Девушка улыбается, легко, солнечно и немного смущённо.

– Простите. – В невинных глазах проскальзывает тень насмешки. – Я тут немного насорила.

Хлопает в ладоши. Заклинание разлетается юркими сполохами, заполняя весь зал. Когда игра огня утихает, слышатся испуганные вскрики.

Зал стал стеклянным. Весь. Спёкшийся песок, обломки потолка, барьеры… Мутноватая, гладкая поверхность. Люди ошеломлённо пытаются встать на ноги, поскальзываясь и тихонько ругаясь.

Взмах серебряных ресниц. Спрашивает, застенчиво и чуть манерно:

– Ну… я сдала на права? То есть на Право?

Один из магов, тот самый, которому было забавно, поднимается на ноги, отряхивая балахон. Оглядывается вокруг. Щёлкает пальцем по прозрачному ограждению. Сплавить песок в стекло – не трудно. А вот не задеть при этом живых…

– Полагаю, да… эстаминиэль.

– Эстаминиэль, – подтверждает она. И сейчас почему-то страшно столкнуться взглядом с этой хрупкой девочкой. – Вы не забывайте об этом, ладно?

Возврат

– А может, такое? – задумчиво протянула Феникс, разглядывая тёмно-синее платье с пышной юбкой. Я взвыла.

– Ни за что! Больше мерить ничего не буду, – категорично заявила я. – И, к слову, у меня уже есть два платья. Оба аллийские, – чуть тише добавила, скашивая глаза на консультанта. К счастью, он был увлечён сортировкой отвергнутого моей неугомонной подругой товара. – И одно из них – точь-в-точь как это!

– Ну… – коварно улыбнулась подруга. – Вообще-то я с самого начала рассчитывала, что ты его и наденешь.

У меня от возмущения даже слова закончились:

– Ты! Ты!.. Тогда какого… какой бездны ты потащила меня в этот магазин?

Феникс посмотрела на меня абсолютно честными глазами. В них мелькнуло что-то такое, отчего я сразу почувствовала себя маленькой, неразумной девочкой.

– Такой, что тебе надо чаще выходить на люди. Нельзя всё время дома прятаться, Найта.

Я смущённо уставилась в пол, чувствуя, как полыхают щёки, и машинально прикрыла половину лица ладонью. Да уж. Последние несколько месяцев меня вполне можно было бы назвать затворницей. Лаборатория, комната, книги, фильмы и редкие прогулки по вечерам, когда уже слишком темно для того, чтобы разглядеть следы, которые оставило на мне пребывание за океаном… Весьма очевидные следы. И я не о душевных травмах говорю, хотя нелепая, неправильная смерть Ханны и болезненно человечьи глаза на лисьей мордочке ещё долго мерещились мне в кошмарах. Были и физические шрамы.

На правой стороне лица – белёсые пятна ожогов, начинавшие ярко выделяться, стоило мне стыдливо покраснеть или лишний час посидеть на солнышке. Только природная бледность и выручала – подумаешь, слегка неровная кожа, покажите мне идеального человека. Мамины зелья и попытки вылечить уродливую отметину не приносили плодов, а к Дэриэллу съездить я не решалась. Слишком уж противоречивые чувства бродили в душе после возвращения из-за океана. Кольцо до сих пор болталось у меня на цепочке, составляя обязательный комплект с ободком живого серебра на пальце и браслетом Мэйсона. Потихоньку приходило понимание, почему равейны с возрастом становятся буквально с ног до головы увешаны всевозможными побрякушками.

И каждая побрякушка – напоминание. О том, что ты должна сделать, и том, что не сделала.

В последнее время, чтобы хоть как-то придать себе уверенности, я снова отпустила длинные волосы и отрезала длинную косую чёлку. Она слегка вилась в дождливую погоду и почти всегда выглядела растрёпанной, но исправно прикрывала неопрятные пятна ожогов. Поначалу-то я и не заметила, что с моим лицом что-то произошло – понадеялась на воздействие крови Тантаэ. Но, увы, и сам Пепельный князь не мог похвастаться толковой регенерацией, а поэтому мои раны, хотя и зажили, но всё равно остались следы, а болезненные ушибы и пара трещин в костях ещё долго напоминали о себе ноющим зудом по утрам.

Самым же неприятным было то, что остатки пиргита пока бродили в моих венах. И сила… сила постоянно давала осечки. Это заставляло меня чувствовать себя не просто беззащитной, а какой-то ущербной, неполноценной.

Тем не менее от помощи Дэриэлла с выводом пиргита я отказалась сразу.

Во-первых, пришлось бы с ним говорить, а после всего, что произошло в Роще Белых Акаций, я была к этому не готова. Чего скрывать, моё отношение к слову «ответственность» изменилось радикально. Делать вид, что я не замечаю чувств целителя, как летом, больше не представлялось возможным. Ответить что-то определённое – тоже пока трудно. Слишком много значит для меня Дэйр, пусть и не в романтическом плане…

Во-вторых, как это ни глупо звучало, мне хотелось справиться с последствиями беспечного поведения на том злосчастном пикнике самостоятельно. Тем более, что один из разговоров с Мэйсоном натолкнул меня на очень интересную мысль. И теперь живое серебро, понукаемое упрямой равейновской волей, потихоньку справлялось с непростой задачей, выводя вредные частицы из крови. Но до полного выздоровления было ой как далеко…

Проблемы с контролем над магией тянули за собой другие.

Буксовало проведение ритуала «Притяжение». Внимательнее перечитав источники, я выяснила, что для активизации всех ингредиентов требуется… кровь истинного ведарси. То есть единорога, кирина, феникса, дракона или, на худой конец, лисы-кицунэ. Поначалу я понадеялась на семейные запасы или Дэриэллову лабораторию, но слово «свежая» подписанное мелким почерком в сноске, разбило мои надежды. К несчастью, урождённых, не смешанных с другими расами ведарси среди моих знакомых не водилось, как и у Тантаэ, и у Элен…

Ками, к слову, оказался всего лишь квартероном-кицунэ, так что на него рассчитывать не приходилось. А вот как его клан, подчистую вырезанный впоследствии волками, занесло в Заокеанию – ума не приложу.

Близкие, конечно, делали всё, чтобы прогнать дурную мою депрессию. Айне водила меня по выставкам и концертам, Джайян, неизменно теперь сопровождаемая смешливым Птицей, вытаскивала на прогулки на свежем воздухе и пикники. Этна несколько раз устраивала вечеринки по пустяковым поводам, во время которых я скромно сидела в уголке, спрятавшись за чёлкой, и минимум два раза в неделю зазывала меня на моцион по вечернему городу. С Феникс мы частенько проводили долгие вечера за чашкой чая и уютным молчанием.

Подруги.

Кажется, только сейчас я начинала по-настоящему осознавать значение этого слова. Они многое делали для меня, действительно многое… и я была им безгранично благодарна. Но ночами все равно наваливалась тоска. Я оставалась одна – и безумно скучала по Дэйру, по Хэлу, отбывшему на летнюю практику в Академию, по Тантаэ… и по Максимилиану. Мой ветреный князь так с тех пор и не объявился, а поиски ни к чему не привели. Засыпать становилось почти страшно, потому что там, во снах, больше не было его.

А наш сегодняшний поход по бутикам – новая попытка вытащить меня из депрессии. «Чисто женская», – как иронично подметил Рэм. На этот раз инициатива исходила со стороны Феникс. Её дальняя родственница, кажется, тётя в энной степени, выходила, наконец, замуж, и на радостях созывала на торжество всю семью. Свадьба должна была пройти по человеческому сценарию – будущий супруг пока не знал, что его избранница происходит из старинного колдовского рода. Да и среди гостей было порядочно простых людей… Так что мероприятие обещало оставить незабываемые впечатления.

Что ж, поживём – увидим.

На свадьбу мы безнадёжно опаздывали. И виновата в этом, каюсь, была я. Мало того, что проспала, так ещё и с платьем опростоволосилась. Второпях прищемила юбку дверью и порвала, естественно. Пришлось возиться с хозяйственными заклинаниями, а магия, как обычно, подвела. Хорошо, мама пришла на помощь. Но время мы с Феникс безнадёжно протянули, упустив самую романтическую часть – клятвы у алтаря, и успели только к началу банкета.

К счастью, виновникам торжества было не до нас. И без того подарков и поздравлений от близких, дальних и совершенно сомнительных родственников предостаточно свалилось на их бедные головы, забитые любовью и розовыми лепестками. Так что мы, скромно потупившись, предъявили на входе в ресторан приглашения и просочились в общий зал.