В этой легенде есть интересный момент — про соринку. Может, наши древние предки предполагали, что инфекционные болезни вызываются маленькими «образованиями», меньше соринки, — микробами? Или просто случайно попали в точку? Изобретатель микроскопа Антони ван Левенгук был поражен, увидев население одной капли воды: «Они носились в воде, как рыбки… Мне казалось, что их несколько тысяч в рассматриваемой капле, которая была величиной не больше песчинки…» Потом оказалось, что многие из этих «рыбок» могут доставить людям массу неприятностей, вызвав болезнь. А другие совсем безвредные.
Микробиолог Теодор Розбери писал, что в одном кубическом сантиметре слюны содержится от 10 миллионов до миллиарда бактерий, а общая масса бактерий, живущих в теле человека, составляет около 2 килограммов. Миллионы бактерий и вирусов толпами пытаются проникнуть в наш организм с каждым глотком воздуха, воды, пищи. Почему же мы не болеем все время?
Потому что нас охраняют семь защитных барьеров. Первый барьер — кожа, поры в ней заполнены непроницаемой для микробов пленочкой жира. Второй барьер — нос: слизь, вырабатываемая желёзками носа, обладает бактерицидным (то есть «убивающим бактерии») действием. Третий барьер — рот: в слюне содержится фермент лизоцим, губительный для микробов (зря, что ли, собака вылизывает рану?). Четвертый барьер — горло с миндалинами, которые вырабатывают лимфоциты — клетки-убийцы микробов. Пятый барьер — лимфоузлы. Это небольшие железы, разбросанные по всему телу, они тоже вырабатывают лимфоциты. Собственно говоря, миндалины в горле и в носу — это тоже разновидность лимфоузлов. Им помогают печень, почки, селезенка. Шестой барьер — желудок. В желудке образуется соляная кислота, уничтожающая микробы, которые спаслись от лизоцима. Седьмой барьер — кровь, где содержатся лейкоциты, убивающие микробы.
Но иногда сил противостоять микробам у организма не хватает, и человек все-таки заболевает. Бактерии выделяют ядовитые вещества, у человека повышается температура и заболевает голова. Почему именно голова? Потому что отголоски битвы лейкоцитов с микробами дошли до головного мозга, который сигнализирует: «Опасность!» И повышает температуру, так как микробы не любят жары и становятся менее активными при высокой температуре.
Сегодня много неприятностей доставляют людям эпидемии гриппа. Есть интересная гипотеза о том, что они связаны… с космосом. Врачи давно заметили, что эпидемии гриппа появляются на Земле с какой-то странной регулярностью.
Ученый А. Л. Чижевский сопоставил данные пандемий (это такие эпидемии, которые охватывают весь мир) и данные активности Солнца. Выяснилось: они во многом совпадают, но как это объяснить? Оказывается, можно, хотя и сложно. Гипотеза звучит так: активность Солнца периодически то усиливается, то снижается, что ведет к колебаниям режима Северного Ледовитого океана. Это приводит к периодическим изменениям жизни зоопланктона (мелких животных, не всегда видимых невооруженным глазом, которые тоннами плавают в морях и служат добычей и китов, и мелких рыбешек). А вирусы гриппа, оказывается, живут в организмах зоопланктона, поэтому на них тоже отражаются солнечные колебания. Дальше — еще сложнее. В Северном Ледовитом океане вода холодная, поэтому вирусы гриппа ослаблены. Но иногда эти вирусы «подхватывают» перелетные птицы. Птицы не болеют, а просто несут вирусы с собой в страны Европы и Азии — туда, куда летят сами. Поэтому эпидемии часто начинаются во многих странах одновременно. Причем на самолеты это не свалишь, мгновенное распространение эпидемии гриппа отмечали еще тогда, когда о самолетах не слыхивали. Вообще-то это еще не конец приключений обычного вируса гриппа, но если описывать все подробно, то всю книжку надо посвятить только ему.
В древности на грипп столько внимания, сколько сейчас, не обращали. Потому что на фоне эпидемий чумы, оспы, холеры, опустошавших целые страны, грипп выглядел безобидно. Даже и не выделялся в отдельную болезнь — так, ерунда, одна из многих зимних лихорадок. То ли дело чума — в эпидемию XIV века Москва вымерла наполовину, в Смоленске осталось несколько человек. Сведения о чуме записывались наравне с самыми важными событиями в жизни государства. Да они и являлись самыми важными. Какая война сравнится с эпидемией! Был случай, когда армия московского князя, не дойдя до поля боя, вся полегла от чумы. «Бысть мор во Пскове, — записал монах-летописец. — Мроша бо люди, мужи и жены, старые и младые и дети… харкнет человек кровью и в третий день умираше, и быша мертвии повсюду…»
Между прочим, чума и сегодня существует в природе, потому что существуют грызуны — крысы, суслики, сурки, — которые ее переносят. Рядом с большими природными скоплениями этих животных в южных степях устроены бактериологические станции. Ученые на станциях следят за ситуацией и не дают чуме вырваться на волю.
В давние времена не было средств от грозных инфекций. Ароматический уксус, настои трав, жаровни с огнем, специальные противочумные костюмы — вот и все, на что могли рассчитывать врачи. Иногда борьба с инфекцией была невероятно жестока.
В 1313 году король Филипп Красивый повелел сжечь во Франции всех больных проказой — заразной кожной болезнью. Прокаженных выселяли в пустынные места, непригодные для обитания. В более гуманных странах им разрешалось просить милостыню, но приказывалось постоянно носить колокольчик или трещотку, чтобы все разбегались при их звуке. За отказ носить колокольчик полагалась немедленная смерть. Вообще за убийство прокаженного закон не карал, считалось, что это уже не человек. Эта страшная болезнь уродовала человека, у него отпадали ресницы и брови, лицо покрывалось буграми, начинали гнить пальцы… Чума просто убивала. Проказа заставляла страдать несколько лет, причем в одиночестве, от голода, болей и от того, что ты уже не человек. Во времена Атиллы (V век нашей эры) прокаженных сжигали на кострах. В более позднее время больных перестали убивать, но объявляли их умершими, совершали над ними обряды отпевания, наряжали в специальную одежду, давали трещотки и изгоняли из среды живых людей. Трупы умерших от голода прокаженных никто не хоронил. В 1453 году во Франции был принят закон: если здоровая жена живет с больным проказой мужем и не выгоняет его, то она несет наказание плетьми у позорного столба, а потом изгоняется из города. В мусульманских странах Коран предписывал всякому правоверному при встрече с прокаженным бежать от него, «как от дикого зверя». Первые лепрозории (приюты и больницы для прокаженных) возникли в 1134 году по почину ордена Святого Лазаря, учрежденного крестоносцами в Риме. В 1329 году было основано подобное заведение в Париже — для больных придворных дам. Да, проказа не щадила ни богатых, ни бедных. В начале XVI века в Европе имелось уже более 19 тысяч лепрозориев… но ничего хорошего в этом не было, так как они являлись скорее тюрьмами, чем больницами.
Оспа была добрее. Она тоже уносила тысячи жизней — но намного меньше, чем чума. И не выкидывала из мира живых, как проказа. Правда, оставляла некрасивые шрамики на лице. Но таких отмеченных оспой было так много, что народ сильно не огорчался — все рябые, так что из этого трагедию делать? Эта болезнь встречалась так часто, что при розыске преступника особой приметой считалась фраза: «Знаков оспы на лице не имеет».
Так продолжалось до 1796 года, когда английский врач Эдвард Дженнер совершил великое открытие — придумал прививки от оспы. Тогда бушевала жуткая эпидемия оспы, убившая треть жителей Лондона. И Дженнер — обычный практикующий врач, не профессор, не прославленное светило медицины — сопоставил два факта. Первый факт — переболевшие оспой никогда не заболевают второй раз. Второй факт — доярки не так сильно страдают от оспы, как другие. Вероятно, они переболевают легкой формой коровьей оспы и потом не заболевают тяжелой оспой человека. Потому что, победив оспу один раз, организм человека сохраняет защитные вещества от этой инфекции. Больше она ему не страшна. Потом был сомнительный эксперимент с прививкой оспы ребенку — но Дженнер победил, и с тех пор все инфекции разделились на управляемые и неуправляемые. Управляемые — это те, от которых делают прививки. Их всё больше. Неуправляемые — от которых прививок пока нет.
