А мы потом еще долго отмывали Маню в той самой общаге, около которой металлист оставил свой мотоцикл. Попутно я думала, что, видимо, во Всеволоде Ромуальдовиче были зачатки какой-то магии, раз он мог пользоваться активными амулетами. Мне даже показалось, что это был очень важный для нас момент. И что зря мы так опрометчиво убили потомка некроманта…

***

Очнулась я в лазарете – той самой комнате, в которой провела первую ночь в Заповеднике. Сладко-сладко потянулась, умылась… и вспомнила. Как мы громили новосибирскую контору. И стало мне не по себе.

«Теперь меня волхв точно в мышь превратит», – твердо решила я. – «Ничто меня не спасет».

Вниз я левитировала безо всякого энтузиазма. Признаться, меня посещали трусливые мысли о побеге, но потом я представила, как буду жить в общаге МГУ, умываться водицей, в которой растворена половина таблицы Менделеева, а вторая – выпала в осадок, как буду учить неразумных студиозусов тому, что им совсем в жизни не нужно…

– Уж лучше я стану грызуном, – мрачно сказала я себе, приземляясь. – Зато жить останусь в Заповеднике.

Но тут я увидела друида Макса, радостно спешащего мне навстречу, и у меня затеплилась надежда на то, что еще не все потеряно.

– Выспалась? – с самым что ни на есть счастливым видом осведомился старый друид. – Давай, позавтракай, и беги скорее, там тебя Иваныч хотел видеть. Заждался, поди уж совсем. Даже разбудить тебя хотел, а я ему не позволил.

– А мне… – замялась я, – от него не влетит? И… давайте сюда ваши хлебцы, и, если уж суждено мне превратиться в мышь, то пусть я стану ею на сытый желудок!

– Будет тебе уже сочинять-то, – укоризненно покачал головой друид. – Просто у него неприятности.

– Крупные? – вжалась я в деревянную скамью.

– Еще какие! – присвистнул дед. – Тихония знаешь?

– Это который с Валаама, что ли?

– Он самый, – кивком подтвердил старый друид. – Сбежал накануне. Да и НИИ того авиационного, в котором Димкины родители работали, не существует.

– Как это?

– Взорвано, – покачал головой дед Макс. – Недавно здесь по этому поводу Мыкола Ромуальдович ошивался.

– Видела, – мрачно ответила я. – Это все?

– Не совсем, – покачал головой дед. – Рядом с территорией НИИ обнаружены два трупа в серых костюмах, а еще в квартале к северу…

Договорить ему не удалось – завыла сирена, и мы переглянулись, и опрометью бросились из Дерева.

Везде, куда хватало глаз, расхаживали киборги.

Только было их тут не в пример больше, чем охраняло новосибирскую контору этой ночью – в десятки раз. А я уж было подумала, что старый друид преувеличивал, когда говорил, что стражей много.

«Когда же они успели у нас расплодиться, да еще в таком количестве?» – думала я. – «И, главное, почему начальство пошло на это?»

Повсюду шли бои между магами и стражами. Темные и светлые эмпаты, забыв вражду, бок о бок сражались с супостатом. Друиды оплетали врага лианами, валили на землю. Металлисты рубили их топорами, огневики жгли, водяные били мощными струями, точно из пожарного шланга. Вода, намочив супостата хорошенько, немедленно замерзала. Далее в ход шли земляные, раскалывающие ледяные статуи камнями. Я уже было собралась применить свои сногсшибательные навыки в умении вести дипломатические переговоры с элементами металла, как ко мне в голову пришла совершенно неожиданная мысль:

«Кому это выгодно?» – отрешенно подумала я, глядя, как все народонаселение Заповедника бьется с внутренним врагом. – «Кто снабжал Всеволода Ромуальдовича диковинными амулетами, способными насылать тяжелейшие формы депрессии на все живое? Почему он, не маг, мог ими пользоваться? Может, у него все же был какой-то захудалый магический ген в организме?»

Вопросы, найдя самое неподходящее время, сыпались на меня, как из рога изобилия: «Действительно ли хотели убить гениального амулетчика Ярослава, или только пытались заставить на себя работать?»

«А вдруг там не один такой Ярослав талантливый, а есть еще какой-нибудь Мирослав, и он клепает амулеты, вызывающие сильнейшую депрессию не только у людей, но и сосновых многоножек?»

«Кто стоит за всем этим?!!»

От тяжкого умственного труда меня отвлек резкий окрик деда Макса: «Берегись! Сзади!»

Вовремя. Я успела вступить в переговоры с металлом, в избытке присутствующем в напавшем на меня страже. Несговорчивый первоэлемент привычно взбунтовался против моей женской логики, и противник плавно осел на зелененькую травку.

Та легкость, с которой я расправилась с силами местного правопорядка снова подтолкнула меня к той мысли, что это не настоящий противник, а призванный лишь отвлечь наше внимание от главного врага. Надо было срочно что-то предпринять. С кем бы посоветоваться?

– Я к начальству! – бросила я старому друиду.

– Подожди, я с тобой, – подхватил дед Макс полы одеяния. – Тут и без нас есть кому сражаться!

И то правда. Нас накрыла громадная тень, пригнуло к земле мощнейшим потоком воздуха, исходящим от перепончатых крыльев исполина – дракон с непроизносимым именем, собственной персоной, летел на бой за очистку Заповедника от зловредных кибернетических организмов.

***

В домике начальства самого начальства не наблюдалось. Зато обнаружился трясшийся подобно осиновому листу домовой.

– Где волхв? – спросила я у него.

Тот молча указал на шкаф, за которым был вход на изнанку.

– Открывай, – велела я.

– Не могу, – взвыл тот. – Мне приказано никого не выпускать.

– Кем приказано? Борисом Ивановичем?

– Ннннеееееттт.

– Тогда открывай, чего ты ждешь-то?

Домовой в ответ снова затряс головой, не трогаясь, впрочем, с места.

– Открывай, – раздался знакомый голос от дверей комнаты.

К нам присоединился металлист.

– Где Антон? – спросил старый друид.

– Жозефину охраняет, – ответил Илья. – Лиса, пусти, я сейчас сам открыть попробую.

Не тут-то было! Видимо, ход был подвластен только волхву, если уж даже у такого технического гения, как металлист, ничего не вышло. Или его домовому. У меня упало настроение:

– Пока мы будем сидеть тут взаперти, там произойдет поистине что-нибудь ужасное, и твоего хозяина, – бросила я презрительный взгляд на Гошу, – убьет какая-нибудь некромантская шваль. Или несколько. А тебя заберет самый злобный из них, – придала я своему голосу максимальную зловещесть, – и выпьет из тебя все соки. Медленно.

Честно говоря, я так сказала уже от отчаяния – раз Гоша не открыл во имя любимого хозяина, то никакие угрозы не могли уже помочь. Но, каково же было мое удивление, когда я поняла, что домовой не выдержал. Всхлипнул, заревел в голос, и открыл нам ход на изнанку.

На лугу, раскинувшемся по ту сторону двери, было, как ни странно, тихо, и на вид вполне себе мирно. Признаться, я готовилась узреть там многочисленные войска неприятеля, осаждающие двух волхвов, Иваныча и Макарыча. Ан нет. Точнее, двух волхвов я и увидела, и одним из них был Борис Иванович собственной персоной. Вторым был Велимир. Волхв-некромант, председатель комиссии по «попрыгунчикам».

Вокруг них на почтительном расстоянии полукругом стояли знакомые мне лица: Глеб Макарович, спасенный им Данила, Терентий, Владимир, Ярослав, некромант, встреченный нами во дворе Ярослава, и еще много всякого народу, некоторых, как мне показалось, я узнала в лицо, но имена их, конечно, покинули мою голову сразу же после того, как в нее попали.

– Что тут происходит? – шепотом спросила я старого друида.

– Не знаю, – так же тихо ответил тот. – Наверное, это какой-то древний обычай языческого мира. Давайте подойдем поближе и послушаем.

Мы приблизились. Я уже было собиралась поприветствовать Велимира, как старого знакомого (он был ближе к нам, чем те, что стояли полукругом), но взглянула в лицо некроманта, и осеклась на полуслове. Оно было торжествующим. С огромной буквы «Т». Я, привыкшая думать о Велимире, как о друге, мягко говоря, растерялась. А тот стоял, театрально-обличительным жестом указывая в сторону Бориса Ивановича левой рукой. Правой же рукой он поднимал высоко над головой какой-то пухлый фолиант. И куда-то девалось все то обаяние, что так поразило меня при первой встрече. Я перевела взгляд на Терентия – могучий волхв тоже находился в стадии крайнего изумления, равно как и Глеб Макарович, и Владимир…