То есть, варианта “ваши боги гавно, а наши — молодцы” не рассматривался вообще. Неназываемая трансцендентная сучность была одна, в её существовании представители различных сект не сомневались. Все различия были в “подборе значимых пророков”, ну и интерпретации “слова божьего” по разумению попов.
Например, была наводящая на параллели ситуация, полторы тысячи лет назад, когда ряд населённых пунктов Ниля заявил, что будет рассматривать “священное писание” как оно написано, а не как интерпретируют церковники. А то чехарда интерпретаций их несколько поддостала: три раза за поколение одно и тоже — то деяние во славу бога, то неугодное, но допустимое деяние. А теперь и вовсе “смертный грех”, а те кто с именем господним это делали, с подачи попов — выходит в аду.
В общем, послали церковников в место, ими заслуженное… И были к чертам вырезаны, правда до резни всего, включая домашних животных и младенцев, как в мире Мороза, не дошло.
Но “творец” очевидно был один, трансцендентен, всемогуч, неназываем. И кочевал невозбранно из секты в секту на протяжении тысячелетий, что также наводит на любопытные размышления.
Так что, невзирая на бритвенный прибор старика-монаха, в наблюдаемом мной диспуте родственников и профа, я “болел” за обе стороны.
Умом за разумную позицию профа, а некоей частью требухи (желудком, судя по урчанию, хотя, возможно, урчало из-за стряпни Асини) — за “первоисточник всего и вся”.
Всё же, факт наличия возвысителя был практически гарантирован, а найти в “додревних руинах” его следы было как возможно, так и чертовски небезынтересно.
Но обед положил конец диспуту, ну и был на радость вкусный, хотя странноватый — что-то вроде гуляша, на местных картохах, которые были откровенно сладкими на вкус.
После обеда проф задремал, ну а родственники из кусочков мяса соорудили наживку, извлекли бечеву и крючки и бодро начали дёргать рыбу из реки. Я немало удивился интенсивности процесса — сам я к рыбной охоте с удочкой положительных эмоций не испытывал, сидение над поплавком находил глупым. Охота за рыбой настоящих мужчин должна проводится непременно взрывным заклинанием (ну или взрывчаткой), принося солидный пожрать при минимуме усилий.
А думать надо в комфорте, а не на природах каких-то, да ещё с отвлекающим поплавком.
Но, при этом, даже в моей нерыболовной персоне, вид лениво закидывающих бечёвку с крючками спутников, с вытаскиванием их через минуту, непременно с рыбой, пробудил интерес и даже азарт.
Приглядевшись к процессу охоты, отметив, что большую часть мелочёвки охотники выкидывают за борт, решил я сделать “по мужески”. Ну, несколько комично, наверное, но решил и причин не делать — не обнаружил.
А именно, напыжившись, путём каскадно воздействия эфира, я из металлической тонкой полосы, за полчаса, сотворил крючок. Не закорючки родственничков, мелкие и жалкие, а всем крючкам крючок. Большой, в общем. Добыл бечеву, сложил её в несколько раз, выклянчил рыбную мелочь у иронично взирающих на меня Сафозов, насадил её на крюк и гордо закинул в Жёлтую.
Не поймается ничего — не беда. Это скорее лёгкий интерес и практика “производственного чародейства”, которым я до сих пор и не занимался-то толком.
Но, через пару минут, мою снасть задёргало. И я, з закономерным интересом стал подтягивать поймавшуюся рыбину, явно не мелочь какую: улов дёргался и был довольно тяжёл, на одном рывке вообще зайдя под плот и то ли зацепившись, то ли ещё что. Точнее, точно не зацепившись — бечева, пусть и с очевидным сопротивлением, но доставалась.
Это я что-то большое и вкусное поймал, рассудил я, ну и под заинтересованными взорами стал выковыривать улов, дёргая бечеву. В принципе, я был готов ко многому, но…
В общем, после очередного рывка из воды буквально вылетела добыча, взлетев над моей головой. И я был готов поймать рыбину, но вот зрелище лютой пасти, в которую я, как казалось, могу провалиться целиком, да ещё с весьма хичного вида зубищами…
И я, между прочим, не обгадился и вообще никаким иным способом героически не испачкал штаны! Правда пискнул, подозреваю, жалко, да и вморозил по жуткой пасти эфиром, до головной боли.
А потом получил хвостом по хребтине, ну и слегка ободрал ладони, ловя улов. Который оказался мелкой, метр с небольшим, крокодилой.
Башка тварюшки оказалась однозначно выморожена, а улов Асини приняла с улыбкой и посулами “вкусной крокодилятины”.
Ну хоть так, облегчённо развалился я у палатки. Реально напугала, пакость зубастая, хотя забавно вышло. И ошарашенные физиономии родственников порадовали, уже довольно улыбался я.
Ночь порадовала нас весьма громкими и отвратными завываниями окрестной фауны. Я уж думал, что поспать не удастся, но у профа оказался стратегический запас воска, беруши из которого позволяли сносно уснуть.
Крокодила, употреблённая на следующий день, оказалась вполне вкусна, чем излечила нанесённую собой же психологическую травму. Ну и вечером уже следующего, третьего дня мы благополучно доплыли до места назначения. Владелец катера, всё время расставания, корчил мордой лица голодающую сиротку, отягощенную голодающими детьми. Но щачла весьма мордатого типа, как и откормленная ряха сынульки моё непреклонное сердце не тронули. Так что получил погонщик катера оговоренную сумму и ни сестерцием более.
А городок, с весьма простым и выговариваемым названием Разилишмитеотепитль, был, на мой взгляд, всё же деревней. Одноэтажная, характерная местным “хижинная застройка”. Даже причал был бамбуковым, но, к счастью, мобиль выдержал.
“Дворец” градоначальника, кстати, насколько я понял, вполне демократически избираемого, был просто несколько больше окружающей застройки. Ну и жило в Разилишмитеотепитле не более тысячи, а, подозреваю, и менее человек.
Правда, была отдельный, в нескольких метрах от городской черты, “ремесленный ряд”. Кузнецы, кожевенники, ну и прочее подобное. Все с “божьим символом” на хижинах, согласно которому “инициированы попами, будучи послушниками”. При этом, в самом городке кумирни не было как факта, что символизировало.
Но у нас, после объезда и общения, назревала весомая проблема. А именно, местные “хитрые папуасии”. Внешне-то они были вполне непапуасиями, разве что смуглые, относительно невысокие, ну и выгоревшие волосьями до белизны.
И в целом — весьма благожелательные типы, я даже чародейством проверил. Вот только выходила закавыка, к которой ни Висс, ни Асини были не готовы.
Итак, в северной части Воресена, всегда была немалая толпа народу, готовая: копать и не копать, толкать круглое и катить квадратное, ну и в целом, оказывать за денюжки услуги “панаехавшим бванам”. Учитывая, что производства своего север Воресена не имел (не в последнюю очередь из-за повальной “колонизации” и невозможности конкурировать с индустриальным Нилем), то там вообще было всего два типа занятости: либо аграрствуй со страшной силой, жопой к жаркому воресенскому солнцу в поймах нескольких, дающих жизнь и возможность аграрствовать рек. Либо паши на “понаехавших бванов”, поскольку более делать местным нечего, ресурсы легкодоступные, в пустынном севере, предыдущее цивилизации выбрали, а недоступные или на хрен не нужные — недоступны или на хрен не нужны, такой вот парадокс.
Соответственно, спутники ожидали обнаружить орду аборигенов, непременно ждущую красивых нас, с целью за денюжку малую оказывать нам услуги.
А на деле, местные оказались человеками не слишком трудоголичными, при этом и занятыми — кто охотой, кто рыбной ловлей, а кто аграрствованием, которое в степной округе городка процветало и не требовало особых усилий.
В общем, нас были готовы бескорыстно накормить. И даже пустить жить, за интересные рассказы и вообще. Но вот переться с нами в недра джунглей, на длительный срок, охотников не находилось даже среди охотников.
То есть, ценность денег местные понимали. Но предпочитали “попить-пожрать сейчас” гипотетическим немеренным богатствам через месяц. Вот не шли с нами проводничать и копать, паразиты такие, хоть заставляй!
