Нет, он разглядел очень хорошо. При ослепляющем блеске молнии гризли, проявляя все признаки страха, несколько раз осенил себя крестным знамением.

Поезд ускорил ход, и медведь остался позади. А репортер немедленно записал в своей записной книжке: «Гризли, представитель новой породы стопоходящих. Крестится во время грозы. Назвать его Урсус Кристианус».

Вскоре в газете «Трибюн» появилась одна из самых сенсационных заметок, наделавшая много шуму среди знатоков и любителей животного мира.

Миновав станции Миссула, Бонита, Дреммонд, Гаррисон и проехав длинным туннелем под горным хребтом, поезд остановился у перрона Хелены утром двадцать первого июня. Этот город, построенный на высоте тысячи туазов на восточном склоне Скалистых гор, возле горной реки притока Миссури, представляет собой обширный склад добываемых в местных рудниках минералов, а его население составляет от четырнадцати до пятнадцати тысяч душ. Поезд Северной Тихоокеанской железной дороги, простояв там два часа, стал спускаться вниз, направляясь в равнины, орошаемые течением реки Йеллоустона и ее многочисленных притоков. В Монтане, по которой сейчас проезжал Гарри Кембэл, живут «плоские головы», «большие животы», «черные ноги», «вороны», шайенны, модоки. И хотя для них отведены специальные места проживания, или резервации, соседство с этими индейскими племенами и родами плохо переносится белым населением.

Двигаясь на юго-восток через Локарт и Боземан, поезд опять подошел к берегу Йеллоустона, остановился в Ливингстоне, а оттуда направился на восток, в Северную Дакоту. Наконец показалась Миссури и столица штата Эдвинтон. Немецкая часть населения предпочитает называть его Бисмарком. Кстати, город изолирован от внешнего мира почти как тот, чье имя (всеми презираемое) он носит и чей прах покоится в тишине кладбища Фридрихсруэ в Берлине.

Когда, миновав Бисмарк, подъехали к станции Джелестоун, Гарри Кембэл мог бы пересесть на поезд другой железнодорожной ветки, которая идет прямо в Янктон. Но, послушный своей фантазии, предпочел не менять маршрут и ехать дальше через Валли-Сити, Ориску и Кассилтон в город Фарго — куда и прибыл утром двадцать третьего июня. Совсем близко отсюда, в столице штата Миннесота, в городе Сент-Поле таинственный X. К. Z. ожидал следующего тиража. При воспоминании о нем репортер «Трибюн», несмотря на всю свою самоуверенность, приходил в раздражение.

Гарри Кембэл никого не известил о своем прибытии, намереваясь провести здесь один день. Когда он в одиночестве прогуливался в окрестностях Фарго, к нему подошел субъект лет пятидесяти, небольшого роста, с острым носиком, с маленькими, мигающими глазками, в общем, далеко не симпатичной внешности.

— Милостивый государь, — обратился он к репортеру, — если не ошибаюсь, сегодня утром вы вышли из поезда Северной Тихоокеанской железной дороги?

— Да, вы не ошиблись, — ответил журналист.

— Мое имя — Хоргарт, — продолжал незнакомец. — Лен Уильям Хоргарт…

— Прекрасно, мистер Лен Уильям Хоргарт! Скажите, чем могу служить?

— По всей вероятности, вы отправляетесь в Янктон? — спросил, в свою очередь, незнакомец.

— Совершенно верно, в Янктон.

— А в таком случае, разрешите мне предложить вам свои услуги.

— Ваши услуги? Какие именно?

— Еще только один вопрос: вы приехали один?

— Один ли я? — переспросил не без удивления Гарри Кембэл. — Да, один.

— Миссис с вами не поехала?

— Миссис?

— Ну, все равно… Можно обойтись и без нее… Здесь ее присутствие не является необходимым для того, чтобы развестись…

— Чтобы развестись, мистер Хоргарт?

— Ну, конечно, и я беру на себя все формальности вашего развода…

— Но для того, чтобы развестись, нужно быть женатым!

— Вы не женаты и едете в Янктон? — воскликнул Хоргарт, видимо, крайне удивленный.

— Черт возьми, кто вы такой, мистер Хоргарт?

— Я — посредник и свидетель по бракоразводным делам.

— Очень сожалею, — ответил Гарри Кембэл, — но ваши услуги мне не нужны.

Предложению Лена Уильяма Хоргарта журналист не должен был бы особенно удивляться. Если в его родном штате разводы представляют собой обычное явление и можно объявлять пассажирам проезжающих поездов: «Чикаго! Остановка десять минут — как раз столько, сколько нужно, чтобы развестись!» — то все же там для развода нужны некоторые формальности. Так вот, в Южной Дакоте ничего такого не надо. В Южной Дакоте, этом «штате разводов», достаточно и одного слова свидетеля о том, что вы уже шесть месяцев живете в одном из местных городков, — и ваши брачные узы расторгнуты. Отсюда — распространенное ремесло посредников и свидетелей. Они ловят клиента, дают показания в его пользу, находят заместителя, если тот не хочет вести дело лично, словом, всячески облегчают ему задачу. Маленькое местечко Сиу-Фолс славится исключительной легкостью в расторжении брака — еще большей, чем сам город Янктон.

— В таком случае, должен сказать, — прибавил любезным тоном мистер Хоргарт, — бесконечно жаль, что вы не женаты.

— Мне тоже, — ответил Гарри Кембэл, — здесь мне представился бы прекрасный случай развестись.

— Но раз вы едете в Янктон, то постарайтесь быть там завтра до трех часов дня, чтобы успеть на митинг.

— Митинг? А по какому поводу?

— Мы требуем сократить срок пребывания в штате, необходимый для устройства развода. В Оклахоме нужно всего три месяца. Этот штат для нас неприятный конкурент. Председателем на митинге будет сам мистер Хельдрет.

— А кто он?

— Очень известный коммерсант, который разводился семнадцать раз, и, как говорят, это еще не конец.

— Мистер Хоргарт, в назначенное время я буду в Янктоне.

— В таком случае, прощаюсь и надеюсь в будущем быть вам полезен.

На следующий день в шесть часов утра главный репортер газеты «Трибюн» сел в поезд, направляющийся в Южную Дакоту.

Штат Дакота, отделившийся от штата Миннесота в 1861 году, состоит из двух квадратов, почти одинаковых по размерам: Южного и Северного. Местность здесь возвышенная, но не гористая, составляет резкий контраст с территорией соседних западных штатов. Белое население предпочло заселить ее юго-восточную часть, где превосходная почва позволяет заниматься разведением табака, маиса, овса и овощей. Северная же часть изобилует озерами и многочисленными прудами. Тут протекает Миссури, а Ривьер-Руж служит границей со штатом Миннесота.

Гарри Кембэл проехал через условную границу, разделяющую Северную и Южную Дакоту. В одиннадцать часов поезд остановился около маленького местечка Медари на берегу реки Биг-Сиу-Ривер. Репортер с удивлением увидел, что все пассажиры выходят из вагонов. В легкой тревоге он подошел к дежурному по станции.

— Разве здесь останавливается поезд?

— Да, как раз здесь, — ответил служащий.

— Разве не сегодня открывается сообщение между Медари и Сиу-Фолс-Сити?

— Нет, мистер, не сегодня.

— А когда же?

— Завтра.

Новость вызвала досаду. До следующей станции шестьдесят миль. Если взять экипаж, он все равно не поспеет к митингу, организованному почтенным мистером Хельдретом. В эту минуту журналист увидел паровоз, видимо готовый к отправлению в Янктон.

— А этот? — спросил он.

— О, этот поезд!… — ответил служащий каким-то странным тоном.

— Разве он не скоро еще тронется?

— В двенадцать часов тринадцать минут.

— В Янктон?

— Да, но… — начал железнодорожник, но чей-то зычный голос окликнул его. Дежурный стремительно удалился на зов начальника станции.

«Черт возьми! — подумал Кембэл. — Вот что меня может устроить, раз дорога откроется только завтра. Очевидно, это товарный поезд, но мне безразлично. Доеду только до Сиу-Фолс-Сити. Проскользну незаметно в товарняк, а там объяснюсь с кем нужно». Репортер нимало не сомневался, что к его объяснениям не могут отнестись иначе, как с самым горячим участием. К счастью, в этот момент вокзал Медари совершенно опустел: казалось, все, пассажиры стремились его покинуть. На перроне не видно было теперь ни одного служащего. Только машинист и кочегар быстро кидали большими лопатами уголь в паровозную топку.