Тавиш поднялся на ноги.

— Я оставлю вас, — тихо сказал он. — Буду рядом.

Сердце ухнуло и замерло в груди. Адель сначала почувствовала, и только потом поняла, увидела. Накатила горячая волна…

Там, в дверях, стоял Йоан. Очень тихо, неподвижно, держась за стену левой рукой, ссутулившись… Молча. Просто стоял.

Адель тихо вскрикнула. Вскочила на ноги. Броситься к нему, обнять? Она не могла и пошевелиться, ноги онемели, окаменели совсем. Вытянулась, словно струна.

Тавиш подошел, тихо сказал что-то Йоану, хлопнул по плечу. Тот кивнул.

Потом Тавиш тихо вышел.

А Йоан шагнул навстречу Адель. Медленно, словно боясь упасть. Остановился примерно на середине пути, у окна. Свет падал на его лицо. Только сейчас она поняла, как страшно…

Подойти… Шаг… еще шаг. Адель боролась с непослушными ногами. Сердце останавливалось.

Она даже не сразу могла понять, смотрит ли он на нее, или нет. Правого глаза не было совсем, шрамы вокруг, затянувшиеся, но еще не зажившие до конца. Кровоподтеки еще не сошли. Левый глаз, покрасневший, тускло поблескивал. Смотрел ей в глаза.

Еще шаг…

Не было сил.

— Дед сказал, ты хотела меня видеть. Велел зайти, — тихо сказал Йоан.

Адель зажмурилась на мгновение и подалась вперед. Сама. Решилась, обняла, прижалась к нему так резко, что он едва устоял на ногах, покачнулся.

Слезы…

— Дел, что ты…

— Я люблю тебя! — выдохнула она. Сказала. Нужно было сказать! И стало немного легче.

— Дел… — почти потрясенно.

— Я люблю тебя! Слышишь! Йоан, я уже почти нашла выход. Я обязательно найду! Осталось немного… Все обязательно будет хорошо! Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, Дел… я…

Он обнимал ее, так напряжено, почти судорожно, словно не верил.

— Я обязательно найду выход!

Она рыдала уже не стесняясь. Словно прорвало, все слезы, все напряжение… На мгновение показалось — теперь все точно будет хорошо. Он нежно гладил ее по спине. Все будет…

Скоро свадьба.

Надо взять себя в руки. Времени совсем нет. Она ведь хотела… Спросить… Но снова посмотреть ему в лицо было невыносимо, и вот так, прижавшись щекой к его шее — проще, не видя… Словно ничего не было… Попыталась было отстраниться, чуть дернулась, но он удержал… он, кажется, понимал… даже чуть усмехнулся ей на ухо.

— Как ты? — тихо спросила она.

— Хорошо, — спокойно сказал он. — Уже намного лучше.

— Йоан… — нужно было решиться, но это так непросто. — Увези меня отсюда. Ты же можешь, правда? Ты же договорился с богами, чтобы они позволили увести меня, и чтобы никто нам не помешал? Так? Ты ведь можешь?

Он отстранился сам, взяв ее за плечи. За плечо… Заглядывая ей в глаза, почти не понимая.

— Ты серьезно, Дел? Сбежать? Сейчас?

Нет, она все понимала. Это немыслимо. Он едва встал на ноги, ему и ходить-то нелегко, не то что бежать с ней. Но потом будет поздно. Потом не хватит сил. Нужно сейчас. Интуиция, возможно… именно сейчас! Пока она еще не принадлежит Роналду.

— Да, — сказала она твердо. — Скоро свадьба, но я не хочу. Я не хочу быть его женой. Я хочу быть твоей. Боги ведь помогут тебе, если ты захочешь увести меня отсюда? Они ведь помогут, правда?

— Не знаю, — осторожно сказал он. — Шла речь о побеге из Леруика.

— О побеге! Какая разница откуда! — Адель и сама удивлялась, какой она может быть упрямой. — Ты отдал за это год жизни! Отдал?! Вот! И если они не хотят помогать, то пусть возвращают тебе! Они должны помочь нам убежать!

Он засмеялся, так весело.

— Дел! — его улыбка на изуродованном лице была совсем такой же, как и всегда. — С тобой опасно иметь дело! Сказать такое богам!

— Я и скажу! — она почти обиделась, что он не воспринимает всерьез. Она ведь не побоится. Иногда ей сложно принять решение, но если примет, то уже не отступит и не испугается.

— Ты действительно этого хочешь? — спросил он. — Я ведь сейчас не в силах тебя защитить. Я даже не знаю…

— Не важно, — твердо сказала она. — Я знаю, что делаю. Я видела во сне, том самом… Помнишь, ты рассказывал мне? Где ты возвращаешься домой, а мы с детьми встречаем тебя на дороге. Я смогу вернуть это! Там с тобой все в порядке. И я твоя жена. И Дон Локхарт жив!

Он облизал губы. Ему тоже нужно немного собраться.

— Ты все помнишь? — спросил он.

— Да. Помню. Ты мне очень нужен! Пожалуйста… иначе, я боюсь, не хватит сил. Ты мне веришь?

Он долго молчал, обдумывая, что-то решая.

— Хорошо, — сказал наконец. — Ты только подожди хотя бы до завтра, ладно? Мне нужно подумать и все устроить.

Один день.

Слишком мало времени на все.

Раннее-раннее утро, еще до конца не рассвело.

Когда она увидела, как он идет к ней через весь зал библиотеки, мимо огромного стола с картой посередине, мимо кресел и статуи Предвечной Матери, защемило сердце. Осторожно, слепо вытянув вперед руку… Пожалела, что забралась так далеко, не за стол, как вчера с Тавишем, а в дальний угол. Просто одной было немного страшновато в центре комнаты у всех на виду. Хотела было даже подбежать, взять его под руку и проводить…

Йоан подошел сам. Адель только пододвинула ему стул, так, словно невзначай.

— Не спишь в такую рань? — он улыбнулся. А голос у него совершенно спокойный, ровный, словно все как обычно, и все хорошо.

Адель не хотела говорить об этом, но…

— Ты плохо видишь, да?

— Да, — просто сказал он. — В полутьме совсем плохо, на свету лучше. Но у тебя на столе свечка горит, так что тебя я увидел сразу.

Как она может еще что-то требовать от него? Увести ее? Боги…

— Значит так, — сказал он, садясь рядом, — вариантов у нас не много. Нужно понять приоритеты. Давай прямо, хорошо? Просто так, в одиночку, взять и увести тебя я сейчас не в силах. Нужно понять, кто нам сможет помочь, и чем можно пожертвовать. Ты хочешь сбежать перед свадьбой? Я все устрою, не волнуйся. Только хочу понять сейчас, я сам-то тебе нужен? От меня будет мало пользы в дороге. Я говорил с Тавишем, он поедет с тобой. Я покажу ему все ходы в замке, договорюсь с нужными людьми, мне это куда проще чем ему, я знаю тут все. Провожу вас. Прикрою ваш отъезд.

Так по-деловому, прагматично…

— Нет, — сказала Адель. — Мне нужен ты.

Он шумно выдохнул. Это все усложняло.

— Хорошо… Зачем? У тебя ведь есть план Адель?

В этом не было ни капли недоверия, только спокойное желание разобраться. Осознание собственной физической беспомощности и стремление снизить риск. Не отступая от цели. Таким хладнокровием можно прошибать стены.

Значит, начистоту? Прямо.

Адель поняла, что сердце замирает. Она сама ни в чем не уверена, это слишком безумный план.

— Я могу вернуться в прошлое и все изменить, — сказала Адель, очень хотелось говорить твердо, но голос дрожал. — Я еще не выбрала момент, но найду его обязательно. Ты же знаешь, что боги могут наказать за такое? Мне нужно, чтобы Мать заступилась за меня. И еще я нашла, кажется, способ избавить тебя от проклятья. Совсем. Чтобы то будущее, во сне, стало реальностью. Я должна доказать богам, что ты мой, и что Безымянный не может тебя забрать. Я ведь дочь Лилиас, внучка Мануса, кровь от крови. Я имею на это право. Само проклятие Тандри предполагает, что у тебя долг передо мной… не мной, конечно, Манусом, но он уже мертв, зато есть я. Твой отец отказался жениться на моей матери. А Безымянный — как посредник, пришедший получить этот долг. Кровью. Но этот долг можно отдать иначе.

Адель замолчала… Сказать самое главное сейчас не хватило сил. Сейчас…

Йоан слушал. Внимательно, неподвижно. Ей даже показалось — он уже все понял.

Сейчас.

— Но для этого ты должен стать моим мужем, Йоан. И мне нужен ребенок от тебя. Не там, в прошлом, а здесь и сейчас. И тогда боги меня послушают.

Ей показалось, сейчас она упадет в обморок от волнения.

Йоан вскочил на ноги, едва не опрокинул стул. Все хладнокровие сдуло разом. Просто буря чувств на его лице. Сделал было шаг в сторону, едва не споткнулся, схватился за спинку, и все же, сел на место.