— А может быть не сейчас?! Может быть потом, со временем, когда Кларенс успокоится, и перестанет воспринимать меня как врага, то передумает, и вернет обратно… — начала я юлить и изворачиваться, а то чего доброго такая забота вернет меня к тому, с чего начинали, то есть непосредственно в руки к супругу. — А пока, прошу не надо! Мне проще будет уехать в разрушенную усадьбу, и переждать его гнев, чем… Я не знаю, чем заслужила такую ненависть с его стороны! Я старалась… Я хотела всем сердцем стать настоящей маркизой, но… Ваша светлость, я поеду в Адольдаг, как велит мне мой супруг. Я не знаю, как буду там существовать, не знаю что буду делать, но исполню все, что от меня потребует Кларенс, и буду жить там, пока не вызову его милость к себе.
Черты лица герцога потихоньку разглаживались. Не знаю, купился ли он на мою топорную ложь, или продумывал что-то свое, но вдруг поняла, что он сейчас мне что-нибудь предложит.
— Если ты так настроена, дитя мое, — начал он. — Если не хочешь, чтобы я еще раз поговорил с племянником…
— Нет! Прошу! Не надо!
— Ну, хорошо, хорошо, — примирительно продолжил Коненталь, — я помогу тебе. Не знаю озаботился ли Кларенс о твоей жизни в усадьбе… Хотя что я говорю! Конечно же нет… Так вот, я скажу Бейкбору, чтобы он отобрал слуг, которые поехали бы с тобой.
— Спасибо, спасибо! — горячее зашептала я, прижавшись лбом к его ладоням. — Вы мой спаситель! Вы…
— И дам тебе сто марок золотом.
Я ахнула, вскинув на него потрясенный взгляд (хоть я и не знала точной стоимости денег, но из рассказов Меган кое-что выяснила, и теперь могла понять, что это будет весьма внушительная сумма). Его светлость тепло улыбнулся мне в ответ.
— Если будешь экономно тратить только на себя, то вполне продержишься до того момента, когда Кларенс передумает. Однако ему ты ничего не скажешь. Поняла?
— О да, ваша светлость! Я так вам благодарна!.. Я…
Немного смутившись, герцог проворчал:
— Веди себя как положено маркизе, Аннель, — упрекнул меня он. — Встань с колен.
Я поднялась и замерла в нерешительности, а герцог заметил это и спросил:
— Что-нибудь еще? — я молча кивнула — Ну, же! Говори, — подбодрил меня он.
— Ваша светлость, я могу просить вас?
— Конечно.
— Ваша светлость, я за эти дни так привязалась к Меган, что хотела бы… Ваша светлость, я могу взять ее с собой в усадьбу?
— О, какие пустяки! — махнул рукой герцог. Он явно ждал запросов покруче. — Конечно, можешь! Я даже позволю из отобранных Бейкбором людей выбрать, кого бы ты хотела с собой взять.
— Ваша светлость, я так благодарна! Так благодарна!
Поднявшись с дивана, я присела в реверансе, выказывая глубокое почтение.
— Раз так все обернулось — ступай, — отпустил меня Коненталь. — Тебе требуется приготовиться к дальней дороге. Надеюсь, тебе хватит времени, и ты успеешь…
— Я всеми силами буду стараться, ваша светлость! — пообещала я, еще раз приседая.
Вернувшись к себе в комнату, я первым делом обрадовала Меган, что у меня получилось уговорить герцога дать мне с собой в усадьбу слуг. Теперь дело оставалось за ней. Ей необходимо было устроить все так, чтобы дворецкий отобрал для усадьбы именно тех, кого нужно. Девушка заверила меня, что у нее все схвачено и если не она, то мистер Порриман обязательно договорится с Бейкбором. А потом мы начали сборы, которые оказались неожиданно долгими, несмотря на отсутствие имущества. В дорогу я решила поехать в своих вещах, оставив из местных нарядов только платье, да и то без корсета.
Поскольку герцог отдал мне в безраздельное пользование гардероб, обнаруженный в шкафу, Меган начала упаковывать его, не пропуская ни одной тряпочки.
— Все, все пригодится, — бормотала себе под нос девушка, утрамбовывая в ридикюль найденную большеразмерную сорочку.
— Это ж надо такую красоту испортить… — ворчала она, дойдя до разорванного бального платья и складывая его в коробку рядышком с целыми. — Но ничего, ничего… Подол-то целый! Вот если?.. Ничего, я еще найду ему применение…
А я сунула нос в свою сумку. Вынимая из нее вещи, я словно к дому прикасалась. На глаза невольно навернулись слезы. Вот маникюрный набор, минимальный набор косметики, флешка… Зачем она мне теперь? Здесь ее даже вставить неуда. И судя по развитию технологий здесь еще лет сто пятьдесят, а то и двести будет некуда…
Вот сотовый. Уже разрядился, или?..
Я нажала на кнопочку и запиликала знакомая мелодия запуска 'Nokia'. Экран загорелся, однако сеть так и не была обнаружена. Я была не удивлена. Полистав по функциям, я дошла до радио и в абсурдной надежде попыталась поймать хоть какую-нибудь волну. Естественно ничего не удалось, лишь белый шум слышался из динамиков. Тогда я добралась до папки с музыкой и запустила песни одну за другой. Закрыв глаза и не замечая бегущих из-под век слез, я слушала их, пока телефон не начал предупреждающе мурлыкать, что зарядка скоро закончится. А потом когда энергии осталось лишь на самую чуточку я, поставила последнюю, самую любимую лирическую. Я слушала ее, пока телефон окончательно не умер.
Меган присела рядом со мной и не сводила с меня потрясенного взгляда.
И с последними аккордами, когда монитор погас уже насовсем, девушка ошеломленно прошептала:
— Должно быть ваш мир прекрасен, раз в нем есть такая музыка…
Я ничего не сказала в ответ, лишь слезы еще сильней побежали.
Тогда Меган тихонечко встала и, вынув ключ из кармана передника, пошла к двери.
— Я оставлю вас, миледи, — едва слышно сказала она и, затворив двери, с той стороны заперла ее.
Я ничего не имела против. Сейчас я была не готова кого бы то ни было видеть.
Думаю идею закрыть меня в комнате, девушке послало провидение. Буквально через несколько секунд в коридоре послышался стук каблуков и раздраженный донельзя голос Кларенса произнес:
— Где эта стерва?!
— Не знаю, милорд, — это ответила ему Меган. — Миледи пришла, распорядилась, чтобы я упаковала ее вещи и ушла.
— Не ври мне!
— Я не смею, милорд! Она отдала приказание и куда-то ушла. А я лишь должна собрать одежды…
— Не смей упаковывать ни одной тряпки не принадлежащей ей!
— Как прикажете, милорд! Все исполню точь-в-точь!
С той стороны дернули дверь, но, убедившись, что она закрыта, оставили в покое.
— Найду гадину — лично придушу! — пообещал мой супруг.
А потом послышался удаляющийся перестук каблуков, и коридор погрузился в тишину.
Кларенс ворвался в кабинет к герцогу со словами:
— Она еще у тебя?!
— Во-первых, кто именно? — жестко осадил его светлость, отрывая взгляд от бумаг, разложенных перед ним на столе. — Изволь называть всех своими именами. А во-вторых, не смей входить сюда подобным образом, и во взвинченном состоянии. Ты маркиз и тебе не приличествует…
— Оставьте свои нотации! — рявкнул в ответ мужчина. — Вы прекрасно поняли, про кого я веду речь! Так я еще раз спрашиваю, где эта стерва?!
— Я не буду разговаривать с тобой, пока ты в подобном тоне отзываешься о своей супруге. Позволь тебе напомнить, что это не я, а именно ты привел ее в дом, сделав маркизой без моего на то согласия. Теперь изволь отвечать за последствия! Она твоя жена, Кларенс, и ты должен понимать…
— Я ничего не должен! — взвился тот. — Это вы подтолкнули меня на поиски невесты и брак!
— Я не отправлял вас, семерых дуралеев…
— Зато, именно вы с папашей не оставили мне выхода!
— Ах ты щенок! — герцог не выдержал и, опираясь на руки, приподнялся из-за стола. — Ты самостоятельно ввязался в авантюру, нашел себе жену!.. Ладно, оставим в покое твою супругу, и посмотрим на всю ситуацию в целом…
— Я не собираюсь с вами об этом разговаривать!
— Сядь и слушай! Иначе…
— Иначе что?!
— Не заставляй меня подключать все рычаги давления! — неожиданно холодно и спокойно пригрозил герцог.
— У вас их нет, — огрызнулся Кларенс, однако все же уселся в кресло, стоявшее в стороне от стола. — Теперь, когда я владею всеми капиталами рода Мейнмор…