Прежде всего, Российская Федерация позорно мало знает шельф собственных восточно-арктических морей: Лаптевых, Восточно-Сибирского и Чукотского, где после проведения работ региональной стадии ничего более не проводилось. Только после полноценных научных работ будет возможно наметить участки поисков месторождений углеводородного сырья для стратегического резерва Российской Федерации. Пока у нас нет современной Государственной геологической карты для этих морей. Для этого потребно создание полноценной геофизической основы. Ученые говорят о проведении аэрогеофизической съемки (магнитной и гравиметрической) в масштабе 1:500 000. Для проведения таких работ в сложных полярных условиях на малоизученной территории необходимы соответствующие ассигнования. По направлению работ «Региональные геолого-геофизические геологосъемочные работы». Но вот найдет ли государство деньги на это дело? В свете нынешнего кризиса – вопрос крайне тревожный.
Претензии РФ на внешнюю границу своего шельфа за пределами 200-мильной зоны закреплены в Морской доктрине (2001 г.). Они заявлены в тексте постановления Правительства Российской Федерации от 16 июня 1997 г. № 717 «О порядке утверждения перечней географических координат точек, определяющих линии внешних границ континентального шельфа Российской Федерации». Министерство природных ресурсов РФ, как может, решает задачи по геолого-геофизическому обоснованию заявки на установление внешней границы континентального шельфа Российской Федерации (ВГКШ) за пределами 200 морских миль.
Но выполнение основных и дополнительных работ на поднятии Менделеева и хребте Ломоносова не решает всех проблем, связанных с юридическим закреплением ВГКШ в Северном Ледовитом океане (СЛО)! Остаются не до конца решенными вопросы, поставленные Комиссией ООН по границам континентального шельфа, по определению подножия континентального склона на основе современных данных по батиметрии (измерению глубин), мощности осадочного чехла и другим параметрам. То есть работы должны быть продолжены силами Минобороны и МПР РФ.
Легко сказать! А как вести все эти работы, если отечественные технико-технологические средства изучения недр в высокоширотных областях устарели. Это роскошные виллы в РФ строятся ударно и по «последнему слову», а тут отставание таково, что необходимо развертывать большие научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы. Флот научно-исследовательских судов (НИС) – это, по сути, советский, а не российский флот. Наши НИС тоже стары. Необходимо строить новые, современные. Назрела и перезрела необходимость коренного технического перевооружения как специального геолого-геофизического оборудования, так и навигационных средств при морских и сухопутных исследованиях в высокоширотных и полярных областях. Да и сами геолого-геофизические работы нужно расширять в условиях нарастания борьбы между государствами и их союзами за пользование нераспределенными минерально-сырьевыми ресурсами планеты.
Иногда кажется удивительным, как в СССР, где такие громадные деньги тратились на вооружения и на помощь союзникам по всему миру, где сама страна была двое больше РФ, государство могло оснащать ученых необходимой аппаратурой. Да, с проблемами, но гораздо меньшими, чем сегодня.
СССР осуществлял постоянное слежение за состоянием СЛО. С 1948 по 1993 год в Арктическом бассейне каждую зиму проводились океанографические съемки с помощью самолетных экспедиций и производились круглогодичные океанографические, химические, биологические и геофизические наблюдения на дрейфующих станциях «Северный Полюс» (СП). В арктических морях летом шли океанографические съемки и комплексные наблюдения судами экспедиции «Ледовый патруль». Результаты этих наблюдений обеспечили нам приоритет в исследовании СЛО.
Однако поздняя горбачевщина и последующие годы поставили жирный крест на всем этом. Преимущество мы утратили. Экспедиционные работы в Центральном Арктическом бассейне прекратились, а в арктических морях существенно сокращены.
В то же время в 90-х годах стала нарастать активность западных стран в исследованиях СЛО. Вначале это были отдельные рейсы судов и ледоколов в арктические моря и Арктический бассейн, авиационные экспедиции с высадкой на лед и др. Затем стали проводиться международные научные программы, которые целью своей имеют одно: исследовать океанографические процессы в отдельных частях СЛО. К началу текущего столетия в Ледовитом океане развернулись исследования, по крайней мере, по шести долговременным крупнейшим научным программам: «Арктические и субарктические океанические потоки» (Arctic – Subarctic Ocean Fluxes, ASOF), «Изучение изменений арктической природной среды» (A Study of Environmental Arctic Change, SEARCH), «Система наблюдений Канадского бассейна» (Canadian Basin Observational System, CABOS), «Изучение изменений канадского арктического шельфа» (Canadian Arctic Shelf Exchange Study, CASES), «Система наблюдений котловин Нансена и Амундсена» (Nansen and Amundsen Basins Observational System, NABOS).
Значительным шагом вперед стала выдвинутая США программа дрейфующих океанографических буев в Арктическом бассейне. Она значительно расширяет текущую Международную программу арктических буев (International Arctic Buoy Program, IABP).
Наши соперники в споре за Арктику получают возможность вести глобальное слежение за изменчивостью состояния СЛО. Объединенные информационные ресурсы этих программ фактически составляют долговременную океанографическую систему наблюдений за состоянием СЛО, которая может войти составной частью в «Глобальную наблюдательную океанографическую систему» (The Global Ocean Observing System, GOOS).
В Советском Союзе с 1950 по 1991 год в арктических окраинных морях и в Центральном Арктическом бассейне велись непрерывные и комплексные научные и стандартные (мониторинг) наблюдения на дрейфующих станциях «Северный Полюс» (СП). Напомним, что «Северный Полюс-1» – это сталинская экспедиция 1937 года. Официальное открытие СП состоялось 6 июня 1937 года (высадкой с тяжелых самолетов вблизи Северного полюса). Руководил станцией Иван Дмитриевич Папанин, в ее состав входили: геофизик Евгений Константинович Фёдоров, радист Эрнест Теодорович Кренкель, гидролог Петр Петрович Ширшов. С 1950 года станции «Северный полюс» начинают работать регулярно.
В Стране Советов проводились в зимне-весенний период и океанографические съемки СЛО – осуществлялись высокоширотные воздушные экспедиции «Север». Съемки велись также морскими экспедициями арктических морей (ледовые патрули).
Возобновилась подобная работа лишь 12 лет спустя после гибели СССР. Работа дрейфующей станции СП-32 (2003 г.) стала зарей надежды на восстановление утраченной за последнее десятилетие системы мониторинга морской природной среды высоких широт Арктики.
Нынче станции «Северный полюс» являются научно-исследовательскими и оперативно-производственными российскими базами, ведущими научные исследования природы и механизмов формирования гидрометеорологических и геофизических процессов в атмосфере, ледяном покрове и гидросфере центральных районов СЛО. Они обеспечивают сбор и передачу гидрометеорологической информации для передачи их в систему Всемирной метеорологической организации, выполняют методические исследования. Результаты проводимых на станциях работ включают большой объем материалов наблюдений за состоянием природной среды Арктического бассейна в области океанографии, изучения морского льда, атмосферы, озоносферы, биосферы и экологии. Данные этих исследований характеризуют интенсивность протекающих в центральной Арктике процессов и отражают трансформации ее природной среды, происходящие под влиянием глобальных климатических изменений.
Тем не менее российская система комплексных морских наблюдений в СЛО значительно отстает от таковой на Западе. Нам нужны специализированные научно-исследовательские ледоколы (типа «Полярштерн», Германия) и суда усиленного ледового класса для выполнения круглогодичных исследований в Арктике. Особенно в высоких широтах Арктического бассейна. Лидер полярных исследований, научно-экспедиционное судно «Академик Фёдоров» задействован в антарктической программе РФ.
