Адель всхлипнула.

Еще немного, и она не выдержит этого, закричит. Задохнется.

С киарой было куда проще.

Еще…

И вдруг все прошло.

Нити никуда не исчезли, но исчезло давление. Словно… Адель даже передернуло. Словно оно заползло внутрь. Затаилось. И почти сразу накрыло странное безразличие.

— Открой глаза, — велел король.

Адель не могла сказать, слышала ли она его на самом деле, или слова звучали только в голове. Так отчетливо.

Открыла.

— А теперь повернись кругом.

Нет, он молчал. Не двигался, губы не двигались. Но слова были.

Повернуться?

Она не успела осознать, но тело уже слушалось само. Адель повернулась, словно показывая себя со всех сторон. Попыталась остановиться на середине и не смогла. От нее больше ничего не зависело. Ее поймали.

— Хорошо. Теперь подними руки. Опусти. Теперь подними юбку до колен. Выше…

Сердце прыгнуло и заколотилось, как бешенное. Она словно кукла. Ее дергают за ниточки. Собственные руки не слушались.

Адель даже зажмурилась. Зажмуриться она могла, но больше ничего. Словно во сне. Нереально.

— Теперь раздевайся. Снимай все.

— Нет… — шепнула Адель.

Но пальцы уже сами начали развязывать шнуровку на платье, против ее воли.

Адель ничего не могла с этим сделать.

Только не так…

Быстро и ловко, как она никогда не умела.

— Не надо, пожалуйста…

Король наблюдал равнодушно, и словно чего-то ожидая.

— За все нужно платить. Цена велика.

— Я не хочу… — слезы катились по щекам.

— Решай.

Платье соскользнуло и упало к ногам. Адель чуть не закричала.

— Сорочку тоже, — сказал король.

Еще немного… и теперь она стояла совсем голая перед ним. Ее трясло, просто невозможно и темнело в глазах. Казалось, она сейчас умрет. Лучше умереть, чем так.

Это не может быть правдой.

— Послушная девочка, — король стоял все так же неподвижно, чуть склонив голову на бок, разглядывая ее. — А теперь поцелуй меня.

И вот тут что-то щелкнуло.

Нет!

Адель сначала замерла на месте… Ее внутреннее «нет» было столь однозначным, что тело, уже было шагнувшее вперед к королю, остановилось.

Она не готова платить такую цену. Это слишком.

С нее хватит.

И все равно, что будет потом. Но сейчас — нет!

Вспышка.

Адель дернулась из этих липких, опутывающих ее нитей что есть сил. И они вспыхнули разом. Лопнули. Свернулись…

Она попятилась.

Назад, и бегом! Скорее отсюда.

И почти тут же, невидимая сеть накрыла ее. Она споткнулась, упала.

— Стой! — король смеялся. — Оденься, Адель. Не стоит бегать по дворцу голой. Что подумают люди?

Ему было весело, Бездна его побери!

Она почти не помнила, как одевалась. Лихорадочно. Пальцы не слушались. Теперь, когда уже все делала сама, а не по велению короля, пальцы дрожали и вмиг сделались неуклюжими. Но кое-как Адель справилась. Наверно, выглядело не очень хорошо, но не важно… Только платье, даже сорочку она оставила там.

Скорее…

Она боялась даже глянуть в сторону короля. Почти до обморока.

Выскочила за дверь.

Голова была тяжелая, все плыло, словно в тумане. Стучало в висках.

Она сначала бежала… задыхаясь… потом шла, ноги дрожали, все время норовя подогнуться.

В какой-то момент она вдруг поняла, что даже не понимает, куда идет. Она почти не знала замок. Заблудилась? О, Небо! Только не это. Куда теперь?

Было так плохо…

За окном уже ночь. Мать ищет ее?

Где она сейчас?

Адель схватилась за стену, оглядываясь по сторонам. Сейчас упадет, и все…

Совсем рядом, в двух шагах, приоткрыта дверь. За дверью темно и тихо.

Адель, уже почти теряя сознание, проскользнула внутрь, опустилась на пол.

— Адель! Сейчас…

Чьи-то пальцы на ее висках. Легкое покалывание.

— Давай, очнись…

Она открывает глаза. Смотрит на него… Перед ней мужчина.

В первое мгновение не понимая вообще ничего, Адель вздрагивает… Где она? Кто это?

Король? Ей даже кажется — это Уллем. Все, что случилось с ней, вмиг встает перед глазами. Хочется заорать, вскочить, убежать отсюда прочь.

Он убирает руки, но все также сидит рядом. Она на полу, прислонившись спиной к стене.

— Тихо. Все хорошо.

Не король. Он совсем молод, чуть старше ее брата. Йоан. Бастард.

От этого легче и страшнее разом.

Что происходит?

— Тихо, не бойся, — говорит он. — Что случилось?

Это невозможно рассказать. Она качает головой, поджав губы.

Пытается подняться.

Он подает руку, потом буквально ловит ее, поддерживая под локоть, она чуть не падает.

Ноги не держат.

— Не спеши, — говорит он. — Иди сюда, сядь. Посиди немного.

На маленький диванчик у открытого окна. Свежий воздух немного приводит в чувства.

Но все равно звенит в ушах и раскалывается голова.

Он смотрит.

Он смотрит на нее… так хмуро и пристально, словно одним взглядом может понять… Или может? Он тоже Бреннан. По крови. И Харалт заодно.

Она неуверенно садится, и платье, в спешке почти не зашнурованное сзади, съезжает с плеча…

— Так… — хмуро говорит он. Осторожно поправляет ее платье. — И кто это сделал?

Говорит таким тоном, словно вот сейчас пойдет и разобьет обидчику лицо. Сейчас он чем-то неуловимо похож на Тавиша… как старший брат.

— Нет… — тихо говорит Адель. Это невозможно.

— Роналд?

Адель мотает головой, пытаясь понять, что же ей делать.

— Нет? Отец?

Адель замирает. Как такое сказать?

— Так, — говорит он, и в голосе звучит тихая стальная злость. — Ты посиди тогда тут, хорошо? Я пойду разберусь. Ничего не бойся. Все закончилось. Хочешь, я налью тебе вина, это поможет успокоиться?

— Нет, — шепчет она. — Не надо!

— Не бойся, тебя никто ни в чем не будет обвинять.

— Не надо, пожалуйста! Не надо! Ничего не было. Я просто… Я сама.

— Сама? — он удивляется. — Сама что?

Он хочет услышать. Хотя Адель готова поспорить, он все понял и так. След силы на ней слишком недавний…

— Не надо, — тихо шепчет она.

— Адель, — говорит он строго, — ментальное насилие запрещено Кодексом. Это серьезно. Это касается даже короля.

Он все видит, конечно же.

Но если кто-то узнает, ее отправят домой.

— Не надо, пожалуйста! Я разрешила сама. Он… он сказал — только посмотреть. Ничего не было… просто…

— Поэтому ты вся дрожишь? Потому, что ничего не было?

— Ничего… я просто… я испугалась.

И сейчас ей так же страшно.

Если станет известно всем… Лучше умереть! Она не вынесет.

— Тебе нечего бояться. Посиди здесь, хорошо?

Сейчас он уйдет. Что будет?

Адель изо всех сил пытается взять себя в руки.

— Нет! — она успевает схватить его, едва ли не повиснуть на нем, не пустить. — Не надо! Если кто-то узнает, я просто умру! Пожалуйста, не надо! Я согласилась сама! Я просто… Если узнают…

Это так страшно. Она больше никогда не сможет смотреть людям в глаза.

Ее будут презирать.

— Никто не узнает, — спокойно говорит он. — Я просто тихо, чисто по-мужски, набью ему морду. Ментально. Без лишнего шума. Если спросят, скажу — из своих личных побуждений, у меня их достаточно.

Он смотрит ей в глаза. И что-то происходит.

— Вы шутите, милорд? — Адель не может поверить, но вдруг, совершенно необъяснимо, становится легче.

— Нет, совсем не шучу. Ты… Вы не волнуйтесь, Адель, я понимаю, что делаю.

— Но ведь он король!

— Это ничего не меняет.

— Но он… ваш отец, милорд.

— Есть вещи, которые нельзя прощать никому.

Так спокойно и твердо.

Она все еще держит его, вцепившись в руку. Йоан хмурится.

— Не надо, — говорит она почти спокойно. — Это не насилие. Это договор. Я согласилась сама, позволила заглянуть в свое сознание. Сама, понимаете. А потом испугалась.

— Или вы соглашаетесь, или вас выставят домой?

Холод в его глазах.