинда.

– Прошу прощения, ваша светлость, – сказала горничная. – Я забыла сообщить вам, что секретарь его светлости передал вам список, в котором все ваши визиты расписаны по дням.

– Это мне очень поможет, – заметила Люсинда.

Она взяла протянутый горничной список, написанный четким, разборчивым почерком секретаря. Ей показалось, что дел слишком много, а у нее не было ни малейшего желания вообще что-либо делать.

– Никак не решу, с чего начать, – сказала она, нетерпеливо бросая список на стол. – Поеду-ка я к мадам Бертен. Велите передать Кингсклеру, что прежде, чем подадут экипаж, я хочу осмотреть лошадей… и моего ослика, пока его не отправили в имение.

Кингсклер нашел ослику пристанище у одного своего престарелого родственника, за небольшую плату присматривавшего за животными, хозяева которых хотели дать им возможность спокойно дожить свой век. Люсинду уверили, что ослику там будет хорошо и ему обеспечат необходимый уход.

При этих мыслях Люсинда улыбнулась, и страх одиночества перестал мучить ее. У нее всегда будут лошади. Наверное, Кингсклер уже отыскал какую-нибудь новую кобылу или жеребца для ее прогулок верхом, а может, это будет новая пара для ее фаэтона, который изготовили в мастерских Сент-Джеймского дворца.

«Я трачу кучу денег», – виновато подумала Люсинда, прибавив к своим расходам стоимость подарков, отправленных в Хертфордшир для Эстер, отца и матери и, конечно же, для Ната.

Но тут она вспомнила свой первый визит к мадам Бертен и те шесть платьев для леди Деверо! Она фыркнула и презрительно пожала плечами.

Люсинда направилась в конюшню. Спускаясь по лестнице, она увидела, что к ней направляется лакей с подносом, на котором лежало письмо.

– Только что принесли для вашей светлости.

Ожидая, что это еще одно приглашение, Люсинда отнеслась к письму с полным безразличием. Но к ее удивлению, письмо оказалось надушенным очень странными духами, а в обратном адресе значилась Хаф Мун-стрит. Вот что прочитала Люсинда:

«Миледи, если вы беспокоитесь о своем муже и желаете ему доброго здоровья, умоляю вас встретиться со мной немедленно, так как мне надо сообщить вам что-то особо важное. Не рассказывайте никому о письме, иначе вы оба можете оказаться в опасности».

Почерк был ужасным, письмо изобиловало ошибками, но никакого сомнения не вызывала стоящая в конце подпись: Хуанита да Рива.

Люсинда дважды перечитала письмо.

– Кто его принес? – спросила она у лакея.

– Какой-то слуга, миледи, но он не стал дожидаться ответа.

– Спасибо, – сказала Люсинда.

Она сунула письмо в висевший на руке ридикюль.

– Скажите, что экипаж мне сейчас не понадобится, – сказала она, – я пойду прогуляюсь.