– Значит, я последняя, с кем ты решил поговорить? – спросила она, сложив руки на груди.

Холл не сразу нашелся, что сказать.

– Я много думал о тебе, пока путешествовал, – произнес он наконец. – А ведь я уехал лишь затем, чтобы мы могли быть вместе, когда я вернусь! Горько мне было слышать, что ты проводишь много времени наедине с Геролом.

Зеленые глаза Мауры вспыхнули огнем.

– Ах вот как? Холл, Холл, где твоя голова? Временами ты бываешь так же глуп, как Кейт Дойль! Ты взял и уехал, и никто не знал, надолго ли, и вернешься ли ты к нам. Ты, может, не знаешь, потому что я никому не жаловалась, а ко мне Ронард стал приставать с тех самых пор, как ты уехал. И Катра со мной не разговаривает, потому что до тех пор, пока ты был тут, Ронард ухаживал за ней. И Герол всего лишь вмешался, чтобы защитить меня от Ронарда. Я думала о тебе, мечтала о тебе, а с кем я могла о тебе поговорить? Со Свечечкой, что ли? Ну уж нет! Она сама была бы не прочь тебя заполучить, как и всех прочих парней. Она бы и слушать меня не стала. С матерью? Она не любит пустых разговоров. С Мармом? Я знаю, что он твой добрый друг, но он только и может, что кивать и говорить «ага». – Maурa поморщилась. – Герол – добрый, надежный друг. Он меня слушал.

Холл уставился в пол. Лицо его сделалось пунцовым, как маков цвет.

– Прости, что усомнился в тебе... Но я был так далеко, что не мог слышать никого из вас. Я не знал, о чем ты думаешь.

Лицо Мауры смягчилось, и она нежно коснулась его щеки пальцами.

– Как о чем? Да о том же самом, о чем я думала всю жизнь! Мы ведь тоже тревожились о тебе, как ты там, вдали. И только твой голос по телефону нас немного успокаивал.

Цветы проделали долгий путь во внутреннем кармане куртки, однако им это нисколько не повредило. Когда Холл достал букет из-за пазухи, его, как и прежде, поразила чистота той силы, что исходила от крохотных белых колокольчиков. Несмотря на то что цветы были сорваны не сегодня и все это время хранились без воды, они, как и прежде, остались свежи и сияли удивительным белым светом.

– Прелесть какая! – ахнула Маура. Холл взял ее за руку, а свободной рукой протянул цветы. Когда девушка коснулась букета, между ними словно замкнулась электрическая цепь. Воистину правы были старейшины! Если пара создана друг для друга, эти цветы скрепляют союз навеки. Вот оно, второе благословение! Третьему же настанет черед, когда цветы уронят в землю семя, продолжая круговорот жизни.

– Так согласна ли ты быть моею? – нежно спросил Холл.

– Конечно! – ответила Маура насмешливо, однако щеки у нее порозовели. – Я всегда была только твоею!

И она запрокинула голову, чтобы поцеловать его.

Холл увлек ее в общую залу, где прочие эльфы разглядывали фотографии Кейта и громко восхищались ими.

– Постойте, постойте! – причитал Кейт. – Я же все напечатал в двойном экземпляре, дайте, я их разберу! Одна половина достанется вам. Пожалуйста, не перепутайте их, тут же больше двадцати пленок! Боргет, не залапай снимки!

Мать Боргета оторвала его чумазые ручонки от фотографий и попыталась их оттереть тряпкой сомнительной чистоты. Тут Холл поднял руку, призывая всех к тишине, и эльфы оторвались от цветных картинок.

– Я имею честь объявить, что Маура только что изъявила согласие стать моей спутницей жизни!

– На всю оставшуюся жизнь! – подтвердила Маура. Она смотрела на Холла, и глаза у нее сияли. Все присутствующие сгрудились вокруг них, торопясь поздравить. Счастливая Орхадия поцеловала дочку.

– Совет вам да любовь, дорогие мои! Будьте счастливы!

Кейт пожал Холлу руку прямо через головы столпившихся вокруг эльфов, потом отступил назад, чтобы дать подойти другим.

– Приятно видеть настоящую счастливую любовь! – сказала Диана, глядя, как все обнимают Холла с Маурой и осыпают их добрыми пожеланиями. Она взяла Кейта за руку. Тот охотно сплел свои и ее пальцы и крепко стиснул их. – А ты, Кейт? Ты ничего не хочешь объявить?

Кейт указал на свое горло, развел руками и хрипло проскрежетал:

– Извини! Проклятие, знаешь ли. Я не могу говорить ни о вине, ни о женщинах, ни о деньгах.

– Ах ты! – возмутилась Диана. – Ну, погоди, я тебе припомню!..

– Как я рада за них! – сентиментально вздохнула Марси. – Может, и Энох наконец решится? Ну конечно, наверно, еще не сейчас, а через несколько лет, но это ничего, я подожду...

Кейт удивился. Так она действительно всерьез хочет выйти замуж за одного из Малого народа? Хотя, с другой стороны, почему бы и нет? В конце концов, Марси знакома с ними дольше самого Кейта. Кроме того, Кейту было известно кое-что, чего Марси не знала: Энох уже обсуждал это с отцом. То-то она обрадуется, когда узнает! Почему бы им прямо сейчас не объявить о еще одной помолвке? Кейт открыл было рот, чтобы заговорить.

Но Мастер перехватил его взгляд и грозно уставился на студента. И Кейт закрыл рот, не издав ни звука. Он тут же понял, что это еще одна тайна, о которой лучше помалкивать.

– Не забывайте о бодахе! – предупредил Мастер. – Ведь я могу сделать то же, что и он.

– Вот проклятие! – огорчился Кейт. – Снова ничего не вышло!