Поднявшись на нужный мне этаж, я нос к носу столкнулась с Инной. Выглядела она ещё хуже, чем обычно. Судя по всему, она провела здесь бессонную ночь, её глаза были красны, лицо отекло, платье помялось.

- Что ты здесь делаешь? - закричала она, едва наши взгляды встретились, - Я же предупреждала тебя, чтобы ты не приближалась больше к Максиму!

Я едва сдержала порыв послать её куда подальше, но все же она до сих пор была его женой, и, несмотря на свой безнравственный поступок, имеет полное право здесь находиться, и высказывать мне свои претензии.

- Успокойся, я просто хочу узнать, как он, - примирительно проговорила я.

Но Инна, кажется, от этого пришла в ещё большую ярость.

- Откуда ты вообще взялась?! - шипела она, - У нас все было хорошо! Пока ты не появилась и все не испортила! Если бы не ты, он сейчас бы здесь не лежал! Как же я тебя ненавижу!

- Возьми себя в руки, - предприняла я ещё одну попытку её успокоить, но безуспешно.

- Убирайся отсюда! Иначе я позову охрану, и они вышвырнут тебя!

Инна смотрела на меня своими красными, налившимися кровью глазами, и, казалось, ещё секунда и она бросится на меня с кулаками. Мне ничего не оставалось, как уйти.

Вернувшись в свою машину, я никак не могла успокоиться. От этой встречи меня колотило, но ещё больше убивало то, что мне так и не удалось узнать, в каком состоянии Макс. Трясущимися пальцами я набрала номер Марса.

- Привет. Ты ещё не звонил Инне? Как Макс?

- Звонил, он ещё в реанимации. Состояние тяжёлое, но стабильное.

- Понятно, - не удержалась я от всхлипа. Мысль о том, что с Максом может произойти страшное, парализовала моё сознание, доводила до немой истерики, не давала нормально дышать. Словно гильотина зависла над моей головой, в любую секунду готовая сорваться вниз.

- С ним все будет хорошо, - произнёс Марс, будто услышав мои мысли, - Он сильный. Он обязательно выкарабкается.

- Я знаю, - прошептала я в трубку, вытирая слёзы, - Марс, пожалуйста, держи меня в курсе. Прошу.

- Хорошо, - ответил он, - Как будут какие-нибудь новости, я сразу дам тебе знать.

- Спасибо, - поблагодарила я друга.

День тянулся невыносимо долго, на работе все валилось из рук. Я то и дело проглядывала на телефон, ожидая звонка от Марса, но он как назло все не звонил, и не звонил. Я сходила с ума от неизвестности, утешая себя мыслью, что плохие новости всегда разносятся довольно быстро. И поэтому отсутствие новостей - уже неплохой знак. Но это утешение почти не работало, и я едва себя сдерживала себя, чтобы не сорваться снова в больницу к Максу. Однако провоцировать Инну хотелось меньше всего, кто знает, на что способна эта отчаянная женщина. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я услышала долгожданный звонок. Это случилось уже вечером, когда я вернулась с работы и кормила ужином свою семью. Увидев на экране телефона номер Марса, мое сердце сжалось, а в руках появилась слабость.

- Алло, Марс, ну как он? - спросила я в трубку, выйдя из кухни и понизив голос.

- Все хорошо, Лер, он пришёл в себя и идёт на поправку, - услышала я повеселевший голос друга, и слёзы счастья выступили на моих глазах, - Извини, что звоню только сейчас, я поехал к нему в больницу сразу после работы. До Инны весь день не мог дозвониться.

- Какое счастье! - не смогла сдержать я восторженный возглас, - Ты говорил с ним? Как он себя чувствует?

- Я был у него всего пару минут, дольше мне не разрешили. Так что он толком мне ничего не сказал, но зато успел нахамить, как всегда в своём репертуаре.

Я не смогла удержать смешок, представляя, как мой слабый и перебинтованный Макс подкалывает своего друга в своей насмешливой манере.

- Марс, милый, у меня к тебе просьба, - проговорила я, оглядываясь, боясь быть подслушанной мужем за этим странным разговором, - Я хочу его увидеть. Ненадолго, хотя бы на пять минут. Но эта Инна коршуном вьётся вокруг него, и если она ещё раз меня там увидит, боюсь, это может закончиться плохо. Ты не мог бы отвлечь её как-нибудь? Очень тебя прошу!

- На счёт Инны можешь не переживать, - прозвучал из трубки ответ Марса, - Как только Макс пришёл в себя, он сразу выгнал её. И запретил попадаться себе на глаза. Думаю, теперь она вряд ли у него появится.

- Ого, - не смогла сдержать я победной улыбки, - Ну и правильно сделал.

Марс только вздохнул, явно не соглашаясь со мной, но спорить не стал.

Я вернулась на кухню, сияя, словно сверхновая звезда. Макс пришёл в себя, он идёт на поправку, и завтра я его увижу! О большем я и мечтать не могла. Муж не мог не заметить во мне перемену.

- Кто звонил? - настороженно спросил он.

- Да так, с работы, - с небрежным видом ответила я.

- И что же такого хорошего тебе сказали, что ты вся светишься от счастья?

- А это секрет, - в шутливой форме ответила я, не желая больше выдумывать что-то и врать кому бы то ни было.

Мой муж никогда не отличался сильным любопытством, и, если я с первого вопроса не выкладывала ему всю правду, никогда не приставал с расспросами. Это было поистине его бесценным качеством.

Несмотря на все усиливающееся волнение от предстоящей встречи с Максом, этой ночью я спала, как младенец. Возможно, сказалась накопленная усталость и постоянное нервное напряжение в последние дни, которые теперь отступили.

Утром, быстро закинув дочек в садик, сгорая от нетерпения, я давила на педаль газа, мчась по направлению к больнице. Но внутри меня ждали новые трудности - лечащий врач Макса не хотел пускать к нему, ссылаясь на то, что я не являюсь его близким родственником, а ему сейчас нужен покой. Мне едва удалось договориться с ним, пообещав, что я не буду волновать его пациента какими бы то ни было разговорами, лишь поздороваюсь и пожелаю скорейшего выздоровления. В итоге доктор пустил меня к нему, но только не дольше, чем на пять минут.

Пытаясь унять не в меру разогнавшееся сердцебиение, на ватных ногах, я вошла в палату. Макс лежал на больничной постели, его грудь и рука были перебинтованы, на шею надет ортопедический воротник. С замирающим сердцем я подошла ближе. Он был бледен, щеки и подбородок покрылись небольшой щетиной, глаза закрыты. По ровному дыханию я поняла, что он спит. Как же он был красив, даже не смотря на своё положение, все эти бинты и повязки. Бледный цвет лица и щетина нисколько не портили его, скорее наоборот, придавали его брутальной внешности какой-то аристократической утонченности. Он не вызывал у меня жалость, одно лишь восхищение, будто весь этот медицинский антураж был лишь аксессуаром, придающим ему ещё большей значимости в моей жизни. Я взяла стул и села рядом, с любовью разглядывая его лицо. И почему я раньше не замечала, какие у него длинные и невероятно красивые ресницы? Наверное, потому что я никогда раньше не видела, как он спит. Внезапно я ощутила сокрушительный прилив нежности, и не смогла удержать себя от прикосновения к его лицу. Какое счастье, что он жив и идёт на поправку! Теперь я знала абсолютно точно, если бы с ним что-то произошло, я не смогла бы жить. Я бы просто не пережила. Тряхнув головой, чтобы отогнать страшные мысли, я снова принялась разглядывать его лицо. Как жаль, что я не могу остаться рядом, ухаживать за ним и просто поддерживать, пока он не поправится. Да и не только пока поправится, а вообще всегда, всю нашу жизнь. Как было бы здорово просыпаться вместе каждое утро, завтракать, ехать на работу, заниматься какими-то обычными делами, и все это вместе, рядом с ним. Какое же это неземное счастье, просто быть рядом с любимым человеком, иметь возможность прикоснуться к нему в любой момент, когда пожелаешь, и не бояться, что кто-то узнает об этом, осудит или даже причинит вред. Из этих мыслей внезапно меня вырвал врач, без стука заглянувший в палату:

- Вам пора уходить, пять минут уже прошло, - предупредил он, и снова скрылся за дверью.