— Да, моя мать родом из небольшого городка у румынской границы, — произнесла она хмуро, продолжая прихорашиваться перед зеркалом. — Но я совершенно ничего не понимаю. Здесь я вся словно солнечный свет, красота и прекрасное лето, но этот человек целует твой живот, а не мой. У меня очень плоский и гладкий живот.

— Послушай, это не… Эй, эй, эй! Хватит щупать меня за задницу, нахал! Это же не конкурс красоты, Тиффани! Мне совершенно не нужно внимание этого человека. Скажи ему, пожалуйста, чтобы он убирался и оставил меня в покое.

Она защебетала, обращаясь к незнакомцу. Тот что-то ответил ей и покачал головой, затем выпустил одну мою ногу, схватил меня за руку и принялся покрывать ее смачными влажными поцелуями.

Тиффани пожала плечами:

— Он говорит, что хочет сделать тебе множество красивых детей. Говорит, что целыми днями будет заниматься с тобой сексом. Теперь мне ясно, что он сумасшедший. Я девственница. Я обладаю неотразимым очарованием и привлекательностью, у меня очень счастливая улыбка. Невозможно, чтобы мужчина желал тебя, а не меня; значит, он сошел с ума.

— Никаких детей! — взвизгнула я, безжалостно дернула человека за волосы. — Никакого секса! Джим, черт бы тебя побрал, помоги мне!

— А что ты от меня хочешь, чтобы я его укусил? — спросил Джим, сидевший рядом со скамейкой; он наблюдал за безобразной сценой с явным удовольствием.

— Да, спасибо, если тебе это нетрудно, — прорычала я свободной рукой колотя сумасшедшего по голове.

Рене остановил машину рядом с такси сексуального маньяка и, увидев нас, присвистнул.

— Ну все, с меня хватит! Я и так слишком долго с тобой церемонилась.

Я как следует двинула коленом в челюсть маньяку, и он с криком боли запрокинул голову. Он повалился назад, я рванулась в сторону, но он по-прежнему не отпускал меня, с необыкновенной силой вцепившись мне в щиколотку. Я бросилась к такси, отчаянно пытаясь стряхнуть его руку. Тиффани и Джим уже сидели в машине. Рене, высунувшись из окна, наблюдал за мной; я, прихрамывая, кое-как двигалась к нему, а маньяк, продолжая держать мою ногу, полз за мной, как сапер.

— У тебя какие-то трудности, да? — спросил Рене.

— Трудности? Понятия не имею, о чем ты, — ответила я, развернулась и изо всех сил наступила маньяку на запястье. Он заскрежетал зубами и выпустил мою ногу, затем уткнулся лицом в мостовую и разразился рыданиями, а я вскочила в такси. — Да ничего такого, Для моей жизни это норма. Прошу тебя, Рене, поезжай, пока он не прекратил оплакивать свою руку.

Рене наклонил голову, прислушиваясь к бормотанию человека, затем переключил передачу и помчался прочь.

— Он так отчаянно рыдает потому, что ты его отвергла, Эшлинг, а не потому, что ты наступила ему на руку. Кто это?

Я поправила ремешок сандалии, развязавшийся во время борьбы с безумцем.

— Понятия не имею. Он набросился на меня ни с того ни с сего. Я никогда раньше его не видела. Насколько я понимаю, это какой-то таксист.

— Совершенно сумасшедший, — добавила Тиффани убирая зеркало и награждая Рене ослепительной улыбкой. — Меня зовут Тиффани. Я профессиональная девственница. Если бы вам предоставили выбор, чей живот целовать, мой или Эшлинг, вы бы выбрали мой, правда? У меня белый гладкий живот.

Рене перевел взгляд с Тиффани на меня, глядя на нас в зеркало заднего вида:

— Профессиональная девственница?

Она улыбалась все ослепительнее и ослепительнее, и я почувствовала, что сейчас лишусь зрения.

— Да. Я очень рада нашему знакомству и тому, что получила возможность подарить вам счастье наслаждаться моей красотой. Вы друг Эшлинг и демона Джима?

— Рене — один из моих лучших друзей, — ответила я за Рене, поскольку тот казался слегка огорошенным речами Тиффани. Но я его недооценила.

Человека, который за несколько минут преодолел изумление, встретив говорящего демона Джима, не собьет с толку знакомство с профессиональной девственницей.

— Думаю, что если бы мне предоставили такой выбор, я выбрал бы живот Эшлинг, но только потому, что она моя bоп ami, hein? [14] Аесли бы мы не были лучшими друзьями, я бы, разумеется, выбрал твой живот.

Тиффани, казалось, не обиделась; она откинулась на спинку сиденья и с довольным видом принялась глядеть по сторонам.

— А что мы посетим во время нашей долгой и присвой прогулки?

Я встретила взгляд Рене в зеркале и мысленно пощада плечами. Я уже поняла, что мне придется взять девственницу на охоту за отшельником.

— Я собираюсь заехать в один магазин на проспекте Андраши. Это последний адрес отшельника, который известен дяде. Предполагается, что он забирает там почту, но на последнее письмо, в котором дядя предупредил его о моем приезде, отшельник не ответил.

— Отшельник? Ты ищешь отшельника?

Я кивнула, и Тиффани улыбнулась, продемонстрировав все тридцать два зуба:

— Это же замечательно! Всем известно, что девственницы как раз то, что нужно, когда имеешь дело с отшельниками.

— Правда? — не удержалась я. — А я думала, что только единороги не могут устоять перед девственницами.

— Единороги, отшельники, духи — лесные и водяные — и всякие оборотни. Со временем ты поймешь, что, пользуясь услугами профессиональной девственницы, ты во много раз сможешь увеличить эффективность своей работы. И потом, ты будешь выгодно выделяться среди других Стражей.

— Услугами? Нет, я…

— У меня весьма разумные расценки, — продолжала Тиффани, не обращая на меня внимания. — У меня имеются прекрасные рекомендации и, конечно, порт-фолио со множеством фотографий в самых замечательных позах. Ты будешь довольна моими услугами, я растаю на совесть.

— Но у меня нет денег на девственницу, — возразила я, отчаянно пытаясь придумать способ вырваться из ее когтей. — Я уверена, что ты прекрасно работаешь, но вряд ли смогу позволить себе тебя нанять.

— Твой дядя наверняка даст тебе денег, если ты объяснишь ему все преимущества, — предположил Рене, когда мы выехали на главный проспект венгерской столицы.

Я застонала:

— Рене, только тебя мне не хватало. Он улыбнулся мне в зеркале:

— Мне кажется, что тебе сейчас любая помощь не помешает, hein?

— Это зависит от того, как посмотреть на ситуацию…

Джим на несколько минут втянул голову в салон и устало взглянул на меня:

— Бросай ломаться, Эш. Тебе нужна помощь, и Тиффани ее предлагает. Ты будешь дурой, если откажешься из-за своего скупердяйства.

— Я не скупер…

— Джим все верно говорит, — перебил меня Рене, кивнув. — Тебе нужна помощь. Вот я — водитель, ires bon, tres extraordinaire [15], но я не знаю Будапешт так же хорошо, как Париж. Поэтому, если эта молодая леди с гладким белым животом предлагает помощь в поисках отшельника, тебе нельзя своротить ей нос.

— Воротить от нее нос, — поправила я его и сдалась; однако сделала это с неохотой, и у меня возникли дурные предчувствия. Я прекрасно понимала, что нахожусь в непростом положении, и, честно говоря, в словах Джима и Рене была доля правды. Я совершенно не знала города, а если Тиффани действительно обладала даром привлекать отшельников, она могла оказаться полезной.

— Ну хорошо, я принимаю твою помощь, но могу платить тебе только сто пятьдесят долларов. Это мой неприкосновенный запас, на черный день, но думаю, если дело дошло до того, что мне нужны услуги профессиональной девственницы, то день действительно черный.

— Я согласна на сто пятьдесят долларов, — сказала Тиффани, снова хлопая в ладоши в своей детской манере — А теперь составим план поисков вашего отшельника. Он живет где-то в лесу, так? Может быть, в пещере? В Венгрии множество пещер, даже поблизости от города.

— Я не знаю точно, где он живет, — ответила я. — Мой дядя, видимо, считает, что он живет в лесу, в палатке или что-то вроде этого, но кто их разберет, этих отшельников? Дядя сказал, что этот отшельник немного странный, что он не желает сообщать ни своего настоящего имени, ни иной информации о себе. И заплатил он за купленный предмет золотом. Но не золотыми слитками, а монетами с какими-то странными символами. У меня не было времени их как следует рассмотреть, но они показались мне весьма необычными, не похожими ни на что виденное мной в магических книгах.